📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаТанкисты. Новые интервью - Артем Драбкин

Танкисты. Новые интервью - Артем Драбкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 86
Перейти на страницу:

Сельская Польша – это самая настоящая беднота. Как мне показалось, еще беднее, чем на Украине. Вот в городах, конечно, несколько побогаче. Бывал я там и на дачах в пригородах больших городов. Такие же участочки, как у нас сейчас. А в квартирах и домах чувствовался достаток. Но я на это спокойно смотрел, без зависти, а некоторые так прямо со злостью какой-то. Помню, один как увидел в доме шифоньер во всю стену, открыл его, а там полно всякой всячины. А кругом же зеркала, так он выхватил пистолет и давай стрелять по ним… Спрашиваю: «Что ты делаешь?» – «Вот, такие-сякие…» А сейчас и у нас такие виллы с набитыми шифоньерами, а кто-то рубли считает…

Ну а Германия – это уже совсем другое дело. Чувствуется, что там все делается с перспективой. Не на один день и не на неделю. К любому населенному пункту проложена хорошая дорога, связь. Каждый участочек, каждый домик пристойно выглядит, и за всем этим просматривается уровень жизни людей. А в подвал заходишь, у них там и фрукты консервированные, и мясо. Те же куры, гуси. И это не то что в каком-то богатом доме, а почти во всех домах.

В Чехословакии я пробыл всего ничего, но только хорошее могу вспомнить. Люди совсем с другим настроем – сама доброжелательность. За ту неделю мы видели только радость, смех и желание что-то преподнести, как-то отблагодарить.

Но я еще оцениваю по детям. Дети ведь всегда остаются детьми. Вот, например, как чехословацкие дети? Сразу спрашивают разрешения, можно ли забраться на танк? Мы, конечно, разрешали. Они лезут, все рассматривают, улыбаются…

А немецкие дети? Помню, где-то наша колонна остановилась, а как раз черешня поспела. Деревья справа-слева от дороги, и, конечно, солдаты стали ее набирать. Прямо подгоняют под деревья грузовики, и начинается. Некоторые ломают про запас ветки – в общем, по-русски все… Поехали дальше и остановились в каком-то населенном пункте. Сморю, из-за ближайшего сарая выглядывают два мальчики и девочка. Примерно 10–12 лет. Выглянут и спрячутся… Ну, думаю, пойду к ним. Пошел, поздоровался с ними по-немецки. Они тоже. Что-то начал с ними немного разговаривать, у них даже улыбки появились. После этого говорю им: «Пойдемте со мной, я вас угощу!» Они дошли до угла, но дальше не пошли: «Найн! Найн!»

Ладно. Пошел, взял кое-какие галеты, печенье и чашку черешни, которую мне солдаты собрали. Ясно же, дети голодные. Подхожу, угощаю, а они отказываются: «Найн! Найн!» – и задом, задом от меня. Ну чего? Поставил я это все и ушел. Они не показываются. Потом смотрю, опять появились, и с ними другие дети. А наши бы как? Если бы им только предложили, они бы эту чашку маханули тут же на глазах.

– Но вы же знаете, что после перестройки стало принято выставлять всю Красную Армию дикарями. Мол, почти все поголовно насиловали, грабили и убивали.

– Понятное дело, были у нас и хулиганы, и безобразники. Но за такое и звания лишали, и судили по полной. Суды были, знаем. Если какой-то случай где-то произошел, нам политработники сразу рассказывали: «Там-то один такое натворил, и вот чем это закончилось…» И помню, если до Германии еще туда-сюда, мол, отомстим за все наши слезы и страдания, то как вошли, наш замполит не уставал повторять: «Помните, мы – победители! Надо держать свое лицо!»

– Приходилось ли видеть или слышать про случаи изнасилований?

– В Германии никого насиловать не требовалось. Многие немки сами за нашими солдатами бегали и за буханку хлеба себя предлагали. Но оно и понятно. Свои запасы быстро кончились, а власти-то никакой нет, работы нет, мужчин нет, а они с детьми, которых нужно кормить. Так что там никакого насилия не требовалось. Все делалось на добровольных началах.

И в Польше то же самое. Я и сам видел, и ребята рассказывали, что полячки, и девчонка и замужняя, за что хочешь продастся. А я даже и не помню, чтобы где-то с женщинами общался. Потому что мы редко где останавливались больше чем на день. Все время в этой кутерьме…

– Говорят, сразу после войны по частям прямо-таки эпидемия триппера и сифилиса прокатилась.

– У нас я помню только единичные случаи. Как-то один из батальона автоматчиков подхватил, а у нас и вовсе такого не припомню. В нашем батальоне дисциплина всегда была на уровне, и ни в чем таком мы не испачкались. Был только один случай. Один из офицеров оказался мародером. Да, интересный случай. Необычный…

– Расскажите, пожалуйста.

– После освобождения Катовиц получили мы новую задачу. Выскочили на какую-то дорогу, а нам навстречу идет немецкая колонна. Мы ее немножко пощекотали, помяли, а водители разбежались. Вот тут командир определил небольшой привал. Когда он закончился, мы все чего-то стоим. Начали перекликаться: «Чего не идем-то? Пора бы уже!» Потом доходит новая команда: «Отбой! Всем офицерам прибыть к командиру батальона!» Собрались, и комбат объявляет: «Пропал зампотех 1-й роты!»

Кругом все осмотрели: стоят эти помятые немецкие машины, а по обе стороны дороги старый лес. Сосны могучие. И комбат приказал прочесать вдоль дороги на 25 метров, проверить, нет ли его где. Начали искать, через какое-то время команда: «Отбой!» Оказывается, нашли его мертвого… Все заняли свои места, его тело на трансмиссию, и колонна тронулась.

Где-то там впереди остановились, и мы своими делами занимались, а хоронил его личный состав 1-й роты. Потом собирают офицерский состав, и комбат очень негромко говорит: «Товарищи офицеры, оказывается, мы все дружные, активные, очень хорошо друг друга знаем, да вот только и в наших рядах сволочь завелась…» Все ждут, что он назовет, кто сволочь-то. Смотрим друг на друга, кто же это? А он держит паузу. Наконец поясняет: «А сволочь тот, кого только что захоронили! Он-то, оказывается, мародер…» Ну, мародер и мародер, мало ли что. И только через какое-то время ротный нас собирает и рассказывает.

Когда собрались этого капитана хоронить, то на нем обнаружили пояс, а в его отделениях золотишко в разных видах. Оказывается, где и что он тут промышлял, один бог знает… «Вот такие, оказывается, среди нас люди…» Тут некоторые ребята начали: «То-то мне эта еврейская морда сразу не понравилась!» и т. д., и т. п.

– Он еврей, что ли, был?

– Не просто еврей, а бывший политработник. Но когда в 43-м их должности сократили, он прошел переподготовку на технаря и стал зампотехом соседней роты, хотя по званию капитан. Немолодой уже, точно за тридцать. Фамилию его даже помню, но, наверное, не стоит ее сейчас называть. И когда это все рассказали, мне многое стало понятно. Я ведь тоже видел, что он на остановках, вместо того чтобы вокруг танков суетиться, где-то там носится. Шубутится вечно, ни с того ни с сего в немецкие дома заходит. А он вот, оказывается, чем занимался… Вот такой букетик тоже был…

– По ходу беседы вы уже не в первый раз вспоминаете про знакомых евреев, но почти все они как-то выглядят не в очень приглядном свете. Опять, скажут, наговаривают.

– Так я же ничего не придумываю, а рассказываю то, что было.

– На самом деле на этот вопрос – «евреи на передовой» – многие ветераны реагируют весьма болезненно. Ну, вот вы, допустим, много евреев встречали на фронте? Говорят, среди танкистов их много было.

1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 86
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?