Фолклендский коммандо - Хью Макманнерс

Они вспыхивали на короткое время, перемежаясь со шрапнельными, снова загораясь слишком высоко, чтобы быть эффективными. (Парни из эскадрона «D», вернувшись из залива Бланко, тем не менее сказали, что это был тревожный опыт, особенно до того, как они поняли, что взрыватели были установлены слишком высоко.)

Полужесткие десантные лодки были плоскодоными стеклопластиковыми дори[36], способными скользить по поверхности довольно бурного моря, перевозя до восьми человек с полной выкладкой, которые сидят на надувных резиновых колбасах, поглощающих удар плоского дна, подпрыгивающего на волнах. Рулевой стоит у вертикальной рулевой колонки, за которую он должен держаться, чтобы не быть выброшенным за борт. Такие лодки очень быстры и маневренны, но утомительны (из-за тряски нужно крепко держаться, чтобы не быть выброшенным за борт) и очень мокрые.

Два других отряда из эскадрона «D» перебрались на возвышенность к западу и устанавливали единые пулеметы на станках для ведения точного непрерывного огня, минометные опорные плиты и установки ПТРК «Милан» для стрельбы через залив, поддерживая рейд. Минометная позиция находилась в тылу. Все это тяжелое вооружение было перенесено вниз по склону холма с нашей позиции. Мы могли видеть, как трассеры изгибались, чтобы ударить по черному горбу Кортли-Хилл, который почти наверняка был занят группой поддержки эскадрона «D» выше Пенарроу-Пойн, простреливаемого оружием спецназа.

Казалось, что в районе Порт-Уильяма, неподалеку от мыса Доктор, время от времени вспыхивают прожектора. Они светили прямо на запад и были установлены на госпитальном корабле «арджи», освещая эскадрон «D» на лодках.

Госпитальное судно не является ни аргентинским, ни британским, а нейтральным до тех пор, пока оно воздерживается от боевых действий. Ему, конечно, не следовало использовать свой прожектор таким образом, отказываясь от своего нейтралитета. Это было очень серьезным нарушением Женевских конвенций.

Мы с Ником сидели, болтали и дрожали, наблюдая за происходящим. Трассеры, ложащиеся дальше по склону холма, длинными очередями устремлялись к Корли-Хилл. На связь вышел Седрик с просьбой о помощи. Отряд десантных лодок попал под сильный огонь и был вынужден отступить. Мы вошли в сеть управления огневой поддержкой корабельной артиллерией и запросили боевой корабль. Наша просьба была немедленна удовлетворена и нам велели связаться с Бобом Хармсом, который был офицером связи на борту. В этот момент все стало очень сложно, потому что боевой корабль находился вне зоны досягаемости и Боб не мог сказать нам, когда он будет готов открыть огонь и был для нас абсолютно бесполезен.

Следующие три четверти часа были полны разочарования и тревоги — никакой поддержки корабельной артиллерией. Через полчаса после того, как корабль был «готов в течении нескольких минут», я связался с капитаном Джоном Килингом, адъютантом 29-го полка коммандос Королевской артиллерии, и спросил, не сможет ли он помочь. Мы получили еще несколько снарядов в нашу сторону и когда они приближались, мне показалось, что я вижу вспышку из-за Кортли-Хилл, над Фэйри-Ков, где мы уже несколько дней предполагали расположение артиллерийской батареи. У меня в руках была восьмизначная координатная сетка и я передал ее Джону Килингу, который пообещал сделать все, что в его силах. Все орудия были заняты стрельбой для поддержки основных атак, так что я не слишком надеялся.

Джон вернулся очень быстро и сказал, что есть шесть выстрелов (из 6-ти орудий всего 36 снарядов), которые в любую секунду накроют цель, и он сожалеет, что не может сделать для нас больше. Я был очень воодушевлен, остро осознавая проблемы, связанные с тем, чтобы заставить наши очень занятые батареи сделать дополнительные шесть выстрелов из каждого орудия по новой цели, прервав выполнение сложного огневого плана.

Снаряды легли великолепно, привязка к сетке была точна, и они накрыли цель. С этой позиции противника больше никто не стрелял. Седрик Дельвес позже сказал мне, что лодки находились под эффективным огнем и снаряды рванули в самый подходящий момент, соответствующим образом подавив обстрел. Джон Килинг вернулся в эфир чуть позже, чтобы проверить, все ли в порядке еще один приятный штрих, поскольку он рисковал, что я попрошу еще больше огня, еще больше усложняя его и без того сильно напряженное существование!

Пока эскадрон «D» выкручивался из этой ситуации с обнаружением, благополучно возвращался на берег, поднимаясь в относительной безопасности на высоту, все стало очень запутанным. У них был раненый и они запросили для него эвакуацию по воздуху. Травмы оказались несерьезными, тем не менее, обмотанный бинтами, он был эвакуирован в главный перевязочный пункт, а потом на «Канберру» в море.

Когда рейдовая группа вернулась, мы смогли собрать воедино картину событий. Мои подозрения насчет госпитального судна «арджи» были вполне обоснованы. Оно действительно вело наблюдение с помощью своего прожектора и, возможно, «арджи» засекли нашу рейдовую группу, когда она пересекала гавань.

По мере приближения к береговой линии, десантные лодки оказались под сильным огнем из трех 20-мм зенитных орудий, минометов и стрелкового оружия, в том числе — крупнокалиберных пулеметов Браунинга. Этот огонь был точен, осколки застревали в корпусах и щелкали по двигателям. Рулевые Королевской морской пехоты вели себя безупречно: уворачиваясь, уклоняясь от красных трассеров, которые, извиваясь в темноте, летели прямо в них. Сидя на корточках за рулевыми колонками, они доказали свое искуство рулевых.

Повторить попытку высадки всей рейдовой группы на берег и продолжать действовать, как было запланировано, стало невозможным, так что полужесткие десантные лодки вернулись к открытой части бухты Бланко, пройдя сквозь линии того, что явно было сильной обороной аргентинцев.

К всеобщей радости, был ранен только один человек, и хотя все суда были повреждены, им удалось вернуться в безопасное место. 36 снарядов, организованных Джоном Килингом, легли в опасный момент отступления эскадрона. Они отвлекли «арджи» в самое подходящее время.

Погода становилась все хуже — приближалась Фолклендская зима с пасмурным хмурым небом. Было очень холодно, резкий ветер и мокрый снег били нам в лицо. Следующий день был очень утомительной разрядкой.

Эскадрон «D» не заморачивался маскировкой, открыто передвигаясь по гребню даже при дневном свете. Земля была усеяна коричневыми бивачными мешками и лежащими фигурами, покрытыми снегом, тентами-башами и даже маленькими аккуратными камуфляжными палатками. Фигуры, сгрудившиеся в скалах, готовили чай, кое-кто подходил увидеть нас и рассказать о волнениях прошлой ночи, которая, как все согласились, была очень опасным опытом. Особенно, когда они, сидя в десантных лодках, ничего не могли делать, кроме как молиться.

На холмах, к югу от нас, отряды коммандос и десантников, к которым присоединились шотландские гвардейцы, снова успешно и твердо шли к своей цели — окапываясь и собирая трофейное оружие, сидя группами и готовя чай, пополняя