Белая королева - Бернхард Хеннен

– Ты настоящая легенда, Васко. И я имел честь наблюдать за тем, что ты совершил.

Дрожь прошла по телу раненого, но он улыбнулся.

– То был мой лучший день…

Родриго кивнул:

– У большинства людей такого дня не бывает.

– Ты что там затеял? – рявкнул Николо. – Мы торопимся!

Встав, Родриго едва подавил вздох и подозвал солдата из своих приближенных.

– Приведи лучшего полевого лекаря, какого найдешь. Немедленно.

– Да, господин. – Кивнув, долговязый парень поспешно побежал за помощью.

Этого солдата Родриго сам отобрал в небольшой отряд своих приближенных, которые готовы были исполнить любой его приказ. Тацио, так его звали. Он не очень метко стрелял из арбалета, да и с мечом обращаться не умел. Едва ли Тацио сможет чем-то помочь, если Родриго придется бороться за свою жизнь на поле боя. Но в Далии Тацио был цирюльником и лечил зубы. С обеими этими обязанностями он справлялся отлично. А учитывая, как пока что проходило наступление, для Аполиты куда нужнее были ежедневные услуги добросовестного брадобрея, чем помощь вооруженного телохранителя.

– Что ты нянчишься с этим отребьем? – тихо спросил Николо, когда они пошли дальше. – Ты патриций и богатый купец, тебе не к лицу якшаться с чернью.

– Я учту это в будущем, – вежливо ответил Родриго. А сам подумал: «Поцелуй меня туда, где солнце не светит!»

Но Аполита действительно заставил себя больше не смотреть на раненых. А на их пути оказалось немало солдат в бело-голубых накидках Далии.

На противоположной стороне моста их ждал Ольмо. Рядом с ним стоял обнаженный юноша, пытающийся закрепить на бедрах кусок ткани.

– Дядя! – восторженно вскричал парень.

Он сильно гнусавил. Лицо у него было загорелым, а вот тело – белым, как подбрюшье снулой рыбы, если не обращать внимания на синяки всех цветов радуги. Видимо, юношу сильно избили. У него был сломан нос, кровоточили губы и выбиты передние зубы. Сейчас Джоакино Тримини не казался таким уж красавчиком.

– Болван! Как ты мог угодить в плен?! – напустился на него Николо. – В каком ты виде! Ты из семьи Тримини. Не смей выставлять себя на всеобщее посмешище! – Он повернулся к одному из своих денщиков, фигурой и ростом схожего с Джоакино: – Раздевайся! Отдай этому тупице, возомнившему себя рыцарем, свою одежду и позаботься о том, чтобы…

Дальше Родриго не слушал. Ему было стыдно присутствовать при таком скандале. Николо не понимал, как можно завоевать сердца людей. Да, Тримини был выдающимся негоциантом. И весьма неплохим воином, ведь он каждый день упражнялся в обращении с разными видами оружия и носил тяжелые доспехи, которыми так славились кузнецы Ферранты. Но всего этого недостаточно, чтобы хорошо командовать войском.

Однако, когда дело касалось наживы, в дальновидности Тримини не было равных, и Родриго не переставал удивляться стратегическому мышлению командира. Вначале Аполите казалось абсурдным стремление Николо извести все население на землях, которые они захватывали, убить или продать в рабство абсолютно всех, кто там жил. И он не понимал, почему Тримини начал делать все это еще на ничейных землях перед границами Швертвальда. Но Николо открыл ему глаза. Купцы и капитаны торгового флота Ферранты могли организовать переезд в Цилию сотням семей, принявших неверную сторону в борьбе за императорский трон и выступивших против императрицы Сасмиры. Семей, готовых заплатить немало серебра за возможность поселиться в новых землях. Для этого Николо нужны были заброшенные поля и опустевшие деревни. Уже к зиме там воцарится новая жизнь.

– На пару слов. – Родриго жестом подозвал сухопарого Ольмо, заместителя капитана городской стражи Далии.

Они отошли в сторонку, пока Николо все еще распекал несчастного Джоакино, и направились к дубу, с которого уже снимали трупы рыцарей.

– Кому-то удалось уйти или мы перебили всех стрельцов?

– Не всех… – Ольмо отвел глаза. – Отрядом командовал Стрела Чаш. Он был ранен и…

– Что? – поторопил его Родриго.

– Милан Тормено был здесь, но ему удалось уйти. Он сражается на стороне повстанцев. – Ольмо в негодовании воскликнул: – Как он может так поступать?

Аполита покачал головой:

– С Тормено всегда нелегко. Но как Милану удалось избежать нашей ловушки?

– На юге у нас не было солдат. Милан и этот сброд отступили к лесу и теперь пытаются уйти в Лунные горы. Я приказал догнать их. Пятьдесят арбалетчиков пустились за ним и той горсткой лучников в погоню.

– А почему не удалось взять его в плен тут, на тракте?

Ольмо, скрестив руки на груди, покосился на мост:

– Милан все время был рядом со стрельцами. Мы не смогли подобраться к нему.

Купец Родриго всегда чувствовал, когда ему лгут. И сейчас он был уверен, что Ольмо по меньшей мере чего-то недоговаривает. На мгновение Аполита задумался, не вывести ли стражника на чистую воду, но тут же отбросил эту мысль. Он не хотел поступать так, как Николо. Войску не нужен очередной униженный неудачник. Нет, сейчас армии нужны герои, готовые стать примером для солдат, чтобы вдохновить их.

К этому моменту Николо уже закончил разговор с Джоакино и вместе с денщиками подошел к Родриго.

– Позволь представить тебе Ольмо, заместителя капитана городской стражи Далии. – Он указал на сухощавого воина. – Он командовал отрядом солдат, проникших в стан врага под видом беженцев. Именно им мы обязаны быстрой победой сегодня утром. Я полагаю, что нам следует наградить Ольмо за отвагу и находчивость и прямо сейчас, на поле боя, повысить его в звании до капитана.

Николо неодобрительно посмотрел на Ольмо.

– Быстрая победа, как же… – пробормотал он, покосившись на усеянный мертвыми телами мост.

«Снова он начинает! – раздраженно подумал Родриго. – Вместо того чтобы признать подвиг своих подчиненных, он всегда сосредоточивается на том, что пошло не так».

– Благодаря его быстрому и решительному вмешательству мы сумели освободить Джоакино, – напомнил Родриго.

В ответ Николо злобно хмыкнул. Он прошел дальше, к пленным беженцам, сидевшим возле мощеной дороги в окружении стороживших их солдат.

– Сколько? – спросил он Ольмо.

– Чуть больше трехсот, главнокомандующий. Я отправил моих людей по тракту, чтобы захватить больше пленных.

– Триста… – Николо обвел взглядом беженцев. – И в основном старики, больные, хромые… Лишние едоки. – Он развернулся и посмотрел на мост. – Наших солдат, погибших на мосту, еще не унесли. И заграждение не убрали.

– Бой завершился всего час назад, – осторожно заметил Аполита.

– Мы должны догнать наших врагов. Нельзя дать им возможность перегруппироваться и набраться сил. – От голоса Тримини так и веяло холодом. – Не смей выдавать эту полупобеду за наш триумф, Родриго. Думаешь, я слеп? Или глуп? Быть может, ты считаешь меня и слепцом, и глупцом?