Тусклый Свет Фонарей. Том 2 - Xenon de Fer

спустился следом, и увидал всё то, о чём он мне говорил. Мы вновь переглянулись, и Сяодин было пошёл вперед, но я схватил его за рукав и велел остановиться.

— В чём дело? Вы что-то приметили?

— Нет. Я вспомнил, о чём мы с тобой не подумали.

— О чём же?

— Тут могут быть ловушки.

Сяодин призадумался, но потом убедил меня в том, что это наверняка тайный коридор, и до того, как мы придем к главному, ловушек не будет. Я счёл его доводы разумными, и мы медленно побрели вперед навстречу тьме. Кроме неё, поначалу ничего странного или опасного нам не повстречалось. Разве что иногда попадались грубые ступени, которые кто-то там сработал.

Так мы, в конце концов, набрели на ещё один скальный коридор, спустившись в него вот как раз по довольно высокой лестнице. Начало его и конец терялись во тьме, а на стенах высечены были примитивные узоры.

«Так, и куда же нам?» — пробормотал Сяодин. Меня терзал тот же вопрос. Посовещавшись и обменявшись мнениями, мы пришли к выводу, что вход в гробницу должен был располагаться так же со стороны дороги и реки, следовательно…Я достал компас, и заключил, что нам следует двигаться на северо-запад, то есть вправо, поскольку шахта вела нас вниз под острым углом на запад, а последняя лестница имела небольшой заворот, дабы привести нас к главному проходу. Сяодин молча кивнул, и мы побрели с ним туда, куда я и сказал.

Пол был гладко обтесан, равно как и стены, на которых на расстоянии чжана друг от друга располагались давным-давно потухшие светильники, а грубые и простые узоры стали сменяться всё более сложными по мере нашего продвижения. Сяодин рассматривал их с огромным любопытством, поначалу молча, а потом указал мне на одно из наскальных изображений и прошептал:

— А ведь это изображение змеи, верно?

— Да, похоже на то, — согласился я, приглядевшись.

— А что, ежли это гробница легендарной Люй Шэ?

Мы переглянулись. Я был удивлен уж тем, что ему ведома оказалась эта легенда. Мне думалось, что знали её лишь уроженцы Цзыцзина. Она гласила, что примерно во времена императора Бэй Баовэя или его сына[2], когда моему родному городу ещё не исполнилось и ста лет, некий юноша-торговец отправился на юг и, торгуя в деревнях, что встречались на его пути, намеревался достичь крупного поселения на месте Пубучана.

В одной деревне он задержался и услышал россказни о несметных богатствах, сокрытых в одной из пещер в окрестностях того селения, куда он пришёл, которые будто бы никто не мог оттуда унести из-за обитающего там чудовища. Юноша был очень любопытен и к тому ж мечтал однажды разбогатеть и больше не гнуть спину под своим коробом да не стаптывать ноги на диких тропах.

Потому наутро он поднялся к той пещере и с удивлением обнаружил, что она завалена огромным валуном, оставалась лишь узкая щель, через которую он и протиснулся, а за ней обнаружился длинный коридор, который увел его вначале в малую пещеру, где через узкую щель сверху струился вниз солнечный свет, а после — в большую, где разлилось пещерное озерцо. Богатств он никаких там не заметил и вернулся в прежнюю пещерку, поменьше, и там-то наткнулся на необыкновенно красивую обнаженную девушку с зелеными волосами и большими зелеными глазами. Те, кто рассказывали мне эту легенду, в один глас твердили, что она походила скорее на индраджцев, нежели на синцев, разве что кожа её была необычайно бледна для наших южных соседей.

Подробности того, что произошло дальше, разнятся. Одни говорят, будто дева стала соблазнять юношу богатствами, другие — что собственным телом. Я ж чаще слышал первое. Но юноша будто бы так был очарован девушкой, что позабыл о богатствах, стал расспрашивать о ней самой, а после даже покормил её припасами. И так провел с ней несколько часов, прежде чем она предложила вывести её из пещеры, куда её будто бы заточил злой колдун, чье дело продолжает его сын или уже внук.

От этих слов юноша насторожился и стал присматриваться к девушке внимательнее, и смекнул тогда, что перед ним не человек. Но тем не менее не подал вида и пообещал прийти на другой день. И сдержал своё обещание, чем поразил обитательницу пещеры. И так приходил к ней день за днем, влюбляясь всё сильнее, покуда и она не прониклась к нему любовью и не открыла ему, кто она такова на самом деле, и за что её заточили в пещеру, и тогда попросила торговца, коль он любит её, украсть магический посох того даоса, что вслед за отцом и дедом удерживал её там вот уж сотню лет, и снять защиту с прохода. Юноша понимал, что может быть обманут, но всё ж доверился своей возлюбленной и взял с неё лишь одно обещание — более никогда не вредить людям, ни из мести, ни от голода, ни как-либо иначе, которое та неохотно дала, а в обмен в таком случае попросила привести к ней вола.

Юноша пообещал всё исполнить. О его похождениях уже пошли слухи, и потому даос сам завёл с ним речь об этом, и сказал, что в пещере его предки заперли нагу, которая выползла откуда-то из неведомых глубин Пояса Юга и стала пожирать скот и людей. А в той пещере обосновалась на ночлег, и дед даоса однажды запер её там, создав защитную черту с помощью своих заклятий, а камнем преградив ход, дабы никто туда не вошёл по глупости своей. Но позже стали ходить слухи, что, коль принести дар духу пещеры, тот исполнит любое желание. И люди стали приходить туда, приносить богатые дары, но мало кто возвращался. И так пещера Зеленой Змеи стала обрастать всё новыми слухами, домыслами и легендами, и полниться всамделищными богатствами и людскими костями. И заточенная нага не раз пыталась выбраться, то силой, то посулами, то угрозами, то обманом, но всё было тщетно.

Молодой торговец всё выслушал и заверил, что вовсе и не в пещеры ходил с едой, а на прогулки потехи ради, а после и вовсе уехал в будущий Пубучан, усыпив бдительность стража-даоса. Вернулся он спустя неделю иль две тайно, привезя с собой вещи, потребные его возлюбленной после освобождения — одежду, обувь, ленты,