Мозг рассказывает. Что делает нас людьми - Вилейанур С. Рамачандран

Представьте себе картину на стене, которая висит немного криво. Возникает немедленная негативная реакция, которая намного преувеличивает масштабы отклонения. А ящик стола, который не до конца закрывается из-за кусочка застрявшей и торчащей наружу бумаги? Или конверт с волосом, который случайно приклеился, когда конверт запечатывали. Или крошечный кусочек пуха на безупречном во всех отношениях костюме. Почему нам неприятно все это? Непонятно. Что-то из этого можно отнести к элементарной гигиене, которая складывается из инстинктивных и приобретённых компонентов. Отвращение к грязным ногам это, конечно, результат культурного развития, а вот желание убрать кусочек пуха из волос ребёнка, возможно, уходит корнями в инстинкт гигиенического обыскивания у приматов.

Другие примеры, такие как криво висящая картина или неровная стопка книг, кажется, свидетельствуют о том, что в нашем мозге есть встроенная необходимость в правильности или предсказуемости, хотя это не так уж много объясняет.

Вряд ли все примеры правильности или предсказуемости воплощали один и тот же закон. Ближе всего к ним, например, наша любовь к зрительному повтору, или ритму, такому как растительные узоры на индийских или персидских коврах. Трудно представить, что это пример того же самого закона, что и наше стремление к ровно висящей картине. Единственное, что верно для обоих этих случаев на самом общем уровне, это предсказуемость. В каждом случае потребность в правильности или порядке отражает, возможно, глубокую потребность вашей зрительной системы в экономности процесса обработки зрительного сигнала.

Иногда отклонения от предсказуемости и порядка используются дизайнерами и художниками, чтобы создать приятные ощущения. Так почему тогда одни отклонения, как криво висящая картина, некрасивы, а другие, скажем асимметричная мушка над губой (а не посередине подбородка или носа) Синди Кроуфорд, привлекательны? Художник хочет подчеркнуть баланс между абсолютным порядком, который кажется скучным, и полным хаосом. Например, если он использует мотив повторяющихся цветочков, чтобы обрамить скульптуру богини, он постарается разбить монотонность повторения, добавив каких-нибудь цветов побольше, чтобы создать два пересекающихся ритма различной периодичности. Существует ли определённое математическое соотношение между этими двумя масштабами повторения и какой масштаб сдвига между ними допустим это интересные вопросы, на которые только ещё предстоит получить ответ.

Каждый ребёнок, который играл с калейдоскопом, и каждый влюблённый, который видел Тадж-Махал, помнит очарование симметрии. Хотя даже дизайнеры признают её обаяние, а поэты используют её вовсю, вопрос о том, почему симметричные объекты кажутся приятными, поднимается очень редко.

Две эволюционные причины объясняют привлекательность симметрии. Первое объяснение основано на том факте, что зрение развилось главным образом для разыскивания и обнаружения объектов, для того чтобы схватить, спрятаться, совокупиться, съесть или поймать. Но ваше зрительное поле всегда напичкано разными объектами: деревьями, упавшими стволами, цветными пятнами на земле, быстрыми ручьями, облаками, виднеющимися горами и т. д. Учитывая то, что наш мозг имеет ограниченные возможности внимания, по каким правилам он будет действовать, чтобы направить внимание в точности туда, где оно необходимо больше всего? В природе «важное» означает «биологические объекты», такие как добыча, хищник, индивид того же вида, самец или самка, и у всех этих объектов есть кое-что общее: симметрия. Это объясняет, почему симметрия привлекает внимание и возбуждает и, аналогично, почему художник или архитектор может с успехом использовать симметрию. Это объясняет, почему новорождённый младенец будет смотреть на симметричные чернильные кляксы, а не на асимметричные. Его предпочтение свидетельствует о законе в мозге ребёнка, который говорит: «О-о-о, что-то симметричное. Кажется, это важно. Стоит посмотреть ещё немного».

Вторая эволюционная причина более неуловима. Показывая случайную последовательность лиц с разной степенью симметрии студентам-выпускникам (они всегда играют роль подопытных кроликов в таких экспериментах), психологи открыли, что наиболее симметричные лица оцениваются как самые привлекательные. Это само по себе едва ли удивительно: никто не скажет, что перекошенное лицо Квазимодо может быть привлекательным. Но интересно то, что даже небольшие отклонения оказываются неприемлемы. Почему?

Ответ мы знаем благодаря паразитам. Заражение паразитами может сильно понизить плодовитость особи, поэтому эволюция назначает высокую награду за способность распознать, заражён ли ваш потенциальный партнёр. Если заражение произошло ещё в утробе матери или в детстве, одним из самых заметных внешних признаков будет как раз едва заметная асимметрия. Следовательно, симметрия это маркёр крепкого здоровья, которое, в свою очередь, является индикатором привлекательности. Это доказательство объясняет, почему ваша зрительная система считает симметрию приятной, а асимметрию отталкивающей. Странно, что так много аспектов эволюции даже наши эстетические предпочтения происходят из необходимости избежать паразитов. (Однажды я написал сатирическое эссе о том, что «джентльмены предпочитают блондинок» по той же самой причине. Гораздо легче распознать анемию и желтуху, вызванные паразитами, на светлой коже блондинок, чем на смуглой брюнетке.)

Конечно, этот выбор в пользу симметричных партнёров по большей части бессознателен. Вы не осознаете его до конца. Какой удивительный пример симметрии в том, что тот же эволюционный каприз заставил мозг великого монгольского императора Шах-Джахана выбрать идеально симметричное (свидетельствует, что организм не заражён паразитами) лицо своей возлюбленной Мумтаз и в то же время построить исключительно симметричный Тадж-Махал, всеобщий символ вечной любви!

Но теперь мы должны разобраться с явными исключениями из этого правила. Почему недостаток симметрии бывает привлекательным? Представьте себе, что вы расставляете мебель, картины и другие предметы интерьера в комнате. Вам не понадобится профессиональный дизайнер, чтобы понять, что абсолютная симметрия не годится (хотя кое-где у вас могут получиться островки симметрии, такие как прямоугольный стол с симметрично расставленными стульями). С другой стороны, вам понадобится аккуратно подобранная симметрия для особо важных моментов. Ключ к решению этого парадокса в том, что правило «симметрии» применимо только к объектам, но не к целым многопредметным сценам. Это имеет эволюционный смысл, потому что хищник, добыча, друг или партнёр это всегда отдельный, независимый объект.

Ваш выбор в пользу симметричных объектов и асимметричных сцен отражён также в тех «что» и «как» (иногда называемом «где»), проносящихся в потоке зрительной переработки в вашем мозге. Поток «что» (один из двух потоков в новом потоке) течёт от ваших первичных зрительных областей к вашим височным долям и относится к отдельным объектам и пространственным связям внутри этих объектов, таким, например, как пропорции лица. Поток «как» течёт от вашей первичной зрительной области к вашим теменным долям и относится к общей обстановке и связям между самими объектами (такими как расстояние между вами, газелью, за которой вы охотитесь, и деревом, за которым она собирается спрятаться). Неудивительно, что выбор в пользу симметрии происходит из потока «что», там, где это требуется. Поэтому распознавание и получение удовольствия от симметрии основано на алгоритмах работы вашего мозга, сфокусированных на объектах, а не на сценах. И объекты, симметрично расположенные в комнате, будут выглядеть очень глупо, потому что мозгу не нравятся совпадения, которые он не может объяснить.