Хребет Мира - Андрей Ветер

Индейцы отправлялись на поиски жертвы только в том случае, если кого-то из воинов посещало видение Большой Звезды в облике сильного мужчины с типичной для Поуней наружностью, который говорил: «Я хочу, чтобы ты видел мой облик. Я есть тот, кто владеет силой на востоке. Я есть большая яркая звезда. Вы, люди, позабыли о моём существовании. Я внимательно слежу за вами. Пришла пора принести мне человеческую жертву. Пойди к старику, который знает, как проводить церемонию, и расскажи ему про твоё видение. Он объяснит тебе, что надо предпринять».

Если индеец, проснувшись после такого сна, видел над горизонтом звезду, он понимал, что воин во сне не был обманом. После этого человек получал необходимые наставления у жреца Утренней Звезды, который был посвящён в детали церемонии жертвоприношения, и отправлялся в поход искать молодую женщину, ибо только женщина могла умилостивить страшное божество.

Привезя пленницу в деревню, воин отдавал её в руки шамана. В течение всего времени, пока шла подготовка к церемонии, с девушкой обращались наилучшим образом, чтобы она не могла заподозрить ожидавшую её участь. Дело в том, что, согласно строгим правилам, жертва должна была добровольно подняться на эшафот, возведённый посреди деревни, иначе её испуганный дух не попал бы в объятия Большой Звезды.

Церемония занимала четыре дня, в течение которых исполнялась двадцать одна священная песня. Первые четыре считались вступительными и посвящались Матери-Кукурузе. Песни с пятой по семнадцатую как бы направляли церемонию в правильное русло. Заключительные четыре песни были заимствованы из других обрядов (например, восемнадцатая и девятнадцатая обычно исполнялись во время обряда, когда в жертву приносилось просто мясо, а двадцатая песня обязательно исполнялась, когда девушку-жертву раскрашивали).

Всю ночь перед торжественным рассветом шаман и его помощники плясали и пели. Наутро выводили пленницу. Девушка была раздета догола и выкрашена пополам в чёрный и красный цвет. Едва она заканчивала восхождение по ступеням, её немедленно привязывали, разведя её руки в стороны (как крылья парящего орла). К ней подбегал мужчина с пылающим факелом и изображал, будто хочет опалить лобковые волосы на девичьем теле, но не делал этого.

Как только над горизонтом зависала утренняя звезда, выбегал второй мужчина и пускал стрелу в сердце жертвы. В наиболее ранних свидетельствах говорится, что сразу после этого жрец кидался к застреленной девушке и отсекал кремнёвым ножом пробитую грудь, поливая своё лицо кровью. Позже индейцы утверждали, что жертве не отрезали грудь, а только вырезали отверстие в груди, чтобы добыть горячую кровь и умыться ею. Суть от этого не меняется. Едва он проделывал это, к убитой пленнице бежал человек с куском свежего мяса и смачивал его кровью, после него приближались и остальные индейцы, неся с собой сухое бизонье мясо, чтобы оросить его кровью девушки и сжечь его затем на жертвенном костре. Считалось, что кровь жертвы не должна была упасть на землю под жертвенным алтарём. После того всё племя начинало дружно пускать в бездыханное тело стрелы, чтобы приобщиться к убийству. Даже маленьким детям помогали натянуть луки. Обычно стреляли в спину, исполняя военные песни. Один из помощников жреца отгонял в это время дух девушки взмахами топора или дубины, чтобы она быстрее вознеслась на небо и могла получить удовольствие от созерцания людей, ради которых умерла. Затем начинались радостные пляски. По такому случаю мужья разрешали своим жёнам надеть мужские головные уборы и взять в руки их копья, чего при других обстоятельствах не позволил бы ни один воин. Женщины шумно изображали военный отряд и обходили всю деревню по кругу.

Ближе к полудню тело уносили за пределы деревни и клали его лицом к земле, чтобы оно сгнило и соединилось с землёй. Христианские священники утверждали, что главный жрец, оставшись один, вырезал у девушки печень и сердце, чтобы высушить их, растолочь и сделать из них целебный порошок. Однако эти свидетельства ставятся сегодня под сомнение большинством индейских исследователей, хотя ничего удивительного или особенного (с точки зрения индейцев) в этом не было. Почему не могли дикари, хладнокровно убившие беззащитную девушку, отрезать ей грудь или вырезать внутренности?

Взгляды индейцев на жизнь сильно отличались от наших. Слово верховного жреца того или иного культа было свято. Шаман пользовался среди Скирей славой не просто человека, но существа, стоявшего непосредственно между людьми и сверхъестественными силами. Его называли курахус, что означает старец. Именно от шамана зависело благосостояние деревни. Он обеспечивал хороший урожай, богатую охоту, успешную войну. Положение шаманов было столь высоко, что в некоторых случаях даже вожди подчинялись их решению. Курахусы знали всё. Только они умели ориентироваться во всей сложности мироздания. Лишь им было открыто Истинное Знание.

Среди многих ритуалов, посвящённых деятельности жрецов и знахарей, выделялось одно массовое представление, которое Скири-Поуни называли Тридцатидневной Церемонией Волшебной Палатки. Во время этого церемониального праздника лекари и шаманы собирались все вместе, чтобы продемонстрировать соплеменникам своё могущество. Самые ранние свидетельства рассказывают о том, что шаманы убивали на глазах всей деревни людей и оживляли их, отрубали конечности и заставляли их срастаться с телом без всякого следа, в считанные минуты проращивали зёрна различных злаков. Эти представления несомненно впечатляли индейцев.

Сегодня невозможно сказать определённо, что стояло у истоков церемонии Утренней Звезды, почему индейцы убивали именно женщину, а не мужчину. Вполне возможно, что в этом убийстве проявлялся древний антагонизм полов, о котором уже шла речь. Для мужчин всякая женщина была своего рода врагом, которого необходимо было покорить. Юноша, одержавший победу на любовном фронте, получал одобрение своих сверстников. Мужчины приравнивали свои любовные подвиги к подвигам на военной тропе.

Сексуальные отношения до свадьбы не были редкостью среди молодёжи, но обязательно держались в тайне от родителей, потому что девушке полагалось вести исключительно нравственный образ жизни. Матери наставляли своих дочерей: «Хорошая девушка должна оставаться одна до самого замужества. Уважением пользуется та девушка, которую мать научила вышивать и которая ни словом не отвечает на многочисленные ухаживания мужчин, пока не остановит свой выбор на ком-то одном». Тем не менее физиология давала себя знать, и девушки то и дело попадали в объятия своих возлюбленных.

Наиболее суровые родители на ночь крепко связывали ноги дочери вместе, чтобы какой-нибудь ловкач не прокрался к девушке, приподняв полог палатки, и тихонько не вступил в сношение с девушкой прямо возле спящих родителей. Против таких ухаживателей был придуман и пояс девственности, который представлял собой верёвку из конского волоса или кожаный ремень, пропущенный между женских ног и препятствовавший входу в девичье тело. Этот широко распространённый способ защиты от посягателей на женскую честь очень мешал девушке, но поделать с ним ничего было нельзя. Существование подобных средств говорит о том, что для индейцев проблема половых сношений до официального замужества была весьма существенной. До нашего времени дошло множество историй, героями которых являются юноши-любовники, попавшие в руки родителей из-за того, что уснули возле своей избранницы, расслабившись после напряжённого любовного дела. Такие любовные встречи всегда были полны острых ощущений. Они должны были проходить непременно в полном молчании. В жилище могли находиться одновременно до десяти человек, могли быть и собаки, если хозяева пускали их внутрь. Следовательно, юноша, рискнувший прийти на тайное ночное свидание, обязан был вести себя максимально осторожно; такой поход в дом его избранницы ничем не отличался от похода во вражеский стан, где его могли запросто убить. В случае обнаружения незваного гостя, его могли принять за вражеского лазутчика со всеми вытекающими отсюда последствиями.