Вестники времен. Рождение апокрифа - Андрей Мартьянов

– И что нам делать? – Мишель посмотрел на оруженосца, но получил ответ вовсе не от Гунтера.

– Идемте в город, посмотрим, что происходит, – предложил стоявший за спиной рыцаря Ангерран де Фуа. – Если хотите, я вас провожу до обители святой Цецилии, где остался ваш друг. Согласны?

– Согласны, – кивнул сэр Мишель. – Не пойму, отчего Танкред решил собрать войско на стены?

– Всякое бывает, – безразлично ответил Ангерран. – Может быть, к Мессине подходит флот мавров из Туниса. Воображаю, как удивятся неверные, увидев на Сицилии две крестоносных армии! Не забудьте оружие, шевалье…

Гунтер отлично знал, что никакими маврами сегодня и не пахнет. Если верить зазубренным в ХХ веке параграфам учебника истории, в ближайшее время Ричард Львиное Сердце, плюнув на союзнические обязательства, начнет весьма серьезно выяснять отношения с сицилийским королем. Кажется, здесь замешано наследство родственницы Плантагенета – королевы Иоанны?

Лошадей решили не брать, а пройтись по городу пешком.

* * *

– Иногда я готова задушить Ричарда своими руками, – незаметно и неслышно для верных камеристок и наваррских рыцарей почетного эскорта шептала Элеонора Пуату, проезжая мессинскими улицами к воротам города. – Господь призвал к себе трех лучших моих сыновей, среди которых был несчастный Генрих-младший… Принц мог стать великим королем и затмить славу Вильгельма Бастарда! Почему судьба так несправедлива ко мне? В чем я столь провинилась перед Богом?

Всю жизнь (единственно, исключая бурную и неразумную молодость) Элеонора действовала только во благо страны и короны. Но королева всегда, постоянно, каждодневно натыкалась на препятствия, которые приходилось преодолевать с боем и кровью. Когда король Генрих II завел себе любовницу, Алису Французскую, Элеонора не выдержала, решившись устроить заговор против мужа – добейся Генрих у Папы развода, Элеоноре пришлось бы покинуть трон, а наследственные права ее любимых сыновей оказались бы под сомнением.

Оставалось только предпринять попытку устранения Старого Гарри. Имелась даже великолепная возможность – пожилой монарх успел короновать сына-наследника и тот под именем Генриха III вполне мог занять Тауэр. Кроме того, все дети приняли сторону Элеоноры – от Львиного Сердца до Годфри. Генрих-младший владел королевскими доменами в Англии, Годфри получил в управление Бретань, Ричард с Элеонорой управляли огромной Аквитанией. Оставалось либо заставить Старого Гарри отречься в пользу сына, либо…

Дело провалил интриган и негодяй Раймунд, граф Тулузы, пресмыкавшийся перед Генрихом и желавший принять вассальную присягу отдаленной Англии, нежели быть под каблуком столь близкого Людовика Капетинга. Заговор не удался, ибо граф Раймунд в самых темных тонах поведал Старому Гарри о коварных планах Элеоноры, собиравшейся заточить короля в монастырь и на всякий случай убить Алису Французскую. Королеву-мать схватили и заперли в замке Шинон в Нормандии, затем отправили от греха подальше в уединенный Винчестер на Острове. Сыновья бежали, найдя пристанище под скользким крылышком бывшего мужа Элеоноры, и королевство покатилось под гору, да с ветерком…

Шестнадцать лет войны между отцом и детьми. Полтора десятилетия Элеонора Пуату провела в тюрьме и могла только бессильно сжимать кулаки, когда в Винчестер доставляли новости одна хуже другой. У Алисы от короля Генриха родился ребенок. Генрих живет с Алисой открыто, как с женой, ничуть не боясь гнева Церкви – Томас Бекет убит и теперь никто не властен над королем Англии.

Хуже всего оказался 1183 год. Почти одновременно погибли два сына Элеоноры, а сама королева, получив эти известия, надолго заболела, оказавшись на краю могилы. Однако упрямая королева-мать выжила. Выжила, чтобы дождаться дня, когда к ней придет торжественный королевский гонец, объявив:

– Ваш четвертый сын Ричард принял корону Британии.

Сто девяносто два месяца. Пять тысяч восемьсот дней. Мечта исполнилась – около года назад несгибаемую аквитанку со всеми почестями перевезли из постылого Винчестера в Лондон, где она приняла на себя единоличное управление страной. Ричард, хоть и стал королем, занимался армией, Крестовым походом, совершал безумные ошибки, назначая на высшие посты государства воров и мздоимцев наподобие Уильяма де Лоншана. Элеоноре же приходилось расхлебывать последствия Нормандской войны и неразумности нового короля. Иногда поздними вечерами, после неприятных разговоров с возмущенными баронами или банкирами, Элеонора начинала подумывать о том, что неплохо бы видеть королем принца Джона. Конечно, он молод, неопытен, но во всем слушается мать и со временем научится быть настоящим правителем. Таким, как Филипп-Август.

Элеонора Пуату не любила, но искренне уважала короля Филиппа, прижитого бывшим мужем Людовиком от второго брака. Чисто человеческие недостатки Капетинга, наподобие обжорства, черствости к людям или жестокости, меркли перед его умом. Филипп-Август никогда не позволял себе безрассудности или импульсивности, подобно Ричарду, скорее, наоборот. Он не тратил зазря лишнего ливра, собирал земли, был настойчив, скрытен, умел выжидать и рассчитывать, действовал только наверняка… Поэтому бароны его и не терпели – почуяли не то чтобы сильную, но цепкую руку. Во многом Филипп походил на Элеонору и поэтому королева-мать отчасти симпатизировала французу. Элеоноре Аквитанской иногда становилось жаль, что Филиппом придется пожертвовать ради Замысла. Но пожилая королева знала: Филипп-Август, сколь он не умен, является открытой угрозой ее стране – английскому государству. Именно Филипп, еще будучи принцем, заявил на одном из турниров Старому Гарри:

– Я отберу у вас, сир, все земли, которые вы забрали у моего отца.

Генрих II тогда только рассмеялся – потерять Аквитанию, Нормандию, графство Тулузское, все земли материка, многократно превосходящие размерами Остров-домен? Невозможно!

Элеонора знала, что еще как возможно. Там кусочек, здесь кусочек… Глядишь, а через двадцать лет нет великого королевства Английского, разбросанного от Шотландии до Лангедока. Поэтому толстый умник Филипп обречен. Надо будет поставить свечу во здравие Конрада Монферратского, несколько лет назад предложившего Элеоноре безумный план. Тогда аквитанка находилась в Винчестере и рассказ приехавшего инкогнито Конрада захватил ее фантазию настолько, что по прошествии пяти лет Элеонора свыклась с мыслью получить однажды императорскую корону.

Есть Священная Римская империя, принадлежащая германцам, есть Византийская империя, наследница цезарей, так почему бы не исполнить мечту Старого Гарри и не короноваться однажды в Риме императрицей Британии и Аквитании? Генрих II из-за ссоры с Бекетом не довел дело всей своей жизни до конца, а ведь он давно, еще в 1170 году, короновал Генриха-младшего, хотел раздать всем сыновьям по королевству (Англию – сыну-тезке, Ирландию – Годфри, Шотландию – Ричарду, а Аквитанию – Джону), а самому стать императором, возвышающимся над четырьмя королями… В дело вмешался Бекет и все пошло прахом. Может быть, Элеонора вскоре подведет черту под замыслами покойного мужа. Главное – обуздать Ричарда.