Право учить. Повторение пройденного - Вероника Иванова

И это было совершеннейшей правдой, но несколько, скажем так, устаревшей: последний раз на палубу корабля моя нога ступала лет пять назад, а в то время я ещё не понимал, как путешествовать в Потоке, будучи его частью, и потому страдал от не особо приятных ощущений в желудке.

Брюнет шумно выдохнул, погружая меня в облако перегара.

— Если так, в море дорога заказана.

— Я не в обиде: на земле дорог не меньше.

— Это верно! Да только ни одна из них не сравнится с той, что проходит по холмам волн!

Однако. Угораздило нарваться на романтическую натуру... Или не совсем романтическую: моряк протянул мне фляжку и предложил:

— Выпьешь?

Я принюхался.

— Это же не вода?

— Не вода, — кивнули мне. — Да только ром сейчас дешевле выходит.

— Почему? Какие-то трудности? Я видел много открытых колодцев в городе.

— Из них никто не берёт воду.

— Почему?

— Да, невкусная она, смешанная с морской: что-то там, в земле нарушилось, и источники испортились. Теперь воду возят из-за города, и тут уж, сам понимаешь: надо труд приложить. А за труд денежки берут! — Срифмовал моряк, гордый собственным стихотворным талантом.

— Вот как... Плохо, — я сразу же вспомнил, как мало у нас при себе денег. — И дорого берут?

— Прилично. Хотя, у кого есть лошадь да телега, сами себе воду возят, ничего не платя. Только продавать права не имеют: Торговая Гильдия все паи на воду заранее расписала.

— И давно местная вода испортилась?

— Говорят, ещё зимой. Но тогда можно было снег и лёд топить, вот люди и не шибко горевали. А по такой погоде приходится либо платить, либо самим надрываться.

Я уважительно посмотрел на мужчину:

— И откуда вы всё это успели узнать?

Тот вздохнул:

— А чем ещё заняться, когда торчишь две недели кряду, а на море ни ветерка? Только и остаётся, что бродить от трактира к трактиру.

— У вас есть корабль?

— Есть. Вон, там стоит! — Моряк вытянул руку в направлении западных пирсов. — Daneke моя шаловливая!

Я присмотрелся, щуря глаза от яркого солнца. У одного из дальних причалов виднелся стройный летящий силуэт фессы — самого быстрого из кораблей, не использующих для своего движения магию.

— Как вы сказали? «Daneke»? А что это означает?

— Не слышал никогда? «Госпожа» по-нашему. Так в Антрее говорят.

— В Антрее? Это ваш порт приписки?

— Самый красивый город на свете! Только я в него не ходок, — помрачнело смуглое лицо.

— Что так?

— Да с Береговой Стражей тамошней не ладим, — пожал плечами моряк. — Даже к причалу не дадут подойти, сволочи...

— Чем провинились? Небось, мимо таможни грузы возили?

Он хохотнул:

— Знаешь, о чём спрашиваешь, да? Сам, наверное, грешен?

— Было дело. Правда, не поймали, а потом я больше и не пробовал. Решил, что надо остановиться.

— Молодец! — Хлопнули меня по плечу. — Уважаю! Может, всё-таки выпьешь?

— Нет, спасибо. Снаружи и так жарко, нечего внутри ещё один костёр разжигать.

— Ну, как знаешь... А я выпью! — И он сделал большой глоток.

— С вашего разрешения, я пойду: мне ещё надо на ночлег устроиться.

— Тут ничем помочь не могу, — развёл руками моряк. — Сам еле комнату нашёл. Но если что перевезти надо, быстро и надёжно, могу подсобить. Ищи в Пеньковом Квартале капитана Паллана! Запомнишь?

— Уже. Обращусь при первой же необходимости.

— Ну, бывай тогда!

Моряк снова углубился в изучение содержимого фляжки, а я пустился в обратный путь.

И что я скажу своим попутчикам? Простите, парни, но нам придётся остаться здесь и плавиться на жаре в ожидании ветра? Вряд ли они будут счастливы. Правда, перечить не станут: после казни неудавшегося убийцы моя репутация сильно изменилась. Проще говоря, я начал внушать... Да, внушать. Но вовсе не уважение. Страх. Фрэлл! Этого совсем не нужно было добиваться! Как теперь рассчитывать на взаимопонимание? Конечно, знать, что любой твой приказ выполнят, не задумываясь, отрадно: можно не бояться наивной самодеятельности в неподходящий момент. Но общаться с помощью приказов... Мерзко. Они же мне не слуги, не ученики, не подчинённые: какое я имею право стоять НАД ними? Особенно после того, как они сами избрали для себя нижнюю ступень...

Город спускался к морю, а я поднимался вверх, щуря глаза, не выдерживающие ослепительного сияния стен домов и изгородей в солнечных лучах. Почти все постройки в Вэлэссе были сложены из каменных блоков белого цвета с еле заметным желтоватым отливом. Если я правильно помню страницы из «Атласа Недр», это лимируд. Не редкая порода, но пользуется довольно большим спросом из-за чрезвычайной лёгкости в обработке и, как следствие, очень широко используется. Разумеется, там, где его можно добывать: в землях, далёких от разработанных месторождений, стоимость каждого блока вырастает в десятки раз. А здесь, похоже, камень идёт по бросовым ценам. Ценам... Опять деньги!

Все красоты опалённой солнцем Вэлессы не могли оторвать меня от размышлений о бедственном финансовом положении. Это что же, опять разбивать лагерь на природе? Спать под открытым небом? Бороться с муравьями, норовящими заползти в каждую складочку одежды? Не-е-е-е-ет! Не хочу! Надоело! Может мне надоесть романтика дальних странствий? Легко! Собственно, уже надоела. Я — человек... то есть, существо домашнее, больше всего на свете ценящее комфорт и уют мягкого кресла у убаюкивающе потрескивающих в камине поленьев, а если удастся разжиться бокалом вина и хрустящими хлебцами (правда, для этого нужно явиться на кухню и под страхом смерти заставить мьюри встать к плите), так и вовсе не жизнь получается, а сказка...

Размечтался, олух. Не сейчас. Тебе надо думать, как и где обустроить пребывание троих великовозрастных детишек и проследить, чтобы они не передрались друг с другом и с местным населением, пока ты будешь, как рыбацкая жена, смотреть в море, надеясь увидеть желанный парус... Ну вот, опять заклинило. Всё, сосредоточься, Джерон! Перед тобой поставлена знакомая задача. Ты уже решал такую в столице, помнишь? И решил блестяще! Так что мешает тебе снова проделать то же самое? Всего-то и надо, что раскинуть «паутинку». Вот возьму и...

Что-то коснулось моей ноги. Точнее, натолкнулось на неё, но поскольку разница в весе и размерах между мной и неожиданным препятствием была огромна, упал не я. Упало оно. То есть, она. Девочка.

Смугленькая, что неудивительно: при такой-то погоде. Чёрноволосая, с туго заплетёнными уложенными вокруг головы тоненькими косичками. При общей тёмной масти я ожидал и подходящего цвета глаз, но когда малышка подняла лицо, ахнул, увидев два удивительно светлых и ярких голубых озерца.