Почему мама снова навеселе - Джилл Симс

не стала. Однако, учитывая название одного из ее последних творений – «Запятнаю патриархат кровью чрева моего», я не думаю, что это кому-то понравится.

Сейчас Луиза стояла над Сильвией и делала руками пассы, чем страшно нервировала свою мать и мешала ей разговаривать с Саймоном.

– Мама, лежи смирно! – командовала Луиза. – Я пытаюсь излечить тебя с помощью рейки. Тебе сразу станет легче, если ты перестанешь ерзать и дашь мне воздействовать на тебя силой своей рейки-энергии.

– У тебя нет никакой квалификации, чтобы лечить по рейки, – возразила Сильвия.

– А мне квалификации не нужны, у меня дар от природы, – не унималась Луиза. – Не шевелись. Ты чувствуешь тепло моих рук? Я же провожу энергию Вселенной через себя.

– Нет, не чувствую, – сказала Сильвия, поглядывая неодобрительно на грязные ногти Луизы. – Там у двери висит санитайзер, ты можешь им воспользоваться, дорогая?

– Ни за что! – в ужасе отпрянула Луиза. – Выливать на себя химикаты? Мама, да что же с тобой такое! Ты даже не хочешь попробовать! Просто почувствуй! Чувствуешь? Как идет тепло от меня к тебе? Как лечение началось?

– Нет! – отрезала Сильвия.

– А я вот чувствую! – не сдавалась Луиза. – Вот прям чувствую, как пошло. Ты и сама могла бы многое сделать для своего собственного исцеления. И ты тоже, Эллен! Смотрю, ты по-прежнему бюстгальтер носишь. А ведь это вредно. От этого развивается рак. Тебе сразу станет свободнее дышать, если снимешь бюстгальтер. Это же сбруя, которая досталась нам от патриархата, они же боятся наших грудей. Поэтому вынуждают нас надевать эту упряжь, чтобы обуздывать и ущемлять нас. Я стала такой свободной и сильной, когда сбросила с себя это ярмо!

Сильвия закашлялась так сильно, что казалось, у нее сейчас случится еще один сердечный приступ, если Луиза не прекратит задвигать вот это все. Саймон весь побагровел, и я испугалась, как бы и его кондратий не хватил. Джейн и Питер только и могли, что выдохнуть одно слово: «Жесть!»

– Ребятки, – обратилась я к ним, – а спуститесь-ка вниз, в кафе, найдите там дедушку.

Ребятки с радостью выскочили из палаты. А Луизе хоть бы хны.

– Ты только посмотри на свои брюки! – трещала она. – Я уже давно не ношу брюк, и потому креатив из меня так и прет. Ведь твоя йони – это центр силы и мощи, и патриархи тоже об этом знают, и потому они пытаются нас заткнуть, обматывают одеждами и закрывают слоем за слоем наш жизненно-важный портал, потому что не хотят, чтобы йони пела…

Сильвия стала всхлипывать. Но Луизу было не остановить, она набрела на свою любимую тему, и теперь никто не смог бы перечить ей.

– Они думают, что перекрыли голоса наших вагин, заткнули нам наши йони. Ведь для этого они изобрели все эти тампоны. Я ими вообще не пользуюсь и даже менструальные чашки перестала использовать. У меня все свободно само выходит, самотеком, и это так освобождает.

Саймон вышел из палаты.

– Но тебе, мама, наверно, уже не нужно об этом беспокоиться, да и тебе, Эллен, тоже, наверно, поздно, я же намного моложе тебя.

– На два года! – сухо сказала я.

– Меня такая сила охватывает, когда чувствую, что кровь льется свободно и безудержно меж моих ног, и тогда я ощущаю, какая свободная и чистая моя йони, как она говорит с миром. Зачем же вы все носите эти брюки, не понимаю! – закончила она.

Что тут скажешь. Я даже и представить себе не могу, что можно сказать на подобную ахинею. К счастью, Сильвия не из робкого десятка, да и мать она ей или нет.

– Луиза, – начала она строго, – я такой ереси никогда не слышала. Чтобы у кого-то влагалище пело, это уж перебор. Даже если бы и пело, я этого слышать не хочу, а потому я продолжу носить свое любимое и удобное белье от Marks&Spencer, и мне плевать, что ты там несешь, все, я сказала, точка! Отстань от меня! Размахалась своими руками, это меня раздражает!

Для многих людей все было бы уже понятно, но не для Луизы.

– Ну нет, мы только закончили сеанс рейки, – обидчиво сказала она. – Теперь я хочу поправить твои чакры, но вряд ли получится, ведь ты в брюках, а они останавливают все силовые и энергетические потоки, что истекают из твоей йони, и скорее всего у тебя был инфаркт из-за этого. Мама, ты сама себе все заблокировала своими буржуазными привычками и ненужными брюками.

– У меня случился инфаркт потому, что у меня генетическая предрасположенность к атеросклерозу, а еще, возможно, потому что я слишком много ем сыра бри, и никакой связи с брюками и нижним бельем тут нет! – повысила голос Сильвия.

На этой самой фразе в палату зашли Майкл и Саймон.

– Что ты раскричалась о своем белье, что произошло? – встревоженно спросил Майкл, а Саймон лишь махнул рукой в сторону Луизы, как бы говоря: «Все она со своими выдумками».

Вижу, Луиза опять набирает воздух, чтобы теперь и отца своего просветить насчет брюк как орудия порабощения женщин. И пока она не выдала очередную порцию своей муры, я ее опередила:

– А где твои дети? – бросилась я на амбразуру. – Луиза, что с твоими детьми стало?

– Мои дети меня предали! – с пол-оборота завелась Луиза и понеслась жаловаться, какие неблагодарные ее отпрыски, какие неразумные требования к санитарии ее жилища и к своему школьному образованию они предъявляли, а также возражали против того, чтобы их родная мать ходила по дому в костюме Евы с распущенными до пупа титьками, и что они все до единого, включая самого мелкого по имени Борей, отбились от рук и откочевали к своему отцу. Полагаю, что все присутствовавшие в палате просто перестали где-то на середине этой тирады воспринимать ее речь и благодарили Господа, что она хотя бы не распространяется о своих гениталиях. Слава богу, она вскоре покинула нас, потому что у нее была «железная договоренность» провести свои поэтические чтения с какой-то группой ничего не подозревающих женщин. «Я не сказала им, что чтения будут нудистскими. Мне кажется, что эффект от поэзии намного мощнее, когда я захожу в зал нагой без предупреждения».

Мы все выдохнули с облегчением, когда Луиза удалилась. Увидев, что она покидает территорию больницы, Питер и Джейн тоже вернулись в палату. По пути она все-таки не преминула остановиться на посту и высказать бедной медсестре все, что она думает о современной карательной медицине, от которой мы все умрем.

В отсутствие Луизы остаток дня прошел без особых происшествий. Сильвия когда-то была стервозной свекровью,