Берсеркер: Шива из стали - Фред Томас Саберхаген

– Правда? Тогда чего ж ты пытался спрятаться в углу? – Говоря это, Гавот поднял оружие, смерив взглядом фигуру беспомощного человека перед собой. И саркастически добавил: – Отличная попытка, Гарри. О, блестящая мысль!

И попробовал мигательный спуск. Ничего не произошло. Схватился за ручной спуск. Ничуть не более успешно.

Гравитация взбрыкнула. Гарри, уже видевший подобное в этой комнате, был готов к этому, а Гавота эта пертурбация застала врасплох. Она заставила его лишь слегка оступиться, но прицела не сбила.

И всё же Гарри продолжал спокойно стоять на месте, будто собираясь вступить в какую-то игру.

– В этот угол я забился потому, – поведал он, – что хотел заставить тебя пойти за мной и встать именно там, где ты… – И в этот миг с молниеносностью захлопнувшейся мышеловки левую лодыжку Гавота стиснула хватка самой смерти, как ему показалось. Если бы не мощь брони скафандра, кости лодыжки и стопы переломились бы, как тростинки. Только одна разновидность смерти наносит подобные удары, так что разум и тело Гавота мгновенно мобилизовались до предела с одной целью: выжить. Но не успел он собраться и вложить полную силу в серводвигатели скафандра, как облачённое в броню тело, отброшенное с чудовищной силой, силой берсеркера, уже летело в воздухе кувырком. Глаза Гавота отчаянно моргали, хотя он и не мог прицелиться, но оружие по-прежнему отказывалось повиноваться.

Полёт окончился сокрушительным ударом. Гавот с маху обрушился спиной на неровный пол. И в этот миг упавший берсеркер, размахивая единственной действующей конечностью, приволакивая своё изувеченное тело по полу, нанёс уцелевшим манипулятором новый удар…

Осторожно выйдя из угла, Гарри увидел, что схватился берсеркер не очень удачно, но через пару секунд стало ясно, что зато механический убийца вполне удачно пользуется и тем, что имеет.

Вода в ручье покраснела.

В стороне валялся карабин Гавота – в данный момент неисправный, и Гарри не потрудился нагибаться за ним. Бочком пробравшись вдоль стены, он поднял собственное оружие с того места, где раньше оставил его – чуть дальше вытянутой руки от стула. Потом, пятясь, осмотрительно сделал изрядный крюк, пока не ощутил под коленями край сиденья, и сел, поёжившись.

Гравитация снова взбрыкнула, и в воздух ненадолго взмыл громадный, алый от крови пузырь, тут же с плеском обрушившийся назад. Лёгкое изменение положения, вызванное пертурбацией, улучшило обзор Гарри. Стальная клешня ухватила Гавота за нижнюю челюсть. Металлические пальцы впились ему в рот, большой палец вдавился в подбородок. Вокруг были раскиданы белые, красивые зубы, но уже никому не дано будет полюбоваться ими.

Гавот всё же ухитрился ухватиться обеими сервоусиленными ладонями за стальную конечность, убивавшую его – но слишком поздно, слишком поздно. Пальцы берсеркера уже нащупали крупный кровеносный сосуд и потихоньку добирались до спинного мозга. Вся металлическая пятерня неумолимо сжималась, сокрушая горло. Умирающий ещё немного пошумел, подрыгал ногами, но скоро затих.

– Ты стрелял в неё, сукин ты сын, – сказал ему Гарри почти небрежно, хотя и чуточку задыхаясь. – В Бекки, и не знаю в скольких ещё. Как бы между делом ты пытался убить её, а потом просто бросил.

Пол клуба чуть содрогнулся, легонько подбросив тела, словно покойник и его последний соперник пытались ожить. Затем гравитация снова всё уладила. Высокие папоротники скрыли Гавота, его убийцу и излучину ручья, в которой они полегли.

Набрав полную грудь воздуха, Гарри Сильвер откинулся на спинку кресла и заказал выпивку – «Инка Писко». Затем снова опомнился, сообразил, что на подхвате нет ни одного официанта, поднялся и отыскал новую бутылку взамен той, из которой потчевал Гавота.

Всего минуту спустя, за две минуты до намеченной встречи, пришедшая Бекки обнаружила его сидящим в баре со стаканом в руке. Гарри расслышал бормотание отделения зачистки, переговаривающегося по радио и следующего на небольшом удалении позади неё. И поднял голову.

– Ты выглядишь неплохо, деточка. Шмотки ещё у тебя?

– Ещё бы. – Бекки похлопала по подобию перемётной сумы, перекинутой через массивное плечо скафандра. – А также разнообразные личные пожитки. Я выписалась из лазарета, Гарри. И одновременно подала в отставку. Не знаю, слышали меня или нет. Похоже, никто не обратил внимания.

– В точности как со мной. – Гарри хотел было отшвырнуть карабин, но вовремя одумался, решив придержать его до того времени, когда окажется на борту собственного судна. Бекки тоже не рассталась с оружием. – По-моему, им было просто не до тебя. Давай-ка уйдём куда-нибудь. – Ему хотелось увести её из клубной комнаты, пока она не наткнулась на то, что лежит за папоротниками; и без того увиденных за последнее время ужасов ей хватит надолго. – Не хочешь ли прокатиться вместе со мной?

Час спустя официальное отделение зачистки, осторожно пробираясь через клубную комнату, без особого удивления обнаружило ещё одного недобитого берсеркера и ещё одного погибшего человека. Детали первого, естественно, будут сохранены для зала трофеев. И не без облегчения командир отделения доложил, что бежавший заключенный обнаружен. Оружие Гавота лежало рядом с трупом; очевидно, он выстрелил в берсеркера с близкой дистанции, но проявил беззаботность, сняв шлем слишком рано, и машина всё-таки добралась до него, прежде чем издохнуть.

Личный состав станции будет ходить вооруженным и в бронескафандрах ещё как минимум несколько дней, на случай, если где-то затаилась ещё одна смертоносная машина.

Коменданта Норманди, чуточку одуревшую от недосыпания, отвлекла и обрадовала новость, что в Гиперборейскую систему только что примчался большой, мощный человеческий флот. Очевидно, один из кораблей первоначального экспедиционного корпуса Марута, попав в засаду, всё-таки успел отправить курьера с донесением о катастрофе. Но до сих пор никто не знал, долетел ли курьер до места назначения.

– Кстати, комендант… – пару часов спустя произнёс адмирал. Клер то и дело приходилось напоминать себе, что этот адмирал – настоящий.

– Слушаю, сэр.

– Что случилось с этим лейтенантом Сильвером?

– Не знаю, сэр. Честно говоря, я не делала попыток следить за ним.

При сложившихся обстоятельствах подобное поведение вполне понятно и оправданно.

А с Гарри Сильвером случилось то, что он снова был в полёте, украдкой взлетев в своём корабле, пока никто не успел сообразить, что тот готов к полёту. Десяти минут в знакомом пилотском шлеме оказалось вполне достаточно, чтобы отрегулировать мыслетранслятор.

Теперь, удалившись от Гипербореи на световой год, он вместе со своей спутницей мог тешить себя надеждой, что если за ними кто и гонится, то лишь ВКФ, а не берсеркеры. Гарри понимал, что у флота найдётся повод преследовать его, и решил не дожидаться конкретных обвинений. За Гавота его вряд ли обвинят; это убийство отнесут на счёт берсеркера. Но наверняка захотят затаскать Гарри как свидетеля по делу кермандийского шпиона Эномото. Да и кермандийские головорезы несомненно заинтересуются его особой.