Впервые в Москве. От долетописных времён до конца XVI столетия - Павел Федорович Николаев

неведомые и незнаемые. Но пребывание его в нашей стране оказалось не бесполезным: послания Турбервилля со временем стали одним из источников по быту москвичей конца 1560-х годов.

Кстати, о джентльменах. Один из таковых, англичанин Джон Хоукинс, доставил в 1562 году в некий порт Карибского моря ценнейший груз эпохи – чёрных невольников из Западной Африки. Вернувшись на родину, капитан подвергся было опале за торговлю людьми. Но когда до королевы Елизаветы дошли точные данные о фантастическом доходе с этого предприятия, человеколюбия как не бывало.

Дочери Генриха VIII, короля расточительного, достались пустая казна и огромные долги перед дельцами из Сити. В итоге Елизавета не только простила Хоукинса, но и возвысила его. Тем самым работорговля была узаконена и стала весьма прибыльным занятием «джентльменов», которые находили этот промысел вполне пристойным. При этом джентльмены с негодованием осуждали «варварскую» Россию, угробив за три столетия более сотни миллионов чернокожих, которых сейчас не дай бог назвать неграми. Лицемерие и ханжество – непременные атрибуты европейских цивилизаторов.

«Большой чертёж». В 1552 году был издан царский указ «землю измерить и чертёж государству сделать». Этого требовали, во-первых, задачи управления централизованным государством, а во-вторых – задачи обороны страны. Такая первая общая карта русской земли была составлена, как свидетельствуют исследования советских учёных, в 70-х годах XVI века. Называлась она «Большой чертёж».

Этот легендарный чертёж составлялся в Разрядном приказе, ведавшем военными делами государства. Размер его был 3 x 3 аршина (2 м 14 см х 2 м 14 см), масштаб – 75 вёрст в одном вершке (1:1 850 000). Это была дорожная карта, на которой изображались реки, дороги, горы, моря, населённые пункты, указывались расстояния между ними.

За долгие годы пользования чертёж «избился весь и развалился», так что «впредь по нём урочищ смотреть не мочно». Поэтому в 1627 году решено было «сыскать в Разряде старый чертёж… что уцелел от пожару», и думным дьякам Фёдору Лихачёву и Михаилу Данилову «велели примерясь к тому старому чертежу, в тое ж меру зделать новый чертёж всему Московскому государству по все окрестные государства». Именно тогда были внесены на чертёж уже известные к этому времени все восточные земли. Тогда же было решено написать по чертежу книгу, то есть сделать его описание.

«Большой чертёж» до нашего времени не сохранился. Он исчез, возможно, сгорел, как и многие русские документы того времени, судьба которых была погибнуть в огне частых пожаров. Но время сохранило нам опись этого чертежа – «Книгу Большому чертежу» – это первое обстоятельное географо-картографическое сочинение наших предков. Территория, описанная в «Книге…», а следовательно, и изображённая на «Большом чертеже», огромна. Книга сохранила более полутора тысяч названий, многие из которых давно исчезли с современных карт…

Вот как описана в «Книге…» река Дон: «Река Дон вытекла из Иваня озера от Дедилова вёрст с 30, и потекла под Епифань; да ис тово же Иваня озера потекла река Шат и пала в реку Упу, выше города Тулы верст с 8 и больши. А выше Шата, верст с 6, пала в Упу речка Шиворонь; а выше Шиворони против Дедилова на Упе Костомаров брод; а в тот брод от Дивен и от Ельца дорога мимо Тулы к Серпухову, через засеку, в Щегловы ворота, Муравскои шлях».

«Большой чертёж» был первой общей картой Русского государства. Специалисты считают, что в него входили и планы Москвы или делались отдельно. Первые русские чертежи попали за рубеж и стали той основой, по которой составлялись планы столицы Русского государства, изданные в XVI столетии в Голландии, Польше и Германии.

Предшественник Алексея Михайловича. Официально история русского флота начинается с конца XVII века, с указа Петра I о создании такового. Но при этом исследователи часто ссылаются на постройку его отцом боевого корабля «Орёл», что случилось на треть столетия раньше. Но, как известно, попытки завести свой флот делал и Иван Грозный, причём весьма оригинальным способом.

В 1558 году, в самом начале Ливонской войны, войска Ивана IV захватили город Нарву, лежащий всего в 12 километрах от Балтийского моря. В скором времени он превратился в довольно оживлённый порт, куда устремились иностранные суда с различными товарами. В ответ шведы и поляки стали организовывать каперские корабли, капитаны которых получали охранные грамоты от правительств и высокопоставленных вельмож. Шведские и польские корсары грабили торговые суда голландцев, англичан, датчан, либо приводили их в свои гавани. Тогда русский царь решил сформировать собственную каперскую флотилию. В Европу в поисках подходящих людей направили послов.

Охотники пограбить, находясь под защитой царя, нашлись быстро. Из них наиболее известен Карстен Роде, капер датского короля Фредерика II. В 1570 году Роде выдали охранную грамоту, в которой говорилось: «Силой врагов взять, а корабли их огнём и мечом сыскать, зацеплять и истреблять, согласно нашего величества грамоты… А нашим воеводам и приказным людям того атамана Карстена Роде и его скиперов, товарищей и помощников в наших пристанищах на море и на земле в береженье и чести держать».

В грамоте оговаривалось, что Роде имеет право на 10 % добычи и обязуется продавать захваченные суда и товары в русских портах.

На острове Эзель (Сааремаа, Эстония) новоявленный русский корсар снарядил пинк – трёхмачтовое судно водоизмещением в 40 тонн. Корабль был вооружён тремя пушками, десятью барсами (орудиями меньшего калибра), восьмью пищалями и двумя боевыми кирками для проламывания бортов чужих судов. Экипаж пинка составляли 35 человек. Команда не имела права на добычу, так как каждый её член ежемесячно получал по шесть гульденов.

В июне пинк вышел в море. «Царёв атаман», или «русский адмирал», как называл себя Роде, начал действовать. К концу лета его флотилия состояла уже из шести вооружённых судов. Дерзость корсара (за 3 месяца захватил 17 купеческих кораблей) и быстрый рост его сил не на шутку встревожили шведскую корону. Сначала городской совет Данцига призвал все немецкие города «предотвратить господство московитов на море, пока это зло ещё не успело пустить слишком глубокие корни», а затем шведы повели на корсаров настоящую охоту, пытаясь загнать их в ловушку и уничтожить. Шведам однажды удалось настичь флотилию Роде и потопить несколько его судов, но остальные «московиты» прорвались к Копенгагену и укрылись в его порту под защитой пушек датского короля.

Район действия флотилии Карстена Роде

Спрятавшийся от шведских и польских военных кораблей в датских проливах, Роде начал грабить все суда, следовавшие в Копенгаген. Тут уже не выдержал Фредерик II, и удачливый капер вскоре был схвачен. Об этом датский король