Зона контакта - Илья Твиров

– Какое? – настороженно спросил Михаил.

Техник замялся, но медлить с ответом не рискнул:

– Когда там, на том конце, включался телепорт, мы здесь обеспечивали нормальную, стабильную его работу, но я не знаю, существует ли подобная служба с той стороны. Нам удалось перенастроить этот портал и активировать точно такой же там, но насколько корректно он работает, я не могу сказать.

Михаил бросил гневный взгляд в сторону гудящего кольца.

– Иными словами, ты предлагаешь нам совершить слепой прыжок и довериться судьбе? – спросил он, прекрасно поняв скрытый смысл слов Николая.

Техник понурил голову, расписавшись в собственном бессилие.

– К сожалению, это все, что я могу для вас сделать здесь и сейчас. Если бы у меня было больше времени и возможностей…

– То я бы слетал на Луну, – докончил за него Кондратьев. – Ладно, хорошо, что у нас появилась хотя бы теоретическая возможность пройти через портал. Надеюсь, никто не отступит?

Возражений не последовало. Макс горел желанием поскорее надрать зад всем инопланетянам вместе взятым; Григорий спешил увидеть обитель Поводыря и при случае потолковать с представителем иного разума. Даже Реутов не высказал возражений, хотя из всей четверки он, если так можно выразиться, был самым нормальным, а, точнее, самым среднестатистическим человеком.

– Что ж, – резюмировал Михаил, – тогда в путь. Если нас не зашвырнет куда-нибудь на Альфу Центавра, то по ту сторону портала сразу начинаем действовать жестко и решительно. Все, что движется, подлежит моментальному физическому уничтожению. Мы не на переговорах, мы идем предъявлять ультиматум, и если с нами не захотят говорить, значит, получат пулю промеж глаз. Мы у себя дома, и будем вести себя соответствующим образом.

Не дожидаясь ответов, Михаил резко развернулся, сорвался с места и буквально влетел внутрь зоны колеблющегося воздуха. Секундой позже стартовал Долматов, за ним Реутов, а псионику ничего не оставалось, как только совершить прыжок крайним.

Ощутимо плотный воздух ударил в лицо, облек фигуру молодого человека, сковал ее в своих невообразимо крепких объятиях…

А потом все куда то исчезло, и Григорий Мезенцев очутился в компании своих боевых товарищей в странной формы помещении, в котором горел тусклый салатового оттенка свет.

Место, в котором очутились диверсанты, больше всего походило на пещеру естественного происхождения, в которой кто-то за какой-то надобностью в некоторых местах попытался изменить геометрию стен. Портальная камера располагалась в специальной нише, на постаменте, созданном из иссиня-черного гладкого камня. Постамент возвышался над основанием пещеры на добрых три мера, и от него вниз спускались лестницы, выполненные в форме концентрических кругов. Ниша с телепортом имела арочный свод метров десяти высотой, в центре которого образовалась самая настоящая друза кристаллов. Присмотревшись повнимательнее, Мезенцев успел заметить еще несколько таких кристаллических скоплений, свисавших сверху вниз подобно сталактитам. Именно они и светились нежным салатового оттенка светом, наполняя пещеру сказочным, мистическим шармом.

Гигантская каверна по самым скромным подсчетам имела поперечные размеры в несколько сот метров, а средняя высота ее свода держалась в пределах сорока метров. Основание пещеры было вымощено шестигранными плитами, диаметром в пятьдесят сантиметров, поверхность которых содержала весьма причудливую вязь орнаментов, отдаленно смахивающую на хаотичное сочетание иероглифов. Порой отдельные линии, штрихи, завитки или даже целые иероглифы вспыхивали красным, фиолетовым или синим светом, и это придавало интерьеру пещеры и вовсе инфернальный оттенок, особенно в тех местах, где вспышки засвечивали стесанные участки стен или гигантские, в четыре обхвата колонны, выполненные из того же угольно черного материала, из которого неведомые архитекторы создали постамент под телепортом. На поверхности ближайшей колонный, порой, что-то мелькало, но Григорий, сколько ни вглядывался, так и не смог распознать, что же ему виделось.

– Мать честная, – прошептал Кондратьев, позволивший себе первым нарушить тишину этого таинственного места. – Куда ж нас занесло-то?

– Куда-то туда, где есть принимающая камера портала, – счел за лучшее ответил Григорий. – Не могу ручаться, что сия замечательная пещера – именно то место, куда мы планировали попасть изначально, но что к созданию ее внутреннего убранства приложили руку инопланетяне, это, как говорится, и к гадалке не ходи.

Ребята спустились вниз, озираясь по сторонам, словно малые дети, впервые очутившиеся в музее мультипликации. Подземное убежище неведомых Поводырей поражало воображение и, волей-неволей, заставляло задуматься о силе и потенциале истинных Хозяев планеты Земля. Какими же технологиями они обладали, если смогли соорудить такое, если без труда ни единожды сводили человеческую популяцию до безопасного для себя минимума?

– Это все конечно здорово, – пробормотал Макс, – ходить тут можно часами, осматривать все эти достопримечательности и тому подобное, но нас вообще встречать-то собираются, или как?

– Мне это тоже не нравится, – пробурчал Кондратьев, напряженно вглядываясь в каждый темный уголок жилища здешнего обитателя.

Но ни суперсолдат, обладавший отменной реакцией и поистине феноменальным, фантастическим чутьем на опасность, ни Григорий Мезенцев, который не переставал сканировать окружающее вокруг себя пространство с того самого момента, как прошел кольцо портала, ни Макс, чуть ли не больше всех желавший расквитаться с проклятыми узурпаторами человечества, не смогли засечь ни единого представителя разумной жизни. А они, меж тем, внимательнейшим образом наблюдали за четверкой людей, дерзнувшей нарушить их покой и перевернуть привычный уклад жизни разумных паразитов.

– Добро пожаловать, – раздался под сводами пещеры приятный мужской голос, заставивший диверсантов замереть на месте. – Чем могу быть обязан?

Враг, чувствуя за собой силу, сделал ход первым.

Сложно вести бой, если не знаешь о возможностях противника ровным счетом ничего, когда находишься на его территории и понимаешь, что он, противник, как ты не старался, а все же сумел застать тебя врасплох. И хоть Кондратьев был единственным человеком из четверки отважных диверсантов, кто первым снял с себя оковы оцепенения и начал действовать согласно заложенным в него боевым инстинктам, его поведение ровным счетом ничего не изменило. Враг по-прежнему оставался недосягаем для атак людей и, похоже, знал о проникших в его убежище если и не все, то многое.

И, тем не менее, диверсанты не собирались сдаваться без боя и постарались обезопасить себя по максимуму. Кондратьев юркнул в одно их углублений, явно природного происхождения и постарался схорониться в тени. Хищный ствол автомата стал продолжением его чувств и рук. Суперсолдат готовился начать бой в любой момент времени и с любым противником – несмотря ни на что, Михаил продолжал считать, что враг, позволивший обнаружить свое присутствие, был уже наполовину мертв.