Боевой устав Гоблина - Вадим Косинцев

Я снял жезл с плеча и резво устремился в комнату с лифтом. Я был готов как сразиться врукопашную с гоблинами киафу, так и сдаться без боя патрулю «небесных повязок».

Однако засады в комнате не обнаружилось. Там находился лишь маленький щуплый гоблин то ли в поварском, то ли в официантском белом одеянии. Приподнявшись на цыпочки, он стоял перед сервировочным столиком на колесах и занимался крайне предосудительным делом. А именно: с блаженным и одновременно ехидным видом направлял под крышку красивой фарфоровой супницы тонкую струйку мочи.

Увидев выскочившего прямо на него солдата, негодяй сказал «ап!», закатил глаза и повалился в обморок. Я подхватил его под мышки и сбежал обратно в дугообразный коридор. Там с помощью пары хороших оплеух пленника привели в сознание.

– Ты кто такой? – спросил я грозно. – Имя, возраст, воинское звание?

– Национальность, образование, сексуальная ориентация? – поддал жару Зак.

– Я Ихуси, добрый большой человек! Не солдат! Подавальщик первых блюд, – ответил гоблин и попытался еще раз потерять сознание.

Новая пощечина доказала ему, что идея с обмороком никуда не годится.

– Не убивайте! – заканючил Ихуси. – Я не делал ничего плохого.

– Неужели? А зачем в суп гадил?

– Кто гадил? В какой суп? Тебе померещилось, добрый человек! Я это… ну, это…

Зак вынул из ножен нож-пилу и с силой провел острием по полу. Ихуси проследил взглядом за возникновением тонкой стружки, быстро сглотнул и приложил ручки к груди:

– Признаюсь, гадил. Я ведь слабоумный, у меня детство было голодное. Жил среди тувлюхов, бродячими кошками питался. С тех пор как увижу хорошую еду, которую будут кушать богатые гоблины, не могу удержаться, чтоб чего-нибудь туда не плеснуть. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Свою вину готов искупить чем угодно. Кроме денег, конечно, потому что я очень бедный. Почти нищий. Зато все здешние секреты знаю.

– Вот это деловой разговор! – кивнул Зак. – Выведешь нас из дворца, чтоб ни одна сволочь не заметила, отпустим на все четыре стороны.

– А зачем вам, чтоб ни одна сволочь не заметила? Вы что-то натворили? Или дезертиры?

– Брось дурака валять, – замахнулся на него орк. – Изображай слабоумного перед своими начальниками.

– Не трогай его, брат. Угрозы – плохое подспорье в беседе с полезным гоблином. То ли дело откровенность, правда, Ихуси?

Тот опасливо кивнул.

– Мы лазутчики-таха, – веско сказал я.

У подавальщика расширились глаза. Наверное, он уже пожалел, что выбрал откровенность. Порой знание может убить надежнее ножа.

– Мы разведали много секретов Волосебугу, – продолжал я, – но попали под прицел контрразведки «небесных повязок». Слышал сирену тревоги? Это из-за нас! Теперь выбор у нас невелик: либо скрыться, либо погибнуть. Сам понимаешь, в таком деле не до гуманизма, поэтому заложник нам очень пригодится. Особенно если наткнемся на солдат. Может, они пожалеют тебя и пропустят нас. А если откажутся, будем сражаться до последнего вздоха, и ты будешь у нас живым щитом.

– Но ведь я очень худой, я не могу быть щитом!

– Ну да, тебя прикончат в первую секунду, – согласился Зак и со стуком вогнал кинжал обратно в ножны. – Зато это даст нам краткую отсрочку от смерти.

– Я выведу, выведу! Я ведь и сам наполовину таха. Потому и мочился в суп верховного правителя! Ненавижу этого негодяя Волосебугу. Да здравствует Хуру-Гезонс!

– Молодец, – похвалил его Зак. – Через кухню пройдем?

– Нет, там пост «небесных повязок», двое людей. А когда сирена завыла, еще двое прибыли. Да и снаружи много солдат. Но я проведал секретный проход! Он до самой реки тянется. Про него никто, кроме меня, не знает. Я его случайно открыл, когда у проклятого Волосебугу корзину мармелада конфисковал и хотел в подвале спрятать. Только там это… нечисто.

– Грязно, что ли?

– Очень грязно. И еще всякая чертовщина водится. Злые духи.

– Танки грязи не боятся, – сказал я и пообещал: – С духами я лично разберусь. Они от нас, русских людей, бегом бегут. Потому что русские самый святой народ во вселенной. Ясно? Избранный, можно сказать.

– Конечно, конечно, ясно. Русский и таха братья навек! – Ихуси заискивающе улыбался и мелко тряс крошечной головкой.

– Эй, что за басни ты тут плетешь? – возмутился орк. – Это ты, что ли, избранный, зассанец?

– Ладно, не тронь убогого, брат. Веди нас в свои катакомбы, – сказал я официанту и поощрил его звонким подзатыльником. – Только подожди, пока ботинки наденем.

* * *

Путь в катакомбы начинался в подвале, куда мы спустились на лифте. Я приказал Ихуси прихватить с собой и сервировочный столик. Оставлять его возле лифта было слишком подозрительно. Наткнется кто-нибудь, забеспокоится – где, мол, слабоумный подавальщик первых блюд? А так, может, и не спохватятся. Тем более что в неразберихе последних часов Волосебугу наверняка не до супа.

Действительно, пахло в подвале нехорошо. Плесенью, гнилыми овощами и слегка тухлым мясом.

– На прошлой неделе лед закончился, – объяснил Ихуси. – Я сообщал старшему повару, а он и слушать не захотел. Проклятый киафу! Ну да когда увидел тушку цыпленка с червями в животе, живо поверил. Только поздно было. Много мяса пришлось выбросить. И птицы тоже. Хорошо, что я еще в первый день две корзины корейки успел вынести и нищим тувлюхам раздать.

– По какой цене? – полюбопытствовал Зак. – Не продешевил?

– Нет, конечно, – ухмыльнулся слабоумный подавальщик. Потом спохватился и заюлил: – Ой, что это я мелю? Бесплатно раздал! Сам ведь рос в вечном голоде. Знаю, каково это, бороться на помойке с собаками за каждый огрызок.

При упоминании собак орк заметно вздрогнул.

Мы прошли мимо клетей с бататом и кукурузой, мимо заиндевелого медного шкафа, от которого веяло жутким холодом. Мимо гигантских гроздьев бананов, что свисали с потолка. Мимо груды ананасов, издалека напоминающей гору отрубленных голов. Мимо больших горшков с крупами, мукой и сахаром. От зрелища такого изобилия у всех разыгрался дикий аппетит. Посему, когда показались шкафы, заполненные продуктовой гуманитарной помощью, преимущественно человеческого производства, было решено сделать кратковременный привал.

Зак тут же нагреб себе чипсов, орешков, шоколадных батончиков, схватил большую бутылку «Кока-колы» и начал хрустеть и булькать, радуясь знакомой с детства еде.

Я придирчиво исследовал все шкафы, отыскал непросроченную банку ветчины, ржаные хлебцы с отрубями, а также маленькую бутылочку шиповникового сиропа. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что сироп предназначен отнюдь не для детского питания. Помимо фруктозы, он содержал шестьдесят процентов этилового спирта. Я вылил сироп во флягу, взболтал, отхлебнул – и остался доволен. Витаминный напиток получился отменным. Может, чуток похуже легендарного «зайчика», но в любом случае лучше «Белой антилопы». Под такой нектар любая сухомятка обернется царским угощением.