Охотники на тъернов - Ольга Куно

Ирвин замолчал. Блуждающий взгляд остановился и, так и не сфокусировавшись, устремился в одну точку, где-то между окном и потолком.

– А дальше? – спросила я, подойдя поближе.

Ирвин прищурил глаза, делая над собой усилие, чтобы вернуться из мира воспоминаний к реальности. Я села рядом с ним на подлокотник кресла. Он накрыл мою ладонь своей рукой.

– Так и не знаю, сколько времени я провалялся в беспамятстве, – хрипло продолжил он. – Знаю только, что, когда очнулся, было темно. Я страшно замерз и безумно хотел пить. Выбраться снова не выходило. Я приготовился распрощаться с жизнью. Но геройская смерть как-то резко перестала казаться такой уж красивой, – криво ухмыльнулся он. – Не знаю, может, потому, что я вдруг понял, насколько не хочу умирать. А может, потому, что от тела дракона исходила страшная вонь. Мысль о том, что это – последнее, что я буду чувствовать в жизни, не грела совсем. Словом, не знаю, что тут сработало, но я все-таки сделал над собой усилие, вызвал ветер, напрягся, как только мог, и вытащил ногу из-под лапы. Потом пополз. Встать на ноги шансов не было. Каждый ярд давался с огромным трудом. Зато меня стал меньше мучить холод. Еще два или три раза я терял сознание. Приходил в себя и снова полз… А утром меня нашли. Думали, что не выживу. По-моему, даже и возиться не слишком хотели. Но все-таки определили в какой-то лазарет. Там я провалялся, должно быть, месяц, но на поправку все-таки пошел.

Замолчав, Ирвин принялся постукивать пальцами по дереву подлокотника.

– Понятно, почему ты так не любишь, когда во дворце упоминают твою победу над драконом, – проговорила я.

Ирвин сдержанно усмехнулся.

– Не люблю? – повторил он. – Это слабо сказано. Поубивал бы этих идиотов, особенно некоторых, кого хлебом не корми, дай только послушать истории о героических походах…

– Вроде того баронета, от которого ты прятался в тот день в купальне? – улыбнулась я.

Ирвин рассмеялся и с громким вздохом качнул головой.

– Этот превзошел всех остальных. По-моему, он хотел набиться ко мне не то в оруженосцы, не то в боевые товарищи… даже не знаю. И главное, послать его куда полагается в таких случаях нельзя. Чревато политическим скандалом.

– Ирвин… А что с той девушкой? – вспомнила я. – Той, которая вдохновила тебя на подвиги?

Лицо Ирвина мгновенно приняло нарочито безразличное выражение.

– Вышла замуж за кого-то. Не знаю подробностей, – ответил он.

– Вы расстались?

– Расстались, – рассеянно кивнул Ирвин. – Точнее сказать, она ушла.

– Что, после того, как ты попал в лазарет?

– Позднее. В лазарете она меня еще навещала. Да и потом у нас были отношения, но недолго. Ее смутило это. – Он небрежно указал рукой туда, где под рубашкой скрывались старые шрамы. – Она пыталась смириться – это ее собственные слова, – но не смогла. В ее представлении об идеале мужчина с обнаженным торсом должен выглядеть более привлекательно.

Я сглотнула. В сущности, девочку можно понять. Она, наверное, была совсем молоденькая. А раны Ирвина действительно выглядят довольно пугающе. Любить погибшего героя, наверное, было бы проще. Вполне вероятно, что она даже продолжала бы его любить всю жизнь. А вот столкновения с такой прозой жизни, как уродующий тело след от битвы, юношеская романтичность не выдержала… Понять можно. Простить – навряд ли. Особенно если именно ради той девушки он и отправился в сражение.

Что тут было сказать? Неодобрительно покачать головой, восклицая: «Да как она могла?!» Но к чему? Мужчины не любят, когда их женщины уничижительно отзываются о своих предшественницах. И в общем-то правильно делают, что не любят.

Соскользнув с ручки кресла, я опустилась на колени. Вытянув руки, во второй раз за это утро расстегнула пуговицы рубашки Ирвина. Он хмурился, не понимая, зачем я это делаю, но препятствовать мне не стал. Распахнув рубашку, я приблизилась к телу Ирвина и коснулась губами кожи живота – там, где она была изранена когтями дракона. Потянулась чуть выше и поцеловала его в районе солнечного сплетения.

С шумом выдохнув воздух, Ирвин наклонился ко мне, погладил по щеке и, взяв за подбородок, горячо поцеловал в губы. Потом подхватил меня на руки. До кровати было недалеко.

Отдышавшись и повернувшись к Ирвину лицом, я сжала его плечо.

– Послушай! – До меня с опозданием дошло то, что следовало бы понять уже давно. – То есть позавчера вечером ты сбежал от меня только из-за этого?!

Я осторожно коснулась его груди.

– Что значит «сбежал»?! – возмутился Ирвин.

– То и значит! – не менее возмущенно воскликнула я. – И тебе не совестно? Я успела напридумывать себе черт знает что!

– Вот интересно, – хмыкнул Ирвин, – черт знает что напридумывала ты, а совестно должно быть мне? Вот она – женская логика во всей красе!

– Ага, перекладывать ответственность на женские плечи – это очень по-мужски! – не сдалась я.

– Вот уж не ожидал от тебя такой банальности, – поддразнил он.

– А про женскую логику, по-твоему, не банально? – парировала я.

– Банально, зато справедливо.

Я закатила глаза, перевернулась на спину и откинула голову на подушку. Но вскоре не выдержала и снова повернулась к нему.

– Ирвин!

Я хищно прищурилась, встречая его взгляд.

– Что? – усмехнулся он, видя, что ожидать от меня легкой жизни не приходится.

– Обещай ответить мне на один вопрос.

– И не подумаю! – хмыкнул Ирвин. – Сначала задай свой вопрос, потом я решу, ответить на него или нет.

Я поджала губы. Ну ладно, попробуем так.

– Помнишь, тогда во дворце, за ужином, ты сказал, что мне удалось тебя – как ты тогда выразился? пронять. Может, расскажешь чем? Не верю, что это такой уж страшный секрет.

По губам Ирвина пробежала улыбка.

– Не страшный. Правда, с тех пор тебе удалось это сделать еще раз. Который тебя интересует?

– Оба, – жадно объявила я.

– Ну так и быть, оба так оба. – Он просунул руку под моими лопатками и обнял за плечи. – Первый – как раз тогда, в купальне. Баронет буквально-таки преследовал меня в жажде автографа и вдохновенной повести о подвигах на поле брани. Я только-только вернулся во дворец после отлучки, и он чуть не застал меня врасплох. Ладно, распорядок я знаю и знаю, что купальни в это время пустуют. Нырнул в одну из них, дабы спокойно переждать, пока он пройдет мимо. И тут вижу: в ванне девица.

Я засмеялась и поуютнее закуталась в одеяло.

– О том, что в этот день во дворец должна была приехать новенькая, я знал, – продолжал Ирвин. – Признаться, меня это довольно сильно разозлило. Одну девчонку только-только убили, так вместо того чтобы отменить конкурс к чертовой матери и всех их распустить, они надумали подвергать риску еще одну. Но это сейчас не важно, – мотнул головой он. – Так вот, я знал, что ты приедешь, но совершенно не сопоставил это с изменениями в распорядке. И только когда увидел тебя, такую раскрасневшуюся, в ванне, до меня дошло. Честно сказать, я готов был рвать на себе волосы. Пытался избежать встречи с неуравновешенным юношей – и вместо этого нарвался на женскую истерику. Практически из огня да в полымя. Хоть возвращайся в коридор, мальчишке на радость. И тут ты эдак спокойно-преспокойно интересуешься: «Простите, я вам не мешаю?»