Протекторат - Олег Авраменко

— Вот вам и ответ, — заметил Конте. — Её похитили эти парни.

— Да, но похищение произошло в женском туалете. У них наверняка была сообщница.

— И вы думаете, что это синьорина Ковалевская? А может, вы и сюда приплетёте свою гипотезу с двойниками из параллельных миров?

Капитан Романо в растерянности покачал головой:

— Я даже не знаю, что и думать, командующий. Что касается двойников, то эта мысль уже приходила мне в голову, но я пока не рассматриваю её всерьёз. Если в каждом деле я начну искать пришельцев из других реальностей, это может закончиться форменной паранойей. С другой же стороны, показания синьорины Евы ставят меня в тупик. Вот для мисс Симпсон всё очевидно: Виктория Ковалевская работает на Микеле Трапани, а Ева Монтанари, внучатная племянница того же Трапани, покрывает её. Однако для меня… Я уже девять лет служу на Дамогране и хорошо знаю Еву. Вернее, знал её до того, как она поехала учиться на Терру-Сицилию. Конечно, за три года она могла измениться и подпасть под влияние своих родственников, но… я не могу в это поверить. Ева презирает Семьи, мне это точно известно. И на Терре-Сицилии её отношение к ним не изменилось. Она всячески избегала контактов с ними, а в гости к своему двоюродному деду, дону Трапани, приходила лишь считанные разы — когда он особо настойчиво приглашал её на какое-то крупное семейное торжество, и у неё не было никакой возможности отказаться.

Конте внимательно посмотрел на своего собеседника:

— Вот как? Похоже, много знаете о её жизни на Терре-Сицилии.

— Так точно, командующий, — официально ответил Романо. — Адмирал Сантини был очень привязан к своей падчерице, и по его просьбе мои знакомые на Терре-Сицилии в свободное от службы время… гм, ненавязчиво присматривали за ней. Все их доклады поступали к адмиралу через меня.

— Ясно, — сказал Конте. — Ну что ж, капитан, я жду от вас подробного письменного отчёта о вашей беседе с мисс Симпсон. И, пожалуй, я не прочь поговорить с ней самой. Узнайте о её самочувствии, и, если она уже оправилась от действия парализатора, пригласите её ко мне.

Романо поднялся и отдал честь:

— Слушаюсь, командующий!

Минут через пять после ухода капитана адъютант доложил Конте, что с ним хочет поговорить Валенти. Конте, ожидавший беседы с Келли Симпсон, недовольно поморщился, однако пригласил его войти.

Начальник штаба, коммодор Валенти, был вторым лицом на дамогранской базе Корпуса, так как по принятой в СЭК традиции одновременно занимал должность первого заместителя командующего эскадрой. Сложись обстоятельства немного иначе, сейчас именно Валенти сидел бы в кресле начальника базы, но приказ о новом назначении Конте, изданный адмиралом всего за несколько часов до своей смерти, изменил порядок преемственности в руководстве. Валенти как будто не особо огорчился таким поворотом дел — во всяком случае вида не подавал и держался с Конте ровно и дружелюбно, без тени неприязни.

— Присаживайтесь, коммодор, — сказал Конте. — Я слушаю вас.

Валенти устроился в кресле с противоположной стороны стола и положил перед собой толстую папку, которую до этого держал в руках.

— Господин командующий, — произнёс он. — Прежде чем начать наш разговор, я просил бы вас установить защиту против возможного подслушивания.

— Звукоизоляция включена, а интерком работает только в режиме приёма. Вас это устраивает?

— Дополнительная защита устанавливается с помощью личного кода адмирала, — сказал Валенти, протягивая Конте листок с целым рядом цифр и букв.

Конте хмыкнул, вызвал на экран терминала консоль безопасности и ввёл предложенный код. В ответ появилось сообщение: «Защита активирована».

Конте вопросительно посмотрел на Валенти:

— Итак?

— Нам известно о действительной цели вашего перевода на Дамогран.

Между ними повисло молчание. Валенти открыто смотрел на Конте, а тот в ответ сверлил его взглядом. Наконец он спросил:

— Кому это «нам»?

— Здесь, на Дамогране, мне и капитану Романо. Также о вашем задании знал адмирал Сантини.

Конте понимающе кивнул, напряжённо гадая о том, чем вызвана откровенность начальника штаба. Неужели он пришёл с повинной?…

— Значит, поэтому адмирал назначил меня командиром эскадры? Чтобы загрузить работой и лишить возможности проводить расследование?

— Отчасти да, но не совсем. Адмирал был честен с вами: верховное командование действительно поставило его в крайне щекотливую ситуацию, выход из которой был один — передача под ваше начало эскадры. В крайнем случае, можно было произвести перестановку: назначить меня командиром эскадры, а вас поставить во главе штаба. Но я, хотя и старше вас по возрасту, имею гораздо меньше боевого опыта, чем вы… гм, к тому же в сейфе начальника Генерального Штаба не лежит представление адмирала Росси о моём производстве в контр-адмиралы. — Тут Валенти позволил себе лёгкую улыбку. — Короче говоря, адмирал решил, что командовать эскадрой должны вы. А со временем он надеялся привлечь вас на нашу сторону.

Последние слова коммодора глубоко возмутили Конте:

— И что, адмирал всерьёз рассчитывал, что я предам Корпус и вступлю в сговор с… — Он осёкся, натолкнувшись на неожиданное препятствие. Ведь если Келли Симпсон не солгала и не ошиблась, и убийство Сантини в самом деле было организовано Микеле Трапани, то подозрения адмирала Ваккаро о заговоре с целью подчинения Корпуса Семьям оказывались несостоятельными. Тем не менее какой-то заговор имел место — дыма без огня не бывает, да и сам Валенти только что фактически открыто признал его существование. Без сомнений, вокруг адмирала Сантини что-то происходило, он был в центре какой-то таинственной паутины — но какой?…

— Верховное командование ошиблось в своих подозрениях, — вновь заговорил коммодор Валенти. — Как, собственно, и Семья Маццарино, от которой оно получило информацию. Микеле Трапани действительно интересовался «делом Сантини» — однако не потому что имел с ним какие-то тайные контакты, а потому что хотел его убить.

— Но с какой стати?

— У него были свои резоны — впрочем, тоже ошибочные. Он считал, что адмирал копает под него, хочет занять его место во главе Семьи.

— О!..

— Это, конечно, был бред. Но кое в чём Трапани не ошибался: адмирал Сантини действительно копал под него, но вместе с тем копал и под других донов. Он втайне готовил революцию, целью которой было свержение Семей и установление на Терре-Сицилии демократической формы правления. Как вы сами понимаете, всё это планировалось осуществить силами Корпуса.

Конте понимал. Ему было это близко и знакомо. В юности он, как и многие другие его сверстники, искренне недоумевал, почему Корпус до сих пор терпит существование Семей, почему не очистит от них родную планету. Подобные радикальные настроения были широко распространены среди молодых офицеров, да и те, кто постарше, продолжали мечтать об освобождении Терры-Сицилии от позорного режима Семей.