СМЕРШ в бою - Анатолий Терещенко

Из показаний Тухачевского от 1 июня 1937 года:

«…во время одной из сессий ЦИКа со мной заговорил Енукидзе, знавший меня с 1918 года и, видимо, слышавший о моем недовольстве своим положением в том, что я фрондировал против руководства армии… Енукидзе имел со мной второй разговор, я весьма охотно принимал его установки… Корка я завербовал летом 1933 года во время опытных учений… стал его прощупывать, и мы быстро договорились. Я тогда не знал, что Корк уже завербован Енукидзе».

* * *

После всего этого я попытался заглянуть за штору жизни Тухачевского в период Первой мировой войны. Оказалось, – он был в плену и забавно избавился от него.

«О судьбе Тухачевского – баловня и жертвы власть имущих написано много, – говорил Н. В. Левшин. – Одни сегодня возводят его до уровня стратега в военных делах, другие называют завистником и подлым человеком. Но это всего-навсего полюса, а значит, истина где-то посередине. А середина вот она, – быстрый суд и такой же расстрел одного из первых маршалов СССР наводит на мысль, что не все так ясно, как нам пыталась «впарить» подконтрольная Кремлю пресса. Слишком много темных пятен в блестящей анкете юного полководца за период его службы в Царской армии, во время плена и прихода его в ряды большевиков».

Подпоручик лейб-гвардии Семеновского полка Михаил Тухачевский в Первую мировую войну получил якобы шесть боевых наград за героизм, проявленный в боях с немцами и австрияками, прежде чем попал в германский плен.

Содержался он в крепости-тюрьме, или концлагере Бад-Штуер в Ингольштадте, откуда после пятой (???) попытки бежал. Ингольштадт – небольшой городок в Баварии недалеко от Мюнхена. Знатен он старинным Ингольштадтским университетом, почти пятивековыми пластами крупных политических событий, – протестантской реформации Германии с 95 тезисами Йогана Рейхлина, озвученными со временем Мартином Лютером не без помощи Филиппа Шварцера. Именно духовное наследие Рейхлина расценивалось как предтеча будущего нацизма через Общество Туле (Германенорден). В университете свили гнезда иезуиты и один из зловещих масонских орденов – Орден Иллюминатов, подстрекатель Великой Французской революции.

Следует заметить, что Германенорден действовал тогда, когда в Ингольштадте сидел в качестве военнопленного Тухачевский. Этот Орден вел крупномасштабную подрывную деятельность против России: проводил акции шпионажа; готовил дворцовый переворот в феврале с целью вывести Россию из войны; практически разработал и осуществил через Ленина и Троцкого Октябрьскую революцию в России.

Еще одна деталь – в этот концлагерь направляли тех пленных русских офицеров, в которых была заинтересована немецкая разведка. По данным авторитетного геополитика и историка Жана Первулеско, Тухачевский в Ингольштадте был посвящен в «Орден Полярных» – «Общество Туле». Туле – это название мистической островной страны, некоторое время существовавшей и бесследно пропавшей в просторах Крайнего Севера. Таких людей выпускали даже на пешие прогулки по городу. Так что информация о пяти побегах – это ложь, умышленно распространяемая как самим сидельцем, так и его «друзьями-немцами».

Месяц после побега-легенды он находился в Швейцарии (с 18 сентября 1917 г.), где действовали мощные резидентуры немецкой разведки, он якобы рвался на родину. Но почему тогда Тухачевский не обратился к российскому военному атташе в Швейцарии генерал-майору С. А. Голованю? Где он и у кого находился все это время? Почему поехал в Париж к ВАТу генералу Игнатову? Вопросы, вопросы, вопросы…

Прибыл он во французскую столицу только 12 октября 1917 года. Игнатов был по горло занят работой представителя при штабе союзного командования Антанты. Не тут ли кроется ответ – боялся он Голованя, у которого были и время, и оперативные возможности для проверки поведения своего соплеменника на территории Швейцарии.

Однако вернемся к «Обществу Туле».

«Это общество, – писал Арсен Мартиросян в журнале «За семью печатями» – март 2007 года, – было создано для поиска грядущих диктаторов и само распустилось, как только появился Гитлер. По-видимому, такие же замашки были подмечены членами «Общества Туле» и в Тухачевском, что и послужило основанием для его освобождения.

В 1937 году пронюхавший об этом британский агент влияния, глава германского Абвера Канарис через чехословацкую разведку и Бенеша сдал эту информацию Сталину. Именно это обстоятельство явно сломило сопротивление Тухачевского на следствии».

Он во всем и быстро признался.

И еще одна деталь – выходит, Сталин простил Тухачевскому ссору с Лениным за неудачный поход этого «юного полководца» на Варшаву в 1920 году и дал дослужиться до Маршала Советского Союза. Не было, значит, у Сталина к нему никакого злопамятства.

Но вернемся к быстрому перемещению «туриста» Тухачевского по Европе. 20 ноября он уже был в Петрограде, а в феврале 1918 – в Москве. Спешил на встречу с Лениным? Конечно!

При первой встрече с Тухачевским Ленин поинтересовался обстоятельствами побега из лагеря. Ответом вождь был удовлетворен, ведь выезд Тухачевского из Швейцарии организовали те же люди, что и самого Ленина.

В Москве он остановился на квартире своего давнего знакомого Николая Николаевича Кулябко, в прошлом музыканта, бывшего подполковника Отдельного корпуса жандармов, начальника Киевского охранного отделения, агента по продаже швейных машин, а теперь члена ВЦИКа, рекомендованного туда друзьями-немцами Ленина офицерами германского генштаба майором Любертсом – «Агасфером» и лейтенантом Гартвигом – «Генрихом». Кстати, рынок швейных машин в дореволюционной России был стопроцентно монополизирован германской фирмой «Зингер» – лучшим прикрытием германской разведки в России.

Это тот Кулябко, который оказал содействие еврею-террористу Дмитрию (Мордке) Богрову в убийстве премьер-министра Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина и был знаком с Лениным через клан революционеров Богровых. Отца убийцы – Сергея (Вениамина) Евсеевича Богрова, 1879 г.р. – партийная кличка «Фома» после революции пригрел у себя в НКИД Троцкий, откуда он по прямой протекции Ленина навсегда уехал в Германию вместе со старшим братом Морди – Владимиром.

Не без ходатайства своего патрона Тухачевский вскоре становится сотрудником Военного отдела ВЦИК, вступает в члены РКП(б), а когда на Волге вспыхнул мятеж белочехов, Кулябко представил его Ленину.

И уже 28 июня 1918 года бывший поручик назначается командующим 1-й армией Восточного фронта! Не чудеса ли? Или это закономерность после некоторых четких ходов тех, кто хорошо знал этого человека, – Ленина, Троцкого и Кулябко?

Среди некоторых историков сегодня гуляет версия, что к убийству С. М. Кирова 1 декабря 1934 года тоже причастен Кулябко. Идентичность «технологического почерка» поразительна, хотя и прошло после выстрела в П. А. Столыпина к тому времени чуть более двадцати трех лет. Он, как специалист, хорошо знал уникальные детали террористического убийства главы российского правительства при якобы внешней непричастности охранки.

А чему тут удивляться, как писал А. Мартиросян, «…если бывшему товарищу министра внутренних дел и шефу отдельного корпуса жандармов в 1914–1915 годах, генерал-лейтенанту Владимиру Федоровичу Джунковскому, фактически открывшему для большевиков все каналы для антивоенной пропаганды еще в период Первой мировой войны, можно было стать подлинным автором широко известных операций Лубянки – «Трест», «Синдикат» и других, авторство которых до сих пор приписывают Дзержинскому и Артузову, то почему Кулябко вышел «сухим из воды» – после убийства Столыпина. Он отделался всего лишь тем, что его уволили из охранки, а в 1934 году «кировский поток» виновных и невиновных обошел его стороной, но только до 1937 года…