Барон Гаремский - Георгий Лопатин

– Почему это? – прохрипел я.

– Я только что лишил ее всех магических свойств, и она не сможет выпустить в меня…

– А это мы сейчас проверим…

Я нажал на курок. Второй, третий, четвертый, пятый и шестой, с каждым выстрелом приближаясь к расстреливаемому на шаг.

Вместилище Неназываемого с непередаваемо удивленно-обиженным выражением лица содрогалось от каждого выстрела. Этого, конечно, недостаточно для убийства, и я добавил «десерт» в виде ракетницы, выстрелив в упор ему точно в рот.

И как в случае с некромантом, жертва моего нетрадиционного использования осветительных ракет полыхнула огнем. Только не цветным, а каким-то черным.

Я, естественно, поспешил свалить подальше, и тут как жахнуло!

Ударная волна оказалась будь здоров! Приложило знатно. Причем не столько на физическом уровне, все же не мина какая-то или там бомба взорвалась, сколько на магическом.

Но если меня только немного контузило, то адептов Неназываемого оглушило напрочь. Они попадали кто где стоял, кто-то бился в припадке как эпилептик.

Что ж, пока они в таком состоянии, надо с ними разобраться. Но это без проблем, пуль у меня на всех хватит. А на кого не хватит давления в баллоне, пригвозжу посохом Литии.

«А лучше сразу им начать работать, чтобы душ побольше набрать и не тратить давление в баллоне, – в более ответственный момент пригодиться может», – вылезло с рационализаторским предложением мое второе «я».

– Тоже верно…

Взял посох Литии – сама она, как и остальные мои подруги, все еще находилась без сознания (вот он, побочный эффект жизни) – и пошел проводить контроль, держа винтовку наготове: вдруг кто придет в себя раньше времени.

Опасался, что посох не станет в чужих руках душами питаться и будет работать просто как мифриловый лом, но нет, глазки в черепе при каждом ударе алчно вспыхивали.

Добил не только адептов Неназываемого – надеюсь, я его убил, хоть и сомнительно, главгады так просто не подыхают, – но и людей архимага.

Печально, однако… Когда я сюда попал, даже орка после боя вряд ли смог бы вот так хладнокровно добить. А сейчас иду и людей дырявлю…

Остается надеяться, что это не я таким черствым стал, а шок после битвы.

Ну вроде всех оприходовал.

Помог раненым оборотням. Этим парням досталось по полной. От дюжины осталось всего четверо. Амулеты на них обратил, теперь дело за Олграной, когда очнется.

Стало быстро темнеть, и я разжег костер из прихваченных с собой дров.

Что касается цепей, их удалось снять довольно легко – просто взял и тюкнул по замку посохом Литии, они и открылись.

Раны у вампиров стали быстро заживать. Действительно заклинания на цепях мешали регенерации.

Огонь, похоже, сработал как будильник, все тут же зашевелились и стали удивленно озираться по сторонам.

– Но как?! – удивилась Олграна.

– О! Это была великая битва сил добра и зла… – приготовился я вешать лапшу на уши и даже устроился поудобнее.

Честно сказать, меня самого несколько удивило игривое настроение. Кругом трупы валяются, дважды чуть не похитили, а я тут дурью маюсь. Думаю, это своеобразная защитная реакция психики, попытка смехом выдавить из души ужас.

Но меня уже знали как облупленного и потому дурью маяться не дали.

– Кэррэл! Киррил!! Ксиррел!!! – крикнули мои подруги хором, только Мягкая Лапа промолчала – еще недостаточно вжилась в наш коллектив и не знает, как реагировать на те или иные моменты, но чувствую, это ненадолго, и вскоре мне придется совсем худо.

– Ну ладно-ладно… Когда нехороший дядя архимаг Тарногар нас приложил, так что вы вырубились и его люди спеленали наши тушки, пришел другой плохой дядя, известный как Неназываемый, и прогнал первого плохого дядю. А потом я прогнал второго плохого дядю…

– Кэррэл! Я тебя сейчас придушу, честное слово!!! – действительно схватила меня за горло орчанка и начала душить, с силой мотая из стороны в сторону мою тушку. – Рассказывай толком!

– Хр-р… хорошо… только пощади… – взмолился я. – А то мозги взболтаешь в гоголь-моголь… и я вообще ничего не расскажу, превратившись в дебила.

Олграна меня отпустила, но смотрела многообещающе, на тот случай если я вновь начну выделываться.

– И как, демоны тебя подери, ты смог избавиться от цепей?! – в изумлении спросила Ссашшиллесса, кивнув на цепочки, валяющиеся рядом с нами.

– Это интересный вопрос…

– Ну и?

– Похоже, как раз без демонского влияния не обошлось, а именно – кажется, даже разовой связи с демонессой хватило, чтобы я…

– Ты обрел демоническую силу?! – ахнула Лития.

– Угу…

Все посмотрели на меня как на чудо-юдо. Наверное, искали рога, копыта и хвост.

Действительно, подумалось мне, появились ли у меня хоть намеки на их наличие в момент, когда ко мне прилила демоническая сила?

«Вряд ли, ты же не демон», – с сомнением высказало свою точку зрения мое второе «я».

– Так что там с Неназываемым? – напомнила орчанка. – Как ты его победил? Только давай без великой битвы. Не поверю.

– Так же, как и некроманта, – похлопал я по кобуре с ракетницей.

Все, кроме Мягкой Лапы и вампиров-приемышей, понимающе хмыкнули.

– Вопрос только в том, убил я его окончательно или…

– Вряд ли ты его убил, – сказала вампиресса. – Ранил, сильно ранил, это без сомнений. Вот если бы ты его в истинном виде поразил, а не через призывающего, то да… и то сомнительно. А так…

– Что ж, никто не говорил, что будет легко, – кивнул я с легким сожалением. – Олграночка, спали, пожалуйста, всю падаль… нервируют они меня как-то, ну и оборотням помоги, а то совсем забыли про них. Нехорошо…

– Без проблем.

Олграна пошла заниматься санитарными делами, и тут с легким хлопком, чуть не словив смертельные подарки от всего нашего отряда, кто на что горазд, появилась Хайллейса за причитающейся ей дневной нормой маны.

– О! А чего это у нас тут такое творится? – удивилась она, озираясь, демонстративно при этом не замечая наших приготовлений по отражению возможной угрозы.

Поле боя в сгустившихся сумерках и впрямь впечатляло. Вокруг десятки трупов. Из-за темноты казалось, что их многие сотни.

– Да, самое интересное ты пропустила… Была великая битва…

– Кийррейл, я тебя умоляю, – отмахнулась демонесса и присела рядом со мной, страстно ко мне прижавшись.

– Ну вот, никто не дает мне попробовать себя в роли великого сказителя, – печально вздохнул я, отстраняясь… особенно от ее волос, что в истинном виде никакие не волосы…