Тайны Третьего Рейха. Рай для немцев - Олег Пленков

Еще одним (может быть, решающим) доводом в пользу инструментально-идеологического и политико-мобилизационного характера нацистского антисемитизма может быть то, что абсолютно никакой материальной, моральной или политической выгоды от своего антисемитизма нацисты не получили; более того, их действия нанесли немецкому государству невосполнимый культурный и материальный ущерб.

Если во Франции «дело Дрейфуса» завершилось избранием в 1906 г. премьер-министром Ж. Клемансо и поражением антиреспубликанских, антидемократических и антисемитских сил, то в Германии к 1933 г. антисемитизм невозможно было идентифицировать политически, он был рассеян во всем обществе. Это затрудняло борьбу против него в немецком обществе, где ранее не наблюдалось каких-либо значительных публичных эксцессов антисемитизма. Поэтому немецкие евреи (и не только они) и мысли не допускали, что после прихода Гитлера к власти их гражданские права и экономические основы существования могут быть значительно ущемлены, не говоря уже о чем-то большем.

Об отсутствии органической традиции антисемитизма в Германии свидетельствует и то, что политические силы и люди, формировавшие нацистский антисемитизм и организовывавшие преследования евреев, были неоднородны и пестры: садист и порнограф Штрайхер, мистик и теолог Розенберг, трезвый рационалист Гиммлер, экономист и организатор Шпеер и политик Гитлер. Придя к власти, эти люди стали использовать идеологию антисемитизма для консолидации общества и государства в «новой» Германии, морально дискредитируя, притесняя и юридически дискриминируя небольшое еврейское меньшинство. Сначала (в 1933–1935 гг.) нацисты планомерно вытесняли евреев из общественной жизни; в 1936 г., на время Олимпиады, преследования были приостановлены, а в 1937–1938 гг. начала осуществляться «аризация» экономики. Евреи сделались символом всего антиарийского, а с началом войны они стали еще и олицетворением врага (коммунизма в СССР и капитализма на Западе), а с врагом в войну поступают только одним образом…

Обыденный антисемитизм, широко распространенный в Европе, ослабил сопротивление нацистскому радикальному антисемитизму. Немногие немцы отваживались помочь евреям. Эволюция нацистского антисемитизма в период с 1933 г. до 1938 г. не была прямолинейным процессом. Как уже говорилось, в партии не было единомыслия по отношению к «еврейской политике». Одна из партийных групп, состоявшая из фелькише, склонялась к традиционному антисемитизму и требовала исключения евреев из политики, но признавала необходимость сотрудничества с ними в экономической сфере, даже не помышляя об их уничтожении. Эту группу возглавляли руководитель расово-политического ведомства НСДАП Вальтер Гросс и референт по расовым проблемам в министерстве внутренних дел Бернгард Лезенер. Вторая группа, характеризующаяся мистическим антисемитизмом, сложилась вокруг главного партийного идеолога А. Розенберга. Третья же группа сформировалась вокруг главного редактора порнографического антисемитского журнала «Штюрмер» Юлиуса Штрайхера. Ни одна этих групп не получила преобладающего веса в силу того, что сам Гитлер долго занимал выжидательную позицию.

В первые месяцы после прихода нацистов к власти в «еврейской политике» доминировала группа Штрайхера, которая и инициировала безобразные антисемитские эксцессы в марте 1933 г. (штурмовики преследовали и избивали евреев, принуждали их оставить работу и пр.). Самому Гитлеру эти антисемитские эксцессы сначала мешали, сужая возможности маневра во внешней политике и затрудняя взаимопонимание с представителями промышленности. Поэтому Гитлер реагировал на погромы отрицательно — в Бреслау он даже пытался остановить акции СА, предлагая использовать для пресечения анархических эксцессов подразделения СС. Увещевания Гитлера на СА не подействовали, и тогда фюрер решил перехватить инициативу и 1 апреля 1933 г. объявил о бойкоте еврейских магазинов, товаров, врачей, юристов. Для проведения бойкота был создан комитет под председательством гауляйтера Франконии Ю. Штрайхера; членами комитета были Г. Гиммлер, Р. Лей, В. Дарре, Г. Франк, А. фон Рентельн и Г. Вагнер — ни один из них в этот момент не занимал государственного поста, то есть формально государство в бойкоте не участвовало. Однако — хотя было очевидно, что бойкот носит государственный характер, — законопослушные немцы сопротивлялись погромщикам (дело доходило даже до потасовок); в Берлине, например, были случаи, когда генералы при полном параде и с боевыми наградами специально заходили за покупками в лавки и магазины евреев, протестуя таким образом против нацистских выходок.

Бойкот сводился к тому, что штурмовики или эсэсовцы стояли у входов в магазины и, взывая к «национальным» чувствам немцев, препятствовали посещению заведений, являвшихся еврейской собственностью. Из-за равнодушия народа и негативных откликов немецкой элиты бойкот с треском провалился. С другой стороны, нацистское давление в дни бойкота привело к бессистемным увольнениям евреев врачей, юристов, чиновников и музыкантов; к вывешиванию на пляжах, в парках и у концертных залов табличек с надписью «для евреев закрыто».

Кроме бойкота, гитлеровское правительство отреагировало на антисемитскую активность СА принятием плохо подготовленного закона о «реставрации немецкого служилого сословия» (Gesetz zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums) (7 апреля 1933 г.). Целью этого закона было удаление с государственной службы политических противников нацистов; он коснулся всех чиновников и служащих еврейского происхождения. Закон довольно расплывчато формулировал принадлежность к евреям; парадоксально, но немецкие евреи вздохнули с облегчением, когда в 1935 г. были опубликованы «Нюрнбергские законы», в которых было четко указано, кого считать евреем. «Параграф об арийцах» в Законе о служилом сословии вскоре стали применять и к евреям, работавшим не только в государственных учреждениях, но и в профессиональных организациях корпоративного типа и других организациях, — евреев стремились все более обособить, оградить от контактов с немцами. Интересно, что первоначально ограничениям не подвергались евреи-ветераны войны и родственники погибших в войну — это было сделано по настоянию президента Гинденбурга[37]. На самом деле, в годы Первой мировой войны на фронте погибло 12 тыс. евреев — ни один нацистский пропагандист и ни один чиновник не вспомнили об этом, «Имперский союз евреев-фронтовиков», основанный в 1919 г., в специальном номере своего печатного органа «Щит» (Der Schild) (в августе 1933 г.) призвал признать за евреями права граждан немецкого государства и в октябре 1933 г. устроил патриотическую манифестацию по поводу выхода Германии из Лиги Наций. Осуществленное по настоянию Гинденбурга временное ограничение действия «параграфов об арийцах» привело к тому, что 60% евреев-адвокатов и 50% евреев-судей и прокурорских работников было оставлено на работе, а врачей — даже 75%. Благоприятным для нацистов фактором, способствовавшим реализации Закона о реставрации служилого сословия, была конкуренция чиновников, стремившихся выслужиться перед новыми властями в качестве радикальных антисемитов. Интересно, что самому Гитлеру, если бы ему нужно было устроиться на государственную службу, не удалось бы доказать свое арийское происхождение, как того требовал антисемитский параграф Закона о реставрации немецкого служилого сословия, ибо он сам не знал, кто был отец его матери; хотя по «Нюрнбергским законам» и метисы на четверть (на j евреи) признавались полноправными гражданами Рейха.