Бот - Максим Кидрук

Держась за сердце, вслед за ним отправился и Ральф.

Мужчины были шокированы тем, что боты оказались готовы к газовой атаке. И никто не обратил внимания на отсутствие Такеды…

…Тимур никогда не узнает, что стало причиной программного сбоя, из-за которого боты зависли. Не было одной-единственной причины. Сначала «малышей» привел в замешательство поступок Эрмглена: ни одному боту не постичь того, что сделал швед. Трое ботов расположились с северной стороны перевернутого джипа. Южный ветер быстро окутал их парами зомана. На тот момент концентрация газа в сорок раз превысила среднесмертельную дозу. Боты умерли в конвульсиях меньше чем за полминуты.

Они не смогли связать гибель трех товарищей с действием зомана, так как были уверены в своих противогазах. По их представлениям, газ должен был бы действовать одинаково на всех, например, как радиация, — независимо от ветра.

Столкнувшись с необъяснимой угрозой, «малыши» прекратили преследование. Им ничего не стоило отрезать беглецам путь в пустыню, после чего убить их по одному. Боты не сделали этого, остерегаясь новых смертей. Дальше — самое интересное. Попытки обработать последние события, то есть превратить их в новые программные инструкции (макросы), привели к каскаду сбоев в работе процессоров в мозгу ботов. Как правильно отметил Тимур, несколько ботов просто «зависли».

Понятно, что одного неудачного макроса недостаточно для того, чтобы зациклить мозговой процессор. «Зависанию» поспособствовали также физиологические причины. Человеческие органы, как и все остальное в этом мире, изнашиваются. Если не давать им отдохнуть, они перестают работать нормально, а затем отказывают. Возьмем для примера человеческое сердце. Диастола (период расслабления сердечных мышц для принятия в желудочки свежей порции крови) длится 0,37 — 0,4 с. То есть почти половину времени, приходящегося на один сердечный цикл (0,8 — 1 с), сердце отдыхает. То же с мозгом. Для его нормального функционирования необходимо 7 — 8 часов здорового сна. Дефицит сна вызывает «выключение» отдельных участков мозга даже у бодрствующего организма. Этот факт известен давно. Биологи из университета Висконсина в Мэдисоне когда-то опубликовали статью в «Nature», где рассказывалось об опытах над крысами. Разными методами грызунам не давали спать. Чтобы понять, что при этом происходит с мозгом, к головам подопытных прикрепили электроэнцефалографы. Сканы электрической активности мозга показали, что после продолжительного периода без сна животное еще не спит, однако отдельные группы нейронов отказываются работать, перейдя в режим медленного сна. Происходит что-то вроде перебоев в электроснабжении, а это выводит из строя определенный участок коры головного мозга и в итоге вызывает ошибки во время движения или при принятии решений.

В этом эффекте нет ничего странного. С точки зрения биологии сон отдельных групп нейронов выгоден организму. Пока часть клеток работает, остальные восстанавливают силы. Таким образом — переключая функции между разными полушариями, — работает мозг дельфинов, глубоководных рыб и других животных, не имеющих возможности выспаться «по-настоящему». Только вот человеческий мозг — не мозг дельфина. Он сложнее. И совсем не приспособлен к внеплановым отключениям «электроэнергии». Человеческому мозгу нужен сон.

Измученные мозговыми платами — генераторами импульсов, не знающими усталости, — боты расклеивались на глазах. У одних переставал работать желудок, у других нарушалась координация движений, третьи на время теряли зрение и слух, и почти все страдали от мучительных судорог.

Из-за непонимания процессов в головах ботов ни Тимур, ни его коллеги не обратили внимания на важный нюанс. Парень не придал значения тому, что после очевидного зацикливания боты не отключились. Они не выпали из реальности, превратившись в желеподобные «овощи». Что-то продолжало руководить ими. Что-то сохраняло контроль. И это были не мозговые платы.

Воскресенье, 23 августа, 11:01 (UTC –4)

«DW», жилой корпус

После побоища под Пуритамой жизнь в исследовательском центре замерла. Больше не проводились утренние совещания. Прекратились коллективные завтраки, обеды и ужины. Каждый ел, когда хотел, и то, что успевал выхватить из погреба. Люди избегали друг друга. Кейтаро не выходил из своего кабинета. Он не спал, не принимал душ, ничего не ел. Сидел и молча таращился в окно. Никто не знал, что будет дальше. Он не делал никаких попыток исправить ситуацию, а ведь исчезновение целого поселка не могло долго оставаться незамеченным. Хорошо хоть боты прекратили свои нападения на базу.

Тимур отыскал Ральфа в его спальне — комнате № 407. Ральф лежал на кровати, уставившись в потолок. На тумбочке у кровати стояли баночки с лекарствами.

— Как самочувствие? — поинтересовался Тимур.

— Нормально, — соврал Ральф, его самочувствие было далеко от нормального.

— Не хотел вас беспокоить…

— Ничего, — не поворачивая головы, произнес Ральф. — Говори.

— Я думаю, у нас еще есть шанс взять ботов живыми.

— Каким образом? — Ральф приподнялся на локтях. Тимур подложил ему подушку.

— Завтра 24 августа, да? То есть день, когда ботам должна быть сделана инъекция альдостерона. — Тимуру не очень-то хотелось помогать Ральфу и Кейтаро, но он понимал, что от того, вернутся боты живыми или сдохнут в пустыне, зависит судьба всех участников проекта. Парень хотел как можно скорее покинуть это место.

— Да.

— Я предлагаю не вводить альдостерон одному из оставшихся у нас ботов, — сказал Тимур.

— Зачем?

— Затем, чтобы наблюдать за ним. Кацуро сказал, что без инъекции боты могут оставаться в живых еще три дня. Как только мы увидим, что выбранный бот ослабел и утратил способность к сопротивлению, мы отправимся в пустыню и заберем остальных.

Ральф сел на кровати. Лицо его еще больше потемнело, но глаза загорелись:

— Ты рассказал о своем плане Кейтаро?

— Нет.

Канадец медленно спустил ноги на пол. Тяжело поднялся. Он так часто дышал, что рот не закрывался.

— Пойдем. Надо все распланировать.

— Я слышал, что он никого к себе не впускает и ни с кем не разговаривает.

— Мы его разговорим. — жестко процедил Ральф. — Теперь мы его разговорим.

Ученый набросил рубашку и, шаркая, вышел вместе с Тимуром в коридор. Парень поддерживал его.

— Ты чертов гений, приятель, — говорил он Тимуру, держась за его плечо — Я рад, что ты с нами. Рад, что ты не сдаешься…

Откуда им было знать, что запасы альдостерона у беглецов больше, чем их собственные?

Понедельник, 24 августа, 08:13 (UTC –4)

«EN-2», второй инженерный корпус

Ральф лично делал инъекции. Ему помогали африканцы Сэм и Ндонга.