Сердце убийцы - Челси Кейн

— Ну, я пошел, — объявил он и протянул Соболу свой револьвер рукояткой вперед.

Генри ухватил ее медвежьей лапой, а другую положил сверху на руку Шеридана, так что она вместе с револьвером оказалась в замке. Его лицо стало жестким. Здоровяк наклонился к Арчи и едва слышно сказал:

— Ты это делаешь, считая, что поступаешь умно, или из жалости к самому себе?

Детектив спокойно выдержал взгляд друга. «Тебе не спасти меня», — мысленно ответил он Соболу, а вслух добавил:

— Оставайтесь на месте, пока не услышите выстрел. Если я решу, что спецназу пора его убрать, постараюсь подать сигнал.

— Надень жилет, — напомнил Генри.

Бронежилет. Арчи снял его, ступив на палубу патрульного катера. Шеридан убрал руку, оставив револьвер в кулаке Собола.

— У меня от него ребра болят, — повернулся и, не дожидаясь, когда его остановят, перевалился через поручень патрульного катера на палубу «Крис-Крафта». Резиновые подошвы его ботинок прилипали к плексигласовой поверхности, пока Арчи, пригнувшись, мелкими шажками преодолевал несколько ярдов до двери каюты. — Рестон! Я детектив Арчи Шеридан. Сейчас я открою дверь, войду в каюту, и мы поговорим, о’кей? — Он не стал дожидаться ответа, потому что, если Рестон скажет «нет», дело осложнится. Просто надо все время проявлять инициативу, напирать на него, заговаривать, не давать опомниться. Шеридан повернул круглую дверную ручку — не заперто; поднял квадратную створку — открылась; надпись на дверном косяке предупреждала: «Осторожно, ступеньки».

Детектив разглядел в конце каюты крохотный камбуз и обеденный уголок, но не увидел ни Рестона, ни Сьюзен, ни Эдди Джексон.

— Я без оружия. Просто хочу поговорить. Вхожу, о’кей? — На этот раз он выдержал паузу. Тишина. Это плохой признак. Так бывает, когда в живых никого не осталось. Собираясь с духом, Арчи набрал полную грудь воздуха. Он не был уверен, что сумеет спокойно вынести кровавое зрелище. — Я вхожу.

Детектив нырнул под низкую притолоку и спустился по четырем ступенькам, ведущим в каюту.

Он прищурился на свету, очутившись в подобии гостиной. Цветастый диванчик и такая же подушка на сиденье плетеного кресла, круглый плетеный столик, выкрашенный белой краской, со стеклянной столешницей. Ковер едкого зеленого цвета. Низкий потолок. Несмотря на общее убогое впечатление, стены обиты панелями из тиковой древесины, которая тепло блестела в желтом свете. Над диванчиком висел большой красивый барометр с корпусом из деревянных и латунных деталей. Гостиная без всякого перехода заканчивалась обеденным и кухонным уголками.

Рестон в штанах цвета хаки и футболке стоял рядом с диванчиком, загораживая собой проход в дальний подпалубный отсек. Его глаза были похожи на две черные дыры. Одной рукой он прижимал к себе за талию Сьюзен Уорд, а второй упирал ствол пистолета под левую скулу девушки. На ее шее свободной петлей болтался коричневый кожаный ремешок. Арчи не сомневался, что странгуляционные полосы на мертвых девочках оставлены именно этой удавкой. Запястья и щиколотки журналистки стягивал широкий пластырь. Однако, главное, она по-прежнему жива и в своем уме. А еще, судя по изможденному, но испепеляющему взгляду, обозлена до крайности.

— Эй, на катере, — сказал Арчи.

— Здесь Эдди… — успела выпалить Сьюзен, прежде чем Рестон с силой дернул за болтающийся конец ремешка, туго затянув петлю у нее на шее. Уорд поперхнулась и упала на колени. Рестон приставил пистолет к ее затылку.

— Тс-с-с! — прошипел он яростно. — Тебе слова не давали! Не хочешь по-хорошему?

Сьюзен лихорадочно цеплялась пальцами связанных рук за удавку, но не могла просунуть их под туго затянутую петлю. Ее искаженное мукой лицо покрылось красными пятнами, глаза и рот широко раскрылись, на губах выступила пена. Она задыхалась. В распоряжении Шеридана оставалось минуты две или чуть больше.

В первые секунды детектив просто замер на месте, чтобы не спровоцировать Рестона, приставившего пистолет к голове Сьюзен. Если бы Арчи ринулся на него, тот наверняка бы выстрелил. Основной вес тела девушки приходился на пол, так что ей вряд ли грозил перелом шеи. Задушить человека насмерть не так просто, как может показаться. Убивает не только отсутствие воздуха, но прежде всего сжатие кровеносных сосудов шеи. Если бездействовать, Сьюзен умрет. Но это займет несколько минут. А несколько минут — уйма времени. Значит, не все потеряно.

Арчи демонстративно отвернулся от Рестона и сделал несколько шагов к кухонному уголку. Здесь были маленькая плита и блестящая стальная раковина, встроенная в зеленую стойку. Над ними висели закрытые белые полки. Шеридан стал отворять дверцы в поисках стаканов, нашел один и налил воды. Он больше не слышал звуков борьбы Сьюзен у себя за спиной. Девушка потеряла сознание? Неужели все кончено? В ту же секунду раздался громкий хрипящий вдох. Рестон ослабил удавку! Сьюзен дышала! Она тут же зашлась мучительным сухим кашлем. Арчи прикрыл глаза, чувствуя, как зудит в кончиках пальцев от прихлынувшей крови. Сработало!

— Что вы делаете? — спросил его Рестон.

Шеридан с умыслом ответил не сразу. Пусть потерзается неизвестностью!

— Мне надо принять таблетки, — объяснил он наконец. — Я могу их и так проглотить, без воды, но если запить чем-нибудь, они скорее действуют.

Арчи повернулся к Рестону и одарил его любезной улыбкой. Потом сел на скамейку, обитую светло-коричневой материей, и поставил стакан с водой на складной обеденный столик зеленого цвета. Предусмотрительно не стал располагать ноги под столиком — иначе, если потребуется двигаться быстро, будут потеряны драгоценные секунды. Через крошечный иллюминатор лучился свет прожектора катера речной патрульной службы. Отлично, значит, они видят его.

— Сейчас я достану из кармана таблетки. — Арчи, не дожидаясь ответа Рестона, медленно опустил руку в карман и вынул латунный пенальчик. Открыл и отсчитал восемь таблеток, уложив их рядком на темно-зеленой поверхности столика. Даже в такой ситуации, как сейчас, одного взгляда на них было достаточно, чтобы спровоцировать выброс эндорфинов в кровь. — Знаю, на вид многовато, — доверительным тоном сказал он Рестону, приподняв одну бровь, — но у меня очень выносливый организм.

Похититель опять держал Сьюзен за талию. Ей никак не удавалось побороть кашель, тем не менее она успела сорвать с шеи удавку и бросить себе под ноги. Молодец, мысленно похвалил ее Арчи.

— Сьюзен, вы хорошо себя чувствуете?

Она кивнула, подняв голову, и ее глаза непокорно сверкнули. Рестон покрепче прижал ее к себе. Арчи взял одну таблетку, положил на язык и проглотил, запив. Потом не спеша поставил стакан обратно на столик.

— Вы заставили Эдди прийти к вам.

Рестон кивнул.

— Ей хотелось этого. Со мной она чувствовала себя особенной.

— Но вы похитили остальных девочек. Как вам удалось сфабриковать себе алиби?

— Легко. Я наблюдаю за репетицией из осветительной будки. Со сцены меня в ней не видно. Мы прогоняем весь спектакль от начала до конца. Делаю замечания, указываю на ошибки. Затем прогоняем еще раз. Все видят, как я вхожу в будку и выхожу, когда сыграна последняя сцена. Через несколько минут после начала первого акта незаметно исчезаю. — Рестон пригладил растрепавшиеся волосы Сьюзен, как на кукле, и она дернула головой, почувствовав его прикосновение. — У меня достаточно времени, чтобы увидеть, пообщаться, убить и вернуться к занавесу. Мертвая девочка, накрытая одеялом, дожидается меня в машине, а я в это время даю участникам спектакля взятые с потолка наставления. Мне вообще нет надобности смотреть на эту репетицию — все равно они совершают каждый раз одни и те же идиотские ошибки. — Убийца на мгновение опустил глаза на Сьюзен, потом опять посмотрел на Арчи. — Я не позволю вам забрать ее отсюда.