Теоретик. Храм из хрусталя - Владимир Корн

И едва я только повернулся к Трофиму, чтобы сказать ему – зови остальных, когда позади нас послышался топот. После чего только и оставалось объявить: входим туда все!

К моему немалому облегчению, бой вышел на редкость скоротечным. Понимая, что противник превосходит их в численности, перквизиторы благоразумно решили из каньона уйти. Не предполагая, что их встретят там, где они ждали меньше всего. Получилось нечто облавной охоты, когда загонщики гонят дичь под ружья номерных стрелков, коими мы и стали. И еще нам повезло с тем, что наши союзники вовремя сообразили, что происходит. Иначе могло бы произойти недоразумение и, что совсем не исключено, были бы жертвы и среди них, и среди нас. Часть перквизиторов умудрилась уйти куда-то в сторону маяка, так похожего на тот, что находится во Владивостоке. Но самое последнее, что я предпринял бы, так это ночная охота на недобитков. И потому мы попросту остались там, где и были, в ожидании дня.

Где нас и обнаружил старший у наших неожиданных союзников, прибыв в сопровождении трех хмурых парней. Предварительно шумнув, чтобы не пасть жертвой дурной пули. Хотя мог бы и не напрягаться: о том, что к нам приближается группа людей, мы узнали задолго до того, как их увидели. Когда он оказался среди нас, обвел взглядом тех, кто был в поле его зрения, пытаясь определить старшего. И подошел ко мне только после того, как Трофим указал на меня взглядом. Кругом значительно посветлело, но не настолько, чтобы можно было разглядеть иголки на земле, если бы кому-нибудь пришло в голову их здесь рассыпать. Человек внимательно всмотрелся в меня, очевидно пытаясь понять, не приходилось ли нам встречаться раньше. Я точно видел его впервые.

– Вовремя вы, – наконец проговорил он. – Вмешались не рано и не поздно, в самую тютельку.

Пришлось пожать плечами.

– Так получилось.

Вошли в каньон, заняли позицию, ну а дальше тянуть уже не было никакого смысла. Иначе бы перквизиторы приблизились до такой степени, что дело дошло бы до рукопашной.

– Удачно получилось!

Полностью согласен. И еще подозреваю, что перквизиторов на нашем счету не меньше, если не больше, чем у них.

– Зовут тебя как?

– Игорь.

– Понимаешь, имя мне ничего не скажет.

Впрочем, как и фамилия. В мире, где за редким исключением все знают друг друга по кличкам.

– Тогда Теоретик.

– Не тот ли самый?

– Смотря что иметь в виду.

После того как тот сжал и разжал кулак, я кивнул – он и есть, ведь именно так жадры и заполняют. Сначала собеседник посмотрел на меня недоверчиво. Затем, очевидно, решил: для какой цели мне брать чужое? Ибо смысла нет, и проверить легко, и никакого профита, одни неприятности могут возникнуть. Ну не привыкли здесь, чтобы эмоционалы разгуливали где попало.

– Ценю!

Поначалу я даже не понял, о чем это он. О силе моего дара, который ему уже приходилось пробовать? Или о честности?

– Я – Виктор Карпышев, или просто друг.

И снова непонятно было – он что, в друзья набивается? Ситуацию прояснил Гудрон, который находился рядом, отлично слышал разговор, но оставался невидимым даже для меня.

– Это не тот ли Друг, который из Пасеки?

– Он самый.

– Говорили, что тебя уже нет.

– Как видишь, все еще существую. – Разговор катился куда-то в сторону, и Виктор понял это сам. – Теоретик, мне говорили, что ты во время нашествия исчез. Вместе с Греком и остальными.

– Грека действительно больше нет, – только и оставалось ответить мне. Но тут снова вмешался Гудрон:

– Друг, надеюсь, контракта на голову Теоретика у тебя не имеется?

Хотел того Борис или не слишком, но слова его прозвучали с угрозой.

– Не имеется. – Что совсем не означало, что Виктору за нее не заплатят, если он принесет ее куда следует. – Здесь какими судьбами?

– Случайно.

Скажи я больше, и мне пришлось бы долго объяснять, откуда мы, как тут оказались и многие другие вещи, о которых, во всяком случае пока, стоило умолчать.

– Хотелось бы больше определенности.

Ну какая может быть определенность? Поведать тебе слезливую историю, что я пытался найти любимую девушку, но, как выяснилось, не там искал?

– Виктор, мы вам помогли. И поможем еще, когда рассветет, чтобы окончательно с ними покончить. Но есть вещи, о которых я тебе говорить не буду. Потому что они касаются не только меня самого, но и безопасности людей, которые даже не подозревают, где и ты и я сейчас находимся.

– Ясно, не дурак. Тогда вот что. Так сказать, пользуясь случаем…

Понять его можно было и без лишних слов.

– Без проблем. Затем, когда все уладится, заполню и остальным твоим, сколько у них отыщется.

Виктору Карпышеву по кличке Друг было за сорок. Многое повидавший, битый жизнью мужик, несомненно, смелый и неглупый, ведь он смог организовать и привести сюда множество людей, чтобы напасть на перквизиторов, внезапно засуетился, торопливо залезая в многочисленные карманы одежды поочередно. Чтобы услышать от Гудрона:

– Друг, да не колотись ты так! А главное, оплату не предлагай, иначе наш Теоретик может и передумать.

Рука Карпышева на миг застыла, он вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Нет, передумать не передумаю, но насчет оплаты действительно лучше даже не заикаться.

Первый жадр кольнул болью, к ней мне все не удавалось привыкнуть, хотя пора бы уже. За ним еще один, но третий оказался неспособным принять в себя даже мизерную часть того, что я смог бы в него вложить.

– Этот можно выбросить, – протянул жадр хозяину.

– Не мешай ему, он где-то в облаках витает, – ехидно произнес Борис.

Я бросил невольный взгляд на Виктора, чтобы убедиться: Гудрон полностью прав.

– Друг! – позвал он его.

– А? – очнулся Виктор. Тряхнул головой, сбрасывая с лица улыбку, и торжественно заявил: – Не врали люди! Знаешь, Игорь, рассказывали мне о твоем даре. Но как-то даже в голову не приходило, что он настолько силен!

– Друг, может, все-таки о деле поговорим? – прервал его Трофим. – Ты бы только знал, сколько раз Теоретик слышал подобное!

Причем ни разу не испытывая радости или даже удовольствия, ибо моей заслуги в том ноль.

– Да-да, конечно! Нужно скоординировать наши действия на утро. Есть какие-нибудь соображения?

Их куча. И все они полностью зависят от твоих ответов на мои вопросы, которые надеялся сейчас получить.

– Виктор… – Я упрямо не называл его по кличке. Еще одна особенность, которую до сих пор в себе не пойму. В мыслях – кого угодно, за глаза – случается, но в лицо – такая редкость, что на пальцах одной руки можно перечесть. – Если не секрет, как вы попали в этот каньон? Каким путем?