Игра на жизнь, или Попаданка вне игры - Ирмата Арьяр

Отца больше интересовали политические шахматы. Расстановка фигур. Сильные и слабые стороны противников. Магия. Айэ и их роль.

— С демонами более-менее понятно. Магов я тоже видел. А вот что за айэ и шестнадцать их владык и владычиц? — спросил он.

— Я с ними мало сталкивалась. На первый взгляд больше всего они напоминают земные легенды о малом народце, альвах и низших духах природы. Русалки там, феи, домовые… Но это поверхностное сходство. Дэйтар говорил, что айэни паразитируют на магических потоках миров. Тут тебе с Дэйтаром лучше поговорить.

— И поговорю. Любишь его? — прямо спросил отец.

— Не знаю.

Он удивленно вскинул брови, и я поторопилась объяснить:

— Я не знаю, как называются мои чувства, я впервые их испытываю. Но я знаю, что мир без него становится пустым и тусклым. Любой мир, пап. Дэйтар нужен мне как воздух, как вода… Я сделала свой выбор и на Землю не вернусь. Прости.

— Ну что ты, что ты… Так и бывает. Дочери… они уходят. Это нормально. — Он резко отпустил меня, даже оттолкнул и отвернулся.

Я замолчала. Растерялась.

Никогда не видела, чтобы отец плакал. И мужчин утешать не умею. Что я ему скажу? Я выросла, он и сам это понимает.

— Единственное, что я желаю всем сердцем, — чтобы ты была счастлива, дочка, — глухо сказал Коршунов. Тяжело вздохнул, вытер лицо ладонью и повернулся. — Я благословлю вас.

— Ты решил остаться? А как же мама?

Мы не говорили о матери с моего раннего детства, папа даже имени ее старался не упоминать. Я знала, что она где-то существует, но не хочет разводиться с отцом, да и он не стремился: на его деловой репутации развод плохо скажется. Большие деньги любят тишину и внешнее благополучие. Отец — инвестор, а семья — это инвестиция. Какое к нему будет доверие партнеров, если он свои тылы не смог сохранить?

Андрей Васильевич усмехнулся:

— Она только обрадуется, если я исчезну. Правда, по нашим законам, если нет трупа — нет наследства, и она пять лет не сможет наложить свои лапки на наше имущество. Да и я давно составил завещание, все предусмотрел, управляющего подобрал. Больше чем пожизненную ренту от моих фондов твоя мать получать не сможет. Столько же, сколько она получала, с учетом инфляции. А если когда-нибудь нам удастся вернуться, мы не будем нищими. Я должен быть рядом с тобой, Тома. Не беспокойся, надоедать и мешать не буду, и на жизнь сумею заработать. Крепкие руки и ясная голова во всех странах ценятся, даже если страна — в чужом мире.

— Люблю тебя, пап! — Я крепко-крепко его обняла.

Мы еще о многом успели поговорить.

Дедушка Энхем тоже заглянул к нам (я вызвала его через Аркуса), был представлен папе, и под чашку местного аналога бодрящего чая расспрошен Коршуновым вдоль и поперек, но по верхушкам. Папа умел задавать вопросы, словно прошел обучение в школе ФСБ.

— Почему вы предложили моей дочери покровительство? — прищурился Коршунов. — В обмен на что? Я, знаете ли, не столь наивен, как двадцатилетняя девушка.

— Двадцатитрехлетняя! — выпалила я и покраснела. Ужас, как подумать! До такого возраста дожить и не узнать никакого разврата!

Стариковские щеки Энхема тоже слегка порозовели, но совсем по другой причине. От возмущения.

— Сар Андрей, вы подозреваете меня в корысти? Меня? Я не желал никакого зла и ни в чем не обманывал вашу дочь. Мне стало жаль ее. Если и была корысть, то только в том, чтобы ослабить по праву старшинства ее узы с айэни Зим, которые девочка по неведению добровольно наложила на себя.

— По праву старшинства? — Коршунов мгновенно уловил суть. — То есть вы можете и мою отцовскую волю оспорить?

— Ну что ты тут устроил патриархат и домострой, пап! — прошипела я. — Я совершеннолетняя!

Предатель дворецкий тут же строго так на меня глянул:

— Твой отец прав. Магически ты еще подчинена родственным узам, как кровным, так и духовным. Кровные останутся до конца жизни, а духовные можно и разорвать. Отречься.

— С какой стати? Меня все устраивает.

Вот ведь развели тут табель о рангах!

— Я не возражаю. Мне нужно знать цели, — упорствовал отец. Он иногда становился не Коршуновым, а Ишаковым.

— Что ж, — вздохнул магистр Чесс. — Признаться, я не хотел упускать вашу девочку не только потому, что увидел в ней менталиста с необычным магическим щитом. Уже одно это меня заинтересовало. А еще там был целый букет прекрасных загадок. Я надеялся, что мэйс Тайра, а именно это имя, да и облик тогда носила леди Тамара, может стать супругой моего ученика и господина, графа Дэйтара Орияра. Так что можете считать, что я корыстен и возмечтал получить во внучатые зятья самого Ворона по линии духовного родства.

— Пожалуй, тут не корысть, а сплошная головная боль, — усмехнулся отец и заслужил понимающую улыбку дворецкого. — Но мы ее с вами разделим, магистр Чесс.

Вот как у него так получается? Всего пару часов в чужом мире, а уже почти свой!

Наша идиллия была нарушена тонким, на грани слышимости, воем. Казалось, звук шел отовсюду. Дворецкий, что-то буркнув, мгновенно испарился, исчезнув за дверью.

Я дернулась бежать за ним, но отец сцапал меня за руку:

— Куда? Сказано: из кабинета ни шагу!

Отец мало того что в армии служил и считал, что настоящий мужчина обязан пройти армейскую школу, так еще и меня заставлял держать форму. До строевой подготовки дело не дошло — зачем мне ходить строем? — но вот приемам рукопашного боя и стрельбе по мишеням он и его охранники меня обучали.

Но никто не мог предположить, что мы столкнемся с магическими атаками.

Коршунов быстро сориентировался: утрамбовал меня в угол между стеной и диваном, да еще и прикрыл живым щитом, устроившись вместе со мной за укрытием и положив дуло пистолета на твердый подлокотник дивана.

Вовремя.

Вой стал таким высоким, что перешел в ультразвук. Стекла лопнули, брызнув такими мелкими осколками, что просеялись даже сквозь защитную магическую сеть, как иглы. И сеть местами лопнула.

Счастье, что отец был в кожаной куртке и сумел прикрыться рукой. Но от рукава остались иссеченные в лапшу лохмотья, а обивку с дивана содрало, как наждаком. И ежик на папиной голове стал гораздо короче.

— Не высовывайся, дочь.

«Аркус! — мысленно заорала я. — Кто атакует?»

«Тише, птичка, оглушишь! Сейчас разберусь».

Несколько секунд прошли в томительном ожидании. Магическим зрением я видела, что защитная сеть самовосстанавливается, затягивая бреши. Но враг тоже не дремал.

«Похоже, это твоя подружка, айэни Тайра, — доложил дух. — Не бойся, как бы ни была она сильна, с некромантами ей не справиться. Но у нас еще дракон, она его освободила…»