Солнце цвета крови - Дмитрий Казаков

Ивар спрыгнул на землю, ощущая, как после долгой скачки гудят ноги, медленно двинулся в сторону. Под ногами трещали сучья, ветви норовили ткнуться в лицо, а зверь все так же неподвижно лежал в центре небольшой поляны горой равнодушной плоти, и только бешеный лай рвался из его чрева.

Чуть в стороне споткнулся Кари, хрястнулся о ствол с такой силой, что полетели искры. Запахло паленым.

Дунул ветер, принеся с собой резкий, тревожащий запах крупного животного. В нем чувствовалось нечто неприятное, чужеродное — как если бы цветок пах выгребной ямой…

Викинги разошлись кругом, у всех в руках были сети. Ивар видел по правую руку Кари, замершего в напряженном ожидании, слева застыл Нерейд, глаза которого решительно светились в полумраке.

— Вперед! — Крик взрезал уши, точно в них вцепился когтями коршун.

Зверь вскочил, став пугающе огромным, и тут же ему на спину упала первая сеть. Змеиная голова разразилась шипением, и вторая сеть опутала ее.

— Поддается! — донесся чей-то радостный крик. Ивар бросился вперед, швырнул собственную сеть.

Но чудовище стремительно встало на дыбы, и ловчая снасть бессильно скользнула по пятнистому боку. Огромные копыта молотили воздух, лай стал оглушающим.

— Вали его! Вали! — орал Арнвид.

Сети трещали и рвались, но падали новые, рыкающий зверь стал напоминать пятнистую исполинскую пчелу, угодившую в паутину.

С диким ревом набежал Вемунд, размахивая секирой, Должно быть, он собирался ударить обухом, но тяжелое, как валун, копыто шарахнуло его в грудь, и викинг улетел в кусты. Затрещали ломаемые сучья.

Нерейд, оскалившийся, точно волк, всадил стрелу в бедро зверю. Тот дернулся, по светлой шерсти поползла багровая струйка.

— Сейчас я его рунами! — Арнвид успел вскинуть поднять руки, когда чудовище, яростно зашипев, метнулось к кустам, сбило наземь зазевавшегося Хаука и исчезло в лесу. Некоторое время слышен был треск и удаляющийся топот, потом стих даже громогласный собачий лай.

— Ничего себе поохотились, клянусь бородой Отца Ратей! — проговорил конунг, поднимаясь с земли и потирая ушибленный бок. — Как там Вемунд, живой?

— Так жив, что впору завидовать. — И из кустов, куда улетел Боров, донеслось заковыристое ругательство, от которого покраснел бы и сам Локи. — Только вот встать не очень получается…

Арнвид тяжелой рысью поскакал к кустам, оттуда послышался его бодрый до отвращения голос:

— Итак, что тут у нас? Вемунд охнул:

— Синячок, а под ним — сломанное ребро! Великолепно!

— Чего же великолепного, лысая твоя башка? — без всякого почтения к эрилю проговорил Боров. — Больно!

— А просто я давно никого не лечил! — кровожадно усмехнулся Арнвид. — Лежи и не дергайся!

Толстый викинг испуганно затих.

— Пожалуй, пора останавливаться на ночлег, — задумчиво проговорил Хаук, оглядывая поляну. — Охоту продолжим завтра с рассветом. Ивар, Нерейд — за дровами…

Утро неожиданно напомнило о том, что лето неумолимо стремится к завершению и что совсем скоро наступит осень. Прошедший дождик промочил одеяла, а морозец забрался под одежду, изрядно покусав тела викингов. Все проснулись с первыми лучами светила и, лязгая зубами, собрались вокруг успевшего превратиться в угли костра.

Когда выехали, то над травой стлалась промозглая дымка, и казалось, что земля горит, источая белесый полупрозрачный дым. Приветствуя восходящее солнце, чирикали птахи, а кони, разогреваясь на ходу, недовольно храпели.

Бестия, вырвавшись из сетей охотников, понеслась громадными скачками, и Хаук только качал головой, глядя на вывороченные с корнем деревья, на валяющиеся на земле сломанные сучья, на висящие среди ветвей клочки желтой шерсти.

— Крепко мы его напугали! — заметил Арнвид, почесывая лысину.

Пострадавший вчера Вемунд в седле сидел уверенно, но при каждом толчке шипел сквозь зубы и нехорошими словами ругал зверюгу, осмелившуюся пнуть его, великого воина, славного многими геройскими деяниями…

Лес оборвался внезапно, словно море, наткнувшееся на высокий берег. Стволы испуганно остались позади, а дальше лежали покрытые редким кустарником каменистые холмы, уходящие вдаль, сколько доступно глазу.

Едва кони вынесли всадников на открытое место, солнечные лучи горячим потоком рухнули на спину, обожгли плечи. Дышащий прохладой лес остался позади, и викинги ехали, окутанные запахом собственного пота. Вокруг раздраженно машущих хвостами коней с сердитым жужжанием вились слепни, среди кустарника с испуганными воплями носились маленькие черно-белые птицы. Из зелени торчали похожие на огромные яйца серые валуны.

След находить стало труднее, отпечатки на каменистой почве оставались не такие глубокие. Хаук помрачнел, все чаще свешивался с седла, чтобы разглядеть крошечные отметинки, чуть ли не обнюхивал каждый камешек.

Ехали без остановок до самого вечера. Ближе к закату холмы расступились, блеснула серебром лента реки. Освещенная садящимся солнцем, она казалась залитой пламенем, а на берегу, рядом с заметным издалека бродом, высилось странное здание. Построенное из добротного камня, как лучшие замки, оно было окружено оградой такой высоты, что через нее перебралась бы страдающая одышкой корова. Толстые стены долго сопротивлялись бы любому тарану, но широкая двустворчатая дверь была распахнута. С высокой башни, которую венчал крест, доносился равномерный звон.

— Это еще что такое? — выпучил глаза Вемунд.

— Должно быть, святилище, — предположил всезнайка Арнвид, вслушиваясь в гнусавое пение, доносящееся из здания, — нового бога, который пришел с юга… Его еще зовут… э-э-э… Крестом!

— В любом случае, тут живут люди… и они могли видеть зверя, — заключил Хаук и решительно направил коня к воротам, чьи створки задержали бы разве что увечного.

Тем не менее конунг не стал врываться без спросу, а вежливо постучал.

Некоторое время ничего не происходило, затем за воротами зашлепали босые ноги, одна из створок со скрипом подвинулась, и перед викингами предстал наряженный в нечто похожее на серый холщовый мешок старец. Был он тощ, точно голодал полгода, нечесаная борода свалялась и в ней копошились мелкие насекомые. На впалой груди болтался здоровенный крест, и глаза старца пылали, как два маленьких, но очень ярких факела.

— Кто вы, идущие во грехе? — возопил он неожиданно тонким голосом, решительно наступая на викингов. — И как смеете вы нарушать покой святого монастыря?

— А откуда ты знаешь, что мы во грехе? — спросил Арнвид, заставляя лошадь пятиться.

Конь Хаука, испугавшись идущей от старца вони, захрапел и попытался взбрыкнуть, только железная рука всадника удержала его.

— Все, кто не носит на себе креста — знака веры в Господа нашего Иисуса Христа, погряз во грехе! — убежденным тоном проговорил старикан, широкими махами крестя перед собой воздух. — Страна же сия есть вельми языческая…