Эти лживые клятвы - Лекси Райан

Финн бросает на нее предупреждающий взгляд, прежде чем снова обратить внимание на порез Ларк.

– Болит?

– Туда может попасть инфекция – как у тебя, – и что будет тогда, Финн? – говорит Прета. Я никогда не видела, чтобы она так паниковала.

– Абриелла, сделай одолжение, выведи Прету на улицу, пока я привожу Ларк в порядок.

Я хочу остаться и узнать, почему Прета так уверена, что из-за разбитой коленки жизнь ее бессмертного дитя в опасности, но понимаю, почему Финн хочет, чтобы я увела ее. Голос Преты дрожит от паники, и чем больше она говорит, тем больше куксится Ларк и тем сильнее она плачет.

– Пойдем, – говорю я, нежно взяв ее за руку.

– Я в порядке, – говорит Прета. Она вздергивает подбородок, и я могу сказать, что ей смелость нужна сейчас больше, чем Ларк. – Я успокоюсь.

– Сходите погуляйте, – говорит Финн, не сводя глаз с колена Ларк. – Я этим займусь. Это всего лишь царапина. Совсем не глубокая.

Я тяну подругу за руку и вывожу ее через заднюю дверь. Она неохотно следует за мной, бросив перед уходом последний отчаянный взгляд на дочь.

– Почему? – спрашиваю я у Преты, когда мы выходим во внутренний двор. Она знает, что я имею в виду: почему Ларк исцеляется как смертная?

– Это… как болезнь. Она была такой всю жизнь, – сама она всю жизнь регенерировала быстро и легко, и ей, должно быть, тяжело видеть, что раны ее дочери заживают так же медленно, как у смертных.

– А есть лекарство?

Она заливается смехом, но, когда она вытирает слезы, в ее глазах я вижу только печаль.

– А что мы тут делаем, как ты думаешь?

Я качаю головой. Наверное, я не знаю. Я думала, что они ищут корону короля Оберона, чтобы Финн мог занять свое законное место на престоле. Какое это имеет отношение к Ларк? Но потом я вижу очевидную связь, и мое сердце замирает.

– Эта болезнь… она и у Финна есть, да?

Прета медленно поднимает голову. Она долго смотрит на меня – как будто собирается сказать мне что-то очень важное.

– Абриелла, все фейри теней стареют и регенерируют как смертные. Вот уже двадцать лет.

– Но я точно видела фейри, которые быстро регенерируют.

Она кивает уже спокойнее, хотя и более опустошенная.

– Да, но не Неблагие.

– Так вот почему Финн не использует свою магию? И поэтому ты говоришь Ларк, чтобы она не пользовалась своей? Потому что по какой-то причине это опасно и они теперь… смертны?

– И да, и нет, – она качает головой. – Для фейри магия и жизнь – единое целое. И одно не может существовать без другого. Пока Неблагие стареют и регенерируют как смертные, цена использования магии будет слишком высока.

«Жизнь – это магия. Магия – жизнь».

Финн пытался объяснить мне это, когда мы только начали тренироваться. Неудивительно, что Прета впадает в панику, когда видит, что Ларк использует магию. Ребенок бессознательно сокращает собственную жизнь.

– Почему? Как это произошло?

Прета делает шаг ко мне, и серебряная паутина на ее лбу светится, когда она сжимает мои плечи.

– Хотела бы я рассказать тебе больше, Абриелла, но я не могу.

– Как я могу вам помочь, если никто ничего мне не рассказывает? Сколько раз я спрашивала о Финне и его магии? Или почему он не исцеляется?

– Мы привели тебя в наш дом, несмотря на то что ты любишь того, кто хотел бы, чтобы весь Неблагой двор был уничтожен, и живешь в его доме. Как мы могли доверить тебе правду? Разделить эту уязвимость?

– Но сейчас… – говорю я. – Сейчас вы мне доверяете?

Она ослабляет хватку на моих плечах и проводит ладонями по моим рукам.

– Даже несмотря на то, что я знаю, что ты можешь отдать свое сердце и свою жизнь не тому принцу, я доверяю тебе, Абриелла. И ты должна знать, что это не пустяк.

Не тому принцу? Это значит, что Финн хочет завоевать мое сердце. Так ли это? Но это не важно. Я люблю Себастьяна. Только вот…

– Расскажи мне больше. Объясни. Пожалуйста.

– Я не могу. Если я попытаюсь… – она открывает рот, но с ее губ не срывается ни звука. Она обхватывает руками горло, как будто задыхаясь.

Я делаю шаг вперед.

– Прета? Ты в порядке?

Она опускает руки, и ее тело сотрясает дрожь.

– Как я сказала, – хрипло говорит она, – я не могу.

– Тебя как-то заколдовали, чтобы ты не могла говорить об этом? – спрашиваю я.

Она не кивает, но по ее глазам я вижу, что это так. Она физически не может сказать больше.

– Хорошо, – я не хочу, чтобы она причиняла себе боль. – Я понимаю. Скажи, что я могу сделать, чтобы помочь.

– Найди «Гриморикон» и верни его в Неблагой двор.

В Неблагой двор.

Мордеусу.

– Мордеус пользуется магией, – говорю я. – Я видела это не один раз. Получается, его эта болезнь не поразила?

Потому что, конечно же, он не стал бы сокращать свою собственную жизнь, используя свою магию на таких тривиальных вещах, как появление графина с вином в руке.

– Мордеус доказал, что пойдет на все, чтобы сохранить свою власть, – и готов на большее, чтобы раздвинуть ее пределы. Магия играет здесь далеко не последнюю роль.

– Я не понимаю.

– Знаю, – она вздыхает и поворачивается к двери. – Раньше я думала, что так будет лучше, но сейчас не уверена в этом.

– Прета, – говорю я, когда она кладет ладонь на ручку. – После того как я найду для Мордеуса последнюю реликвию, мне нужно будет во многом разобраться, но что бы я ни решила, надеюсь, что ты… что все понимают, как мне нелегко. Я неравнодушна к Себастьяну уже два года, но Финн… – я сглатываю. Мой взгляд скользит к кухонному окну. Там Финн промывает колено Ларк и смешит ее. Я думаю о том, как он отказал мне вчера ночью, когда меня опоили и я умоляла его о близости. Вспоминаю, как дерзко он ухмылялся этим утром. – Финн – мой друг. И я не хочу потерять ни одного, ни другого.

Когда она снова поворачивается ко мне, ее улыбка печальна.

– В конце концов тебе придется сделать выбор.

Я думаю о Себастьяне и о том, как больно было видеть его с другой девушкой. Как же хочется притвориться, что ничего не было… Да, он тоже меня предал. Но до того момента, как он узнает, что мое предательство намного страшнее его, у нас осталось мало времени. Я не хочу попусту тратить наши драгоценные мгновения.

Прета не понимает, что ошибается. У меня не будет выбора.

Я разрываю нить на браслете – и Баккен появляется еще до того, как я успеваю приготовить для него прядь волос. Он сидит в моей спальне в Золотом дворце, скрестив ноги, закрыв глаза и положив ладони на колени. Похоже, я застала его за медитацией.