Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов - Галиб Халил

– Проходите, – сказал тот, прищурив глаза и с недоверием оглядев их с ног до головы. Бен с Хадиджей шагнули на палубу, где стоял сильный запах свежей рыбы.

– Нам в трюме нужно отсидеться, чтобы не показываться на палубе, – сказал Бен, подойдя к капитану поближе.

– В трюме у меня свободное место только для рыбы, которая готова испортиться из-за вашего опоздания, – сухо ответил капитан.

– Наш общий друг будет очень недоволен, если мы не доберемся до Кипра, – спокойно объяснил Бен.

– У нас только одна возможность порадовать общего друга – это закопать вас в свежей рыбе, – резюмировал капитан.

– Если другого выхода нет, то, значит, это – лучший выход, – сказал Бен и потянул Хадиджу за собой.

Обещав ей, что придется потерпеть всего каких-то полчаса, пока они покинут акваторию Стамбула, Бен с трудом уговорил девушку быть погребенной под свежей рыбой.

– Ладно, командир, показывай, что надо делать, – сказал Бен и направился вниз.

– Да ничего. Как все, так и вы, – ответил тот. – Там, по обе стороны трюма, есть две ниши, слева и справа. Вот вам лопаточки. Раскопали осторожно рыбу, зашли в ниши и закопались… Хорошо, закопаться Акшин вам поможет, – сказал капитан, показав на помощника. – Ну все, трогаемся! – сказал он и поднялся в свою крошечную рубку.

Бен и Хадиджа медленно спустились в темное чрево суденышка, освещая себе путь фонарем. Рыба была свежей, и потому запах был еще не противным, но терпким, и долго терпеть его тоже было испытанием. Молодые люди, провалившись по пояс в рыбу, отыскали ниши, после чего Бен помог Хадидже освободить ее временное укрытие и устроиться там. Потом он откопал свою нишу и не без труда смог влезть туда прежде, чем Акшин помог ему зарыться. Шхуна, раскачиваясь в разные стороны, вырулила из своей стоянки и медленно стала выплывать в пролив. Работа дизельного двигателя во всех деталях отражалась в головах у скрывшихся в трюме. Дышать было все сложнее, а рыбный запах вокруг становился нестерпимее паралитического газа. Ниши находились вдоль бортов, и беглецам было слышно, как плещется вода снаружи и как волны накатываются на шхуну одна за другой. Через несколько минут после отплытия, как Бен и предполагал, после короткой полицейской сирены и требований остановиться судно встало. На палубе послышались шум и топот ног нескольких человек.

– Ну, где же ты прячешь беглецов? Давай, показывай! – сказал кто-то сердитым голосом.

– Командир, никаких беглецов у меня нет, никого, кроме этого бедолаги, – было слышно, как капитан говорил изменившимся тоном. – Если Акшин что-то натворил, то забирайте его.

– Не придуривайся! – оборвал его другой человек. – Если сам не выдашь, то оформим, что на судне было обнаружено кило терьяка. Понял ты? Нет?

– Зачем же вы так делаете? Никого у меня нет, клянусь своими детьми! – взмолился капитан.

– Никем, кроме Аллаха, клясться нельзя! – грозно сказал первый.

– Вот смотри, знаешь, что это такое? – продолжал давить второй. – Правильно, ты хорошо знаешь, что это такое. Вот сейчас этот терьяк окажется в твоем трюме, после чего мы опишем все судно, а ты, наконец-то, отправишься на заслуженный отдых на десять лет.

– Командир… – только что-то хотел сказать капитан судна, как первый голос рявкнул:

– Открывай трюм, я тебе сказал!

Послышалось, как капитан просеменил по палубе, после чего люк в трюм с громким треском был открыт. От этого для беглецов была лишь одна радость – небольшой глоток свежего воздуха снаружи.

– Что это у тебя? Почему не разгрузился? – заподозрив что-то неладное, грозно спросил первый голос.

– Не продалось, командир. Подумал, в Муданье разгружусь, близ Бурсы, может, там повезет, – жалобно сказал капитан.

– Что-то ты мне совсем не нравишься, – ответил второй голос. – Принеси мне абордажный крюк.

– Конечно, конечно, – ответил капитан, удалившись, и быстро вернулся, принеся то, что требовали.

– Вот теперь смерть беглецов будет на твоей совести, – сказал второй, после чего послышалось, как металлический предмет, разрывая толщу рыбы, ударяется в днище шхуны. В очередной раз это было так близко, что Бен даже увидел, как острый наконечник с изогнутым крюком прошел в нескольких сантиметрах от его головы. Неожиданно послышалась возня, и чей-то голос в рупор сказал о необходимости офицерам вернуться на патрульную лодку. После этого двое, чуть не проткнувшие беглецов насквозь, еще раз пригрозив капитану, покинули палубу. Шхуна медленно набрала обороты, и опять за бортом послышался приятный шум накатывающих волн. Прошло еще пятнадцать минут, и люк в трюм вновь открылся.

– Эй там, осьминоги, выползайте на солнце, охотников больше нет, – сказал капитан, вернув своему голосу грозный тон морского волка и привычную грубость.

Бен, отталкивая от себя стену скользких тварей, вылез из своей ниши и смог встать на ноги. Потом он разгреб угол, где была замурована Хадиджа, и помог девушке выйти из своего склепа.

– Ну что, сколько лет ты после этого не будешь есть рыбу? – попытался Бен подбодрить обессилившую девушку.

– После такого обильного угощения я с тобой вместе даже креветку больше не съем, – устало произнесла девушка и, видя молчаливое сожаление в глазах Бена, постаралась не срываться на него.

– Что бы я без тебя делал, – выдохнул Бен и первым поднялся по крутым и скользким ступенькам наверх. Потом он сверху протянул Хадидже руку и облегчил ей подъем.

– Мокрые и вонючие, – взглянув на них, определил капитан. – Сядьте вот там, – указал он на правую сторону от рубки. – Там меньше дует, и обсохните под солнцем. Может, вам рыбу пожарить для пятизвездочного сервиса? – рассмеялся неожиданно он, оскалив желтые зубы. Но, не получив должной реакции, знаком показал Акшину, чтобы тот принес питьевую воду.

Молодые люди, кивнув головой в знак благодарности, жадно пили воду и безмолвно смотрели вдаль, где, утопая в солнечных бликах от морской глади, медленно исчезал великолепный Стамбул.

– Подкрепитесь, – сказал капитан, протягивая нехитрую еду, – нам еще долго плыть.

Бен и Хадиджа, словно очнувшись ото сна, взяли свертки и обнаружили внутри бутерброд с колбасой и картофельные чипсы.

– Ты нас очень выручил, дружище, – сказал Бен, поглощая еду, – я не забуду это добро.

– Да ладно, – махнул рукой капитан, – таких помнящих добро целый стадион наберется. А толку-то?

– Не нужно стадиона, тебе достаточно одного из них, который сможет возместить тебе упущенное, – убедительно возразил Бен.

– Да, вот один из них наш общий друг. Ну и что? – ответил капитан. – Попался я однажды, и вытащил он меня. Так вот с тех пор с меня не сходит. Все они только пользователи…

– За все в жизни мы платим собой, капитан, – согласился Бен. – И то уже хорошо, что нашелся кто-то, чтобы вернуть тебе воздух свободы.