Незабудки для тебя - Нора Робертс
Шрифт:
Интервал:
— Вот как? А мне не могла об этом сказать? Хотя бы намекнуть?
— Может, и могла, но не решалась. Видишь ли, мне было страшно.
— Страшно? Тебе?!
— Не кричите на мать, молодой человек. Особенно сейчас, когда мать в чувствительном настроении. Да, мне было страшно — за тебя. Ты всегда был таким энергичным, жизнерадостным, живым, острым на язык, и это меня радовало. В тебе был, я бы сказала, какой-то внутренний свет. И вдруг я увидела, что этот свет меркнет. Потом ты уехал, а сейчас, я вижу, этот свет к тебе вернулся. Я вижу его в твоих глазах, когда ты смотришь на Лину.
— Ага, ты все-таки назвала ее Линой! — Он взял руку Колин, прижался к ней щекой.
— Случайно. Насчет нее у меня пока нет определенного мнения. И, уверяю тебя, у нее насчет меня и твоего отца тоже мнение пока не сложилось. Так что советую тебе не суетиться и дать нам время получше узнать друг друга.
Колин вытянула ноги, откинулась на спинку кресла.
— Патрик! Куда ты пропал — сидишь в засаде и караулишь мясо?
Деклан, рассмеявшись, поцеловал ее руку.
— Как же я люблю вас обоих!
— А мы — тебя. — Мать сжала его руку. — Сами не знаем почему.
В эту ночь ему приснилась буря. И боль — смертная боль, предвестница рождения.
Ветер и ливень рвались в окна. Боль разрывала его тело изнутри, и он плакал и кричал, не стыдясь ни крика, ни слез.
Слезы, смешанные с потом, текли по его лицу… ее лицу. Ибо тело его было телом женщины, но он ощущал ее боль как свою.
Золотистый газовый свет заливал спальню. В камине трещали поленья. Ветер разъяренным зверем бился в окно, а во чреве у нее — у него? — нетерпеливо, торопясь наружу, билась новая жизнь.
Новая судорога боли скрутила ее тело. Глядя перед собой невидящими глазами, она содрогалась на кровати и вопила, как раненый зверь, яростным первобытным воплем.
— Тужься, Абби, тужься! Уже почти…
Как же она устала! Сколько можно терпеть эту боль? Но Абигайль стиснула зубы. Все силы ее, все ее обезумевшее существо сосредоточилось на одной чудесной задаче.
Ребенок. Их с Люсьеном ребенок должен явиться в этот мир. Она собрала все оставшиеся силы. Жизнь их ребенка зависит от нее.
— Головка! Головка показалась! Вижу волосики! Давай еще, Абби! Постарайся, милая!
Теперь она уже не кричала — она смеялась, хоть и истерическим смехом. Приподнявшись на локтях, откинула голову. Новая волна несказанной боли прокатилась по телу.
Сейчас, понимала она, сейчас. Еще мгновение — и она принесет этому миру величайший дар, на какой способна лишь женщина. Через нее явится во вселенную новый человек, чудесное дитя, которому предстоит долгая счастливая жизнь.
И — сквозь боль, сквозь гром, сквозь сверкание молний — она напрягалась и тужилась, пока ребенок не отделился от ее тела.
— Это девочка! Какая красавица!
В одно мгновение боль была забыта. Долгие часы страданий забылись, вытесненные вспышкой радости. Плача от счастья, Абигайль протянула руки и приняла крошечную малышку, победным криком заявившую, что она пришла в этот мир.
— Мой цветочек! Моя милая Мари-Роз! Скажите Люсьену! Скорее, скорее позовите его сюда!
Улыбаясь нетерпению матери и сердитым крикам малютки, повитуха и служанки сперва умыли мать и ребенка.
Наконец в спальню вошел Люсьен. В глазах его стояли слезы. Дрожащей рукой сжал он слабую руку жены, перевел взгляд на дочь — и на лице его отразился благоговейный трепет.
Тогда-то Абигайль произнесла ту клятву, что родилась у нее в сердце, едва она взяла на руки малютку Мари-Роз.
— Люсьен, это наша дочь. Что бы ни случилось с нами, ее мы сбережем. Она будет жить долго и счастливо. Обещай мне, что всегда будешь ее любить, всегда будешь заботиться о ней!
— Конечно! Как она прекрасна, Абби. Две мои любимые женщины, как же я люблю вас обеих!
— Скажи это, пожалуйста. Мне нужно услышать от тебя эти слова.
Сжимая руку жены, другой рукой Люсьен осторожно коснулся теплой младенческой щечки.
— Я буду любить ее всегда. Любить и беречь. Что бы ни случилось. Клянусь.
Рука об руку чета Фицджеральд неторопливо шла по Французскому кварталу. Пунктом назначения был бар «Этруа», задачей — продолжение знакомства с Анджелиной Симон.
— Сдается мне, Колин, — помолчав, заметил Патрик, — то, что ты затеяла, очень похоже на вторжение в чужую жизнь. Явиться к этой девушке на работу, подглядывать за ней…
— Ты так говоришь, как будто в этом есть нечто недостойное. Я вполне благопристойная особа и ничего дурного себе не позволяю.
Патрик невольно рассмеялся. Почти сорок лет в браке, но, как и в первые дни, он способен оценить юмор своей жены. Может, в этом отчасти секрет их счастливого брака.
— А если ее там не окажется? Владелец бара не обязан торчать на работе с утра до вечера каждый божий день.
— Значит, посмотрим на место, где она работает, выпьем по рюмочке и уйдем. В конце концов, мы туристы и знакомимся с городом. Не понимаю, чем ты недоволен, дорогой?
— Дорогая, я всем доволен.
Этот ответ прозвучал так саркастически, что Колин не знала, вознаградить ли мужа тычком в бок или рассмеяться в ответ, поэтому сделала и то и другое.
Новый Орлеан, многолюдный, шумный, разноцветный, полный какого-то порочного очарования, ей не нравился. Колин Фицджеральд определенно предпочитала Бостон — его старомодную сдержанность и респектабельность.
Разумеется, и у ее родного города есть свои темные стороны, но Бостон не выставляет их напоказ и уж точно ими не гордится. Нет, Колин, разумеется, не ханжа, она не против откровенных и смелых развлечений, однако она считала, что таким развлечениям следует предаваться вдвоем и за закрытой дверью.
И тем не менее плачущий саксофон уличного музыканта задевал какие-то струны в ее сердце.
Что ж, если сын решил сделать этот город своим домом, она готова с этим смириться. Быть может, смирится и с женщиной, которую он выбрал в жены. Но, конечно, не раньше, чем составит о ней исчерпывающее представление.
— Дождались бы свадьбы — там сможешь ее разглядывать сколько захочешь! — проворчал Патрик.
Колин только вздохнула. До чего же простодушные существа эти мужчины! Самого очевидного не понимают. Как можно составить мнение о будущей невестке, не посмотрев на нее, так сказать, в естественной среде обитания?
Подходя к бару, она зорким глазом оценила его расположение, соседние дома, дорожное движение и пришла к выводу, что заведение расположено с умом. Кроме того, у Лины определенно хороший вкус — фасад оформлен в общем стиле квартала, не бросается в глаза, но привлекает к себе внимание.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!