Женщина-Кошка. Похитительница душ - Сара Маас

Люк подскочил к ней в ту же секунду. Быстрым движением подхватил Мэгги прежде, чем ее сестренка ударилась о землю.

Селина рухнула на колени, мир закружился, боль заскребла когтями.

Люк выпрямился, Мэгги неподвижно лежала у него на руках, копна кудрей разметалась по металлическим пластинам костюма. Стоя на коленях перед ним, Селина смотрела, как грудь Мэгги поднялась – едва-едва. Слушала, как приближается машина.

Секунду Люк смотрел ей в глаза. Рассматривал ее лицо.

А потом он сорвался с места и с Мэгги на руках помчался на фабрику. К Яме.

Селина с трудом, но смогла выпрямиться. Снова встать. Смогла поставить ноги рядом и направиться вслед за Люком. По узкому коридору. Через тяжелую дверь в цех.

Расставить приборы по местам было адски сложно. Но на фабрике осталось достаточно исправного оборудования, и у нее получилось доработать то, что было. Например, платформу, которая поднималась и опускалась, – раньше ее использовали, чтобы погружать предметы в химикаты, наполнявшие огромный резервуар в центре цеха.

Селина ухватилась за дверной косяк, когда Люк аккуратно уложил Мэгги на решетчатую скамью на платформе, качающуюся на краю резервуара.

Он повернулся к ней. По краям резервуара сияли новые приборы. Их Селина сделала сама.

– Скажи…

Снаружи захрустел гравий. Двигатель машины заревел, а потом замолк.

Они приехали.

Люк мигом подскочил к Селине, оценивающе рассматривая входную дверь в конце коридора. Машину, которую они едва видели сквозь крошечное окошко.

Не сейчас.

Люк резко повернулся к ней. Посмотрел на нее ясными карими глазами.

И поцеловал ее.

Всего один раз, поспешно и быстро. Она поняла – он пообещал ей. И попрощался, когда сказал:

– Выиграю для тебя столько времени, сколько смогу.

Прежде чем она успела ответить, он ушел. Закрыв за собой дверь на фабрику, защелкнув сверху тяжелый внешний замок.

Заперев ее внутри.

Люк вдумчиво выбрал поле битвы.

Снова надев шлем, он почувствовал, как тот ожил, зажужжав, и выдал ему список достоинств и недостатков узкого коридора. Первых не так уж и много. Вторых даже чересчур.

В ту же секунду в дверь вошли трое наемников, и в коридор просочился солнечный свет. Яркий луч ослепил его, а потом снова стало темно.

Люк взглянул на их лица, и у него свело живот. Две женщины и один мужчина.

Нисса аль Гул не просто послала лучших. Она послала троих высших гулов, чтобы расправиться с Селиной и забрать у нее формулу Ямы.

Чеширка. Оникс. Риктус.

Чеширка – из-за дикой, широкой ухмылки, которая всегда была на ней, даже когда темноволосая наемница убивала своих жертв с чудовищной жестокостью. И вырезала на их лицах схожие улыбки.

Оникс и Риктус, двое наемников, о которых шла дурная слава, были приметны мудреными татуировками вокруг шеи, которые сочетались друг с другом. А еще они отличались абсолютно неподвижной стойкой и спокойным взглядом, который сейчас был направлен на Люка. Живые призраки – вот кем были Оникс и Риктус.

Ему не надо биться долго. Только достаточно долго.

Люк пошире расставил ноги и наклонил голову, рассматривая трех наемников, все – в боевых костюмах, как у Селины. С шлемами никто не заморачивался. Они хотели, чтобы Селина видела их лица, когда они будут убивать ее. Хотели, чтобы она знала, кто ее прикончит.

Дикая улыбка у Чеширки на лице подсказала Люку, что она потом собирается сделать с телом Селины. Возможно, даже с телом Мэгги.

Эта мысль помогла ему собраться. Успокоиться.

Трое на одного. Бывало и хуже, но тогда его соперники не были профессиональными киллерами. Его соперников не натаскивали на убийства.

Люк успокоил дыхание. Приготовился к бою, когда наемники заметили на полу коридора дорожку из капель крови, прерывающуюся у двери у него за спиной, у двери, которую он готов защищать до последней капли крови. Они обменялись глубокомысленными взглядами и подарили ему холодные, умные улыбки.

Когда началась первая атака, он был к ней готов.

* * *

Каждый вдох давался тяжело.

Каждое движение рук над тремя разными приборами, каждый шаг между ними требовали ее полного внимания.

Селина проговаривала каждое действие, прежде чем совершать его.

Сначала запусти лей-линии. Она подошла к машине слева от края бассейна и щелкнула тремя выключателями. Один запускал прибор. Второй забирал энергию у линий. Третий вел ее к бассейну с химикатами.

Она доковыляла до второго прибора. Зеленая кнопка смешивает химикаты. Красная останавливает процесс.

Мэгги лежала на решетчатой сетке так неподвижно. Она не двигалась, когда жидкость прямо под ней закружилась и заклокотала, темнейший зеленый и иссиня-черный кружились и смешивались, тусклые отблески света мелькали в глубине, словно стайка мелких рыбешек.

Селина, спотыкаясь, доковыляла до третьего прибора, до тумблера. Направь платформу вбок. Опусти ее в бассейн. Запусти лей-линии на полную мощность. Когда химикаты впитаются, их уровень снизится.

Пальцы Селины с трудом схватились за управляющий платформой тумблер и сдвинули его влево. Приборы заревели, лязгнул металл. Но решетчатая платформа, на которой без сознания лежала Мэгги, медленно качнулась вбок и плавно направилась к центру резервуара, где, тремя метрами ниже, бурлила жидкость.

Из коридора за закрытой дверью доносились крики и удары. Жестоко – они будут биться жестоко. То, что она давно в себе похоронила, заныло глубоко в груди. Люка надолго не хватит.

И ее тоже. Но и выжить должна не она.

Когда платформа с Мэгги оказалась над центром резервуара, Селина с силой переместила тумблер вниз.

Медленно, очень медленно Мэгги опустилась в бассейн.

Темная жидкость поглотила ее почти без следа.

Дышать стало сложно. Почти невозможно.

Колени подгибались, Селина не стала сопротивляться и опустилась на пол, все еще сжимая тумблер.

Ей наплевать. Ей на все это наплевать.

Она не боялась. Не боялась, когда в глазах потемнело. Не боялась, когда перенесла пальцы с тумблера на клавиатуру, которая была у нее прямо над головой. Не боялась, набирая последние команды.

Комнату наполнило низкое гудение. Вода осветилась.

Все, что было, было для этого. Все, что было, было для Мэгги.

Для Мэгги.

Из последних сил Селина толкнула тумблер вверх. Самыми кончиками дрожащих пальцев.