Ранчо - Даниэла Стил

– Хочешь, мы останемся с тобой? – великодушно предложилаМэри Стюарт, но Зоя, естественно, покачала головой.

– Наоборот, я хочу, чтобы вы не теряли времени зря. Выобе этого заслуживаете. – Все они, каждая по-своему, пережили непростыевремена: смерть, развод, невзгоды. Из всего этого и состоит жизнь.

– Ты заслуживаешь этого даже больше, чем мы, –напомнила ей Мэри Стюарт.

– Я хочу одного: поскорее вернуться к работе. – Зоя ужекляла себя за лень. Вторая неделя вне клиники казалась ей настоящим грехом. Сдругой стороны, она понимала, что сперва должна полностью оправиться отнедомогания.

– Будь умницей, побалуй себя, – проворковала Таня ипогрозила ей пальцем. Через минуту они с Мэри Стюарт отправились завтракать.

Хартли осведомился о Зоином здоровье. Все восхищались ееотвагой, а Таня с благодарностью, думала о самоотверженности Сэма.

– Какой удивительный человек! – восхищенно произнесХартли, услышав от Мэри Стюарт о реакции Сэма на Зоины слова. О том, что Зоябольна не раком, а СПИДом, подруги умолчали, не желая нарушать обещание.

– Может, она еще выкарабкается? – с надеждойпредположил он, хотя, судя по всему, не считал это вероятным, как и они. – Язнаю еще одну пару, образовавшуюся примерно при таких же обстоятельствах: онипоженились, узнав о неутешительном диагнозе. Это были самые чудесные люди, с какимименя только сводила судьба и, наверное, самые счастливые. Полагаю, именноблагодаря этому жена прожила гораздо дольше, чем ей сперва прочили. Мужотказывался ее отпускать, она тоже отчаянно сопротивлялась судьбе, вот любовь идобавила ей несколько лишних лет. Никогда их не забуду. По-моему, после еесмерти он так и не женился, а написал книгу о пережитом, о ней – самоетрогательное откровение, которое мне доводилось читать. Я проплакал от началадо конца. Не могу передать, какое удовольствие получил от книги и ее автора.Так, как он, ни один другой мужчина еще не любил.

Мэри Стюарт слушала его рассказ, не стесняясь слез. Как жеона желала того же Зое!

Во второй половине дня Сэм опять позвонил Зое. Разговаривалидолго. Он всерьез требовал от нее обещания, что они поженятся, а онапо-прежнему корила его за безумное намерение.

– Ты не можешь делать мне предложение. – Она былатронута и польщена до слез. – Ты вообще плохо меня знаешь.

– По-твоему, двадцать два года с хвостиком –недостаточный срок, чтобы узнать человека? Из них пять лет я время от времени стобой сотрудничал. Последнее двадцатилетие был в тебя влюблен. Если мы обаоказались слепы и тупы, это не моя вина. Ты постоянно о ком-нибудь заботишься,потому и не замечаешь, что творится у тебя под самым носом. Я хочу быть с тобойрядом. – Он произнес это нежно и одновременно грубовато, полным соблазна тоном.

– Ты и так всегда рядом, Сэм, – ответила она ему.

– И останусь с тобой столько, сколько ты захочешь.Между прочим, нам еще только предстоит первое свидание.

– Знаю. Ты еще не пробовал мою лазанью. – Их ещестолько всего ждало, столько открытий друг о друге предстояло совершить!

– Я тоже повар что надо. Какое твое любимое блюдо? – Онмало знал о ней, а хотел знать все в подробностях. Мечтал баловать ее, ублажатьлюбой ее каприз. Втайне он мечтал войти в историю первым исцелением больногоСПИДом. Если не получится – что ж, он будет с ней до самого конца, как бы горекон ни был. Он проникся убежденностью, что такова его судьба, и никакие уговорыего не переубедят.

– Мое любимое блюдо? – с улыбкой переспросила Зоя. Онапочти забыла, что больна. Сегодня ей гораздо лучше, и она была счастлива.Больше ничего и не требовалось: только продлить это волшебное мгновение и непереживать из-за наступления завтра. – Дай сообразить... Блюда, которые продаютна вынос. Еда быстрого приготовления. Которую держишь на полке в кабинете иглотаешь, когда вышел один больной и еще не вошел другой.

– Какая гадость! С этим покончено. Теперь ты будешьлакомиться самыми отменными кушаньями. Посмотрим, может, я вообще перейду накулинарию и заброшу медицину.

На самом деле только сейчас ему предстояло стать настоящиммедиком, и обоим нравилась эта мысль. Он был в восторге от перспективыежедневно работать бок о бок с ней. Кроме прочего, это позволит ему за нейприглядывать и не давать перетруждаться.

– Кстати, – напомнил он, – нам придется найти новогосменного врача: раз мы будем работать вместе, кто-то должен ездить на вызовы.

Она уже освоилась с мыслью, что им предстоит большую частьвремени проводить вместе. Это ее устраивало, раз он в курсе ее положения; болеетого, у нее было предчувствие, что все сложится даже лучше, чем обарассчитывают. Она улыбнулась, вспоминая Дика Франклина. С ним подобноесотрудничество невозможно: он никогда не стал бы ей таким близким человеком.Встреча с Сэмом Уорнером – главная удача ее жизни.

– У нас будет возможность подменять друг друга, –нашелся Сэм. – Я поспрашиваю, не найдется ли у кого-нибудь среди знакомыхнадежная кандидатура сменного врача. Мне уже приходит на ум один приятныйчеловек, с которым я одно время работал, и еще одна женщина, тоже занимавшаясябольными СПИДом. Несмотря на молодость, она хороший врач. Думаю, тебепонравится.

– Симпатичная? – испуганно спросила Зоя.

Сэм рассмеялся:

– С этой стороны вам ничто не угрожает, доктор Филлипс.– Судя по тону, он был польщен. – Вот не знал, что вы умеете ревновать!

Все это было безумием, чудесным безумием. Их жизньпеременилась мгновенно, как по волшебству.

– Вовсе я не ревнивая, просто умею соображать и незабываю об осторожности.

– Что ж, внесу коррективы: для подмены нам нужны толькомужчины и некрасивые женщины. Я люблю тебя, Зоя!

В его голосе звучало столько нежности, что она, слушая его,не удержалась от слез.

– И я тебя люблю, Сэм, – ответила она.

Он пообещал перезвонить ей сегодня же, когда кончитсярабочий день.

– Твои больные уже образовали очередь. Вернусь-ка я кделам, пока меня не линчевали. Отдыхай! Позвоню позже.

– Может быть, я даже пойду ужинать. – Она чувствоваланесомненное облегчение.

– Не слишком усердствуй. Лучше двигаться вперед мелкимишажками. Когда ты вернешься, я приглашу тебя на ужин. Хочу побывать в одномновом ресторанчике. – От его слов и настроения веяло надеждой.

Когда к ней наведался доктор Кронер, она радостно сообщилаему об улучшении. Впрочем, он и сам все видел. Признаки обезвоживания ещесохранялись, однако она выглядела человеком, родившимся второй раз. Оба знали,что такие кризисы будут повторяться: сильное недомогание, приступы отчаяния,сменяющиеся приливами сил. Со временем ей все чаще будет становиться хуже иреже – лучше. Возможно, пройдет немало времени, прежде чем, наступит настоящееухудшение. Нельзя исключать и противоположное – все может кончиться оченьбыстро. Не может быть только одного – точного прогноза. Она знала это лучше,чем доктор Кронер.