Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Юрий Папоров

Из бочки на марсе послышался голос Зоркого:

— Слева по борту, на берегу, в пяти кабельтовых вижу людей. Там что-то случилось!

Никто из слушавших Тетю матросов не шелохнулся.

— Поначалу вандал чувствовал себя превосходно среди почитателей и почитательниц самых разных слоев общества Англии. Однако климат Британских островов ему не подходил. Он заскучал по тропикам, а потом и просто потребовал, чтобы его отпустили, поскольку заболел туберкулезом. Новая политическая ситуация в Европе, изменившая отношения Англии с Испанией в лучшую сторону, позволила Карлу II в семьдесят четвертом году открыто продемонстрировать свою симпатию к Моргану. Король пожаловал пирату рыцарский титул британской короны и отправил на Ямайку в должности вице-губернатора и командира всех тамошних английских морских и сухопутных сил. Это был второй случай в истории Англии, когда за пиратские заслуги жаловался рыцарский титул.

— Первым был Фрэнсис Дрейк, — заметил Девото и хотел было что-то еще добавить, но с капитанского мостика прозвучала команда капитана:

— Лечь в дрейф. Шлюпки на воду!

Люди, находившиеся на берегу, человек десять, не более, явно в отчаянии взывали о помощи. Они жгли костры, бегали по берегу, размахивали рубахами.

Вскоре доставленные на борт «Каталины» испанские моряки поведали де ла Крусу и его друзьям, что прошлым вечером их шхуна была разграблена английскими пиратами и затем потоплена вместе с экипажем, загнанным в трюмы. В последнюю минуту матросам одного из кубриков чудом удалось выбить дверь. До берега доплыли только девять человек. Шхуна шла с грузом какао из Пуэрто-Кортеса в Сантьяго-де-Куба.

— Капитан, они еще недалеко, — сказал пожилой испанец.

— Почему вы так полагаете?

— Потопив нас, бриг зашел в соседний залив. Ночью команда сошла на берег ловить черепах, Значит, и сегодня пойдут.

— А если уже поймали достаточно? — спросил Девото.

— Нет! За одну ночь не могли. Сеньор, когда они взобрались на нашу шхуну, то в первую очередь начали искать запасы провизии.

— Похоже, ваш Морган, Тетю, совершает чудеса, — сказал Девото и потер руки.

Педро поручил Доброй Душе позаботиться о спасенных людях, чтобы тот накормил, разместил их и каждому определил занятие.

После недолгих споров друзья составили план действий. «Каталина» подошла как можно ближе к берегу и стала на якорь. Добрая Душа и отобранные им десять лучших гребцов отправились до поры спать.

С наступлением темноты на воду спустили четырехвесельную шлюпку, в нее сошла команда во главе с боцманом. Он усадил Зоркого на нос, а сам, держа в руках зажженный фонарь особой конструкции, сел рядом с рулевым. Огонь от трех толстых свечей был виден лишь сквозь 20-дюймовую трубу с диаметром в 10 дюймов. Труба же была отведена от берега в сторону «Каталины».

— Пусть больше ни моя жена и никакая другая женщина не узнает ласк Решета, если этой ночью план не сработает, — произнес боцман и выпустил из рук конец.

Гребцы налегли на весла, и шлюпка ходко пошла вперед.

Вскоре и «Каталина», используя ночной бриз, осторожно двинулась за шлюпкой, ориентируясь на ее свет.

Де ла Крус отдал необходимые распоряжения и отправился к себе в каюту. За ним пошли отдыхать и остальные, кроме Девото. Он хотел первым увидеть, как замигает фонарь боцмана.

«Каталина» шла с погашенными огнями. Почти весь экипаж не спал и собрался на баке. Не раз берег резко уходил влево, но «светлячок» на море ровно горел и продолжал двигаться прямо. Замигал он примерно за два часа до рассвета. «Каталина» бросила якорь и вскоре вернулась шлюпка.

Спасенный моряк из Пуэрто-Кортеса оказался прав. Бриг стоял в заливе бушпритом к морю. Это означало, что глубина залива позволила ему развернуться, что, в свою очередь, говорило о возможности безопасного подхода «Каталины» к его борту.

Темная безлунная ночь способствовала настолько внезапному появлению «Каталины» в пределах видимости вахтенных английского судна, как если бы она вынырнула со дна морского. Да и к тому же в этот предутренний час, перед самым рассветом, очевидно, дремали и вахтенные. Они подняли тревогу, лишь когда абордажные «кошки» «Каталины» уже были заброшены на борт брига и «Каталина» подтягивалась к пиратскому судну, над кормой которого развевался огромный черный флаг с крупной буквой «Д», вышитой золотой канителью.

Половина экипажа, оставшаяся на бриге, да еще крепко спавшая, была не способна на какое-либо серьезное сопротивление. Капитан, небезызвестный Уильям Дампе, заканчивал свой утренний туалет под надзором второго помощника «Каталины» и Доброй Души.

Трофей превзошел ожидания любого из каталинцев. Команда брига ловила черепах перед дальней дорогой — возвращением на родину. Капитан Дампе готовился к этому три года, начиная с того дня, когда экипаж пил за его пятидесятилетие. На борту английского корабля помимо 80 тысяч фунтов какао, стоивших не менее 35 тысяч дукатов, в каютах капитана и его офицеров, в сундуках и ящиках кубриков было собрано звонкой монетой более 86 тысяч дукатов, мешок разных драгоценностей: ожерелья, кулоны, броши, кольца и еще порядка 30 фунтов жемчуга в зернах.

Фиксатору было над чем трудиться. Каталинцы же, охранявшие пиратов и не знавшие об их намерении, что называется, «завязать» и отправиться домой, диву давались, видя на некоторых лицах горькие слезы.

Де ла Крус послал юнгу ко второму помощнику и Доброй Душе с приказом доставить капитана пиратов на «Каталину».

— Мой дед возил рабов в Америку, в редкие дни своего отдыха он говаривал, покачивая меня на коленях: «Военная сила, деньги и счастливая звезда — с ними можно перевернуть мир». Вижу, мне скоро предстоит встретиться с дедом на том свете. Я скажу ему, что мир можно перевернуть и при одной только счастливой звезде! Что такое сила и деньги, когда изменила звезда? Печальные воспоминания! — с этими словами, произносимыми на приличном испанском языке, Уильям Дампе вошел в каюту Красного Корсара.

Несмотря на свой по тем временам достаточно преклонный возраст, английский пират, при жизни ставший легендой, упоминание одного имени которого невольно вынуждало креститься испанских моряков, алькальдов, альгвасилов и даже иных губернаторов, выглядел молодцом.

Де ла Крус, повинуясь вдруг своей интуиции и удивляя друзей, решил повести разговор с капитаном Дампсом за завтраком.

Подобный прием ввел в замешательство и англичанина, однако он быстро осознал, что это может быть его шансом начать переговоры.

— Если вы, сэр, знакомы с трудами Луция Аннея Сенеки, то еще сей светлый ум учил нас: гнев против сильного неприятеля похвален, а против побежденного зазорен, — с галантной улыбкой произнес де ла Крус, еще больше озадачив всех присутствовавших.

Один лишь Тетю подумал: «У Педро созрел план. Умница! От такого-то господина и в его положении искренних ответов можно добиться только добром», — и тут же спросил: