Спецназовец. Точка дислокации - Андрей Воронин

Рядом, коротко прошуршав покрышками по утрамбованной песчано-гравийной смеси обочины, остановилась серебристая «Лада». Из-за руля выбрался Жук; правая передняя дверь тоже открылась, и оттуда вышла Даша. В мрачноватых багровых отсветах собственных стояночных огней Юрий увидел, как она, что-то коротко сказав Жуку, обошла машину спереди и села за руль. Якушев опустил стекло, и подошедший Жук, склонившись к открытому окну, вполголоса спросил:

— Тут?

— Если этот слизняк не соврал, то тут, — слегка пожав плечами, ответил Юрий. — Шлагбаум найдешь — считай, что на месте.

— Не факт, — проворчал в уютном полумраке пропахшего водочным перегаром салона хмурый спросонья Баклан. — Мало ли в России шлагбаумов!

— Напьемся — разберемся, — пообещал Жук. — Пера нормального нет, пацаны?

— Нет, — с сожалением сказал Юрий.

— У сороки из хвоста выдерни, — посоветовал Баклан, хотя знал, конечно же, что речь идет о ноже. — Она сейчас спит, так что сопротивляться не станет — даже ты справишься.

— Что ж, как сумеем, так и сыграем, — выдал очередной афоризм Жук и взвесил на руке прихваченную из «Лады» монтировку. — Пока, служивые. Значит, десять минут, а дальше — по обстановке: либо так, либо эдак…

Не дожидаясь ответа, он ровной походной рысцой побежал по обочине, а потом, одним прыжком перемахнув кювет, скрылся в лесу. Юрий выключил зажигание и погасил фары. Мгновением позже освещавшие салон «бентли» фары серебристой «Лады» тоже погасли, и стало понятно, что рассвет уже не за горами: вместо ожидаемой кромешной тьмы в салоне наступил полумрак, в котором уже можно было с грехом пополам различить очертания предметов. Баклан завозился на сиденье; Юрий услышал мягкий щелчок дверного замка, и в прогретый салон потянуло холодком.

— Ты куда? — спросил он.

— Отлить, — лаконично и исчерпывающе ответил Луговой.

— Нашел время, — проворчал Спец. — Погоди, я с тобой, а то после, глядишь, некогда будет.

— Правильно, — хрустя хворостом в кювете, одобрил его решение Баклан. — На задание надо идти с пустым пузырем, а то и до греха недалеко.

— Ну, на это мокрое дело у организма всегда резерв найдется, — хмыкнул Юрий.

…Узкий и прямой, как стрела, асфальтированный проезд перегораживал полосатый красно-белый шлагбаум с круглым светоотражателем на одном конце и противовесом на другом. Рядом со шлагбаумом стояла небольшая утепленная сторожка с окнами на все четыре стороны света. Установленный на ее плоской крыше прожектор ярко освещал участок дороги по обе стороны от шлагбаума, из жестяной трубы лениво выбивался легкий белесый дымок. Внутри горел свет, через закрытые окна слышалась приглушенная болтовня радиоприемника. Охранник в теплой камуфляжной куртке вышел на крыльцо, придерживая висящий на плече дулом вниз автомат, закурил, с силой выдул из легких густую струю дыма и, натягивая перчатки, направился к сложенной за углом сторожки поленнице. Остановившись возле нее, он начал по одному брать и складывать на сгиб левой руки звонкие березовые поленья.

Послышался негромкий звук, похожий на тот, что издают крылья испуганно вспорхнувшей из-под ног лесной пичуги. Какой-то темный предмет, бешено вращаясь в вертикальной плоскости, вылетел из темноты и с тупым коротким стуком вонзился заостренным концом в спину охранника точно между лопаток. Охранник вздрогнул и прогнулся; выпавшие из рук поленья со стуком посыпались на землю, ремень автомата соскользнул с плеча, и укороченный АКС, глухо брякнув, упал в сырую, слегка припорошенную тающим снегом мертвую траву. Охранник издал негромкий стон и лицом вперед упал на поленницу. Глубоко вошедшая в тело монтировка торчала из его спины, как толстая арбалетная стрела.

Из темноты за пределами освещенного прожектором пространства бесшумно появился Жук. Приблизившись скользящей походкой опытного разведчика и профессионального головореза, он подобрал и забросил за спину автомат, а потом подхватил охранника под мышки и поволок в лес. Охранник застонал.

— А ты как думал? На войне как на войне, — сказал ему Жук.

Обхватив одной рукой затылок, другой он взял раненого за подбородок и сделал короткое резкое движение. Послышался негромкий хруст шейных позвонков, тело охранника конвульсивно дернулось и обмякло. Жук деловито, как муравей дохлую гусеницу, поволок его в темноту. Затрещал ломающийся хворост, и снова наступила тишина.

Жук вернулся к сторожке и, пользуясь выпавшей передышкой, закурил. Он знал, что передышка продлится недолго и что после ее окончания обратной дороги уже не будет. Он еще мог выйти из игры, просто растворившись в этом мокром, замершем в ожидании зимних холодов лесу. Но бежать было некуда и незачем; кроме того, Валерий вовсе не испытывал желания куда-то бежать. Все шло так, как должно было идти, и он спокойно курил в ожидании дальнейших событий.

События не заставили себя долго ждать. Время не стояло на месте, и по истечении оговоренной паузы он услышал приближающийся звук мотора. Деревья у поворота осветились, потом прямо в глаза ему блеснули яркие фары. Жук выбросил окурок, поднял шлагбаум и вытянулся по стойке «смирно», дурашливо отдавая честь подъехавшим машинам. «Бентли» с разбитым ветровым стеклом, а за ним и серебристая «Лада» двенадцатой модели миновали шлагбаум и остановились, свернув на обочину. Жук опустил шлагбаум и, поправляя на плече ремень автомата, подошел к машинам.

Участники отчаянного штурма вышли ему навстречу — невозмутимый Спец, по лицу которого, как обычно, ничего нельзя было прочесть, заспанный Баклан, как филин, щурящийся на свет прожектора, и девушка, которая, имей она хоть капельку ума, осталась бы дома со своими кастрюлями, телевизором и мягкими игрушками. Ах да, и еще со сломанной тахтой, которую Баклан, проснувшись, клятвенно обещал починить…

— Живут же люди, — с хрустом потянувшись всем телом и с любопытством озираясь по сторонам, с завистью произнес Баклан. — Хотел бы я иметь загородный дом, на подъезде к которому стоит шлагбаум и охранник с автоматом!

— Не вопрос, — сказал Спец. — Когда нас после этого дела повинтят, будет у тебя все — и большой дом за городом, и шлагбаум, и колючая проволока, и вертухаи с автоматами…

— Не каркай, — сказал Баклан.

— Что, птичка, сдрейфил? — подлил масла в огонь Жук. — Иконку-то не потерял? Она тебе сегодня ох как пригодится!

— Не твоего ума дело, — величественно огрызнулся Баклан и повернулся к Даше: — Ну, барышня, не поминайте лихом. Извините, если что не так… — Он уже привычно потрогал челюсть, усмехнулся при воспоминании о том, как его одним ударом сбила с ног девчонка, и, не найдя других слов, повторил: — Не поминайте лихом.

— Прощаться — плохая примета, — напомнил Якушев, плечом оттирая его в сторону. — Дашка, у тебя полчаса. Если через полчаса мы не вернемся и не позвоним, бери ноги в руки и мотай отсюда на всех парусах. «Бентли» оставь, слишком приметный, езжай на этой.

Он похлопал ладонью в перчатке по теплому капоту «Лады» и посмотрел на Дашу, ожидая возражений, которые, с учетом характера девушки, представлялись почти неизбежными. Но в данном случае «почти» почему-то пошло в зачет: Даша в ответ лишь кивнула и ровным голосом произнесла: