Волки ночью воют - Алекс Данте

но все еще опасна. Тени не знали, какие силы у нее имеются.

Барбара подняла свои красивые глаза, как у куклы, и прищурилась, осматривая меня:

— Ты еще совсем юная, что ты делаешь здесь? Тебя держат насильно? Только дай знак, и я помогу тебе сбежать, обещаю, что уговорю Свет не причинять тебе вреда.

Дороти покачала головой, ухмыльнувшись:

— Я Тень и будет она со мной, пока солнце не уйдет за горизонт, и тогда я растворюсь во мраке.

Райя явно не была в восторге от этой цитаты:

— Я не верю, что ты можешь быть такой, как они.

Эби наклонилась и прошептала:

— Свет отнимает у нас все, что можно. Сжигает наши дома, чтобы их секреты не выплыли наружу. Убивает наших друзей. Заставляет нас жить в холодных старых квартирах и сидеть тихо, как мыши. Ты ничего не знаешь об изнанке этого мира, Барбара, стажер этих гнусных супергероев, которые улыбаются только на обложках журналов, а сами устраивают на нас охоту.

Девушка дернулась и произнесла:

— Не может такого быть.

На этот раз ее голос поймал нотку сомнения. Такой тонкий разрыв между словами, едва уловимый. Наверняка, эта Райя жила в своих грезах и детских мечтах о героях и бесконечных аплодисментах, что дарили бы ей люди за спасение их города. И вот, встретив Теней вживую, от ее мира откололся маленький кусочек.

— Всех вас дурят, — сказала Эби и выпрямилась. — Ради своих же целей и кучи денег. Мы не такие жестокие, как они. Знаю, это трудно понять, но мы тут устраиваем революцию. Пока что только все теряем, да теряем, и идем в никуда, но лучше так, чем…

Тут из комнаты вернулся Рагнар и Дороти остановилась на полуслове. В его глазах стояли слезы. Его лицо выражало горе и отчаяние. В мыслях Эби пролетело — мы кого-то потеряли.

Комната с теплыми обоями словно охладела. Настроение резко поменялось и замерло, ожидая действие и слова, готовое взорваться на тысячи молекул.

Его трагедия и печаль накатывала волнами, создав оглушительную тишину. Дороти боялась спросить, пытаясь отстранить от себя известие, продлить мгновение незнания. Губы произнесли сами:

— Что произошло?

Казалось, внутри него было столько слов, что они просто застряли у него в горле, не в силах выйти наружу.

— Что произошло, Дерек?

Стук сердца.

— Кто-то из наших?

В мыслях смеющийся Табаки, загадочная Ви и грустный Закари. Эби не была готова потерять кого-то из них. Только не сейчас, когда они только начали добиваться каких-то ответов.

Рагнар показал дисплей своего телефона, и Дороти посмотрела на фотографию. Уши заполнились гулом и звоном. Она почему-то представила церковь, колокола которой яростно бились друг об друга, крича об опасности на фоне безмятежного девственного утра.

На фото был Док.

Мертвый Док.

Мертвее не бывает.

Словно кровь использовала его тело как холст для своего искусства. Он лежал в той же рубашке, в какой Эби видела его еще пару часов назад, в странной неестественной позе. Очки все еще были на нем, словно их одели на него после свершения кары специально, чтобы сделать его образ отчетливее, поскольку кровь была везде, смазывая действительность.

Дороти открыла рот от ужаса и тут же сжала его, до беления губ, не имея сил отвести глаз. В какой-то степени она испытала облегчение, что этим трупом не оказался никто из Детей Рагнара, но эта картинка подняла ее уровень страха и паники. Они убили его. И не просто втихаря, а прислали это фото Дереку, каким-то образом раздобыв его номер. Они сделали это, чтобы сломить их. Показать, на что способны пойти, если они не остановятся, если не продолжат копать глубже. Но они и так зашли слишком далеко.

Эби всхлипнула и подняла взгляд на Рагнара, тот опустил телефон и произнес:

— Мне прислали сообщение с незнакомого номера. «Прекращайте свою игру» — вот, что они написали…

— Господи… Для них это все лишь игра… Док…

Тени шумно выдохнули, не зная, что делать дальше. Пожар, потасовка и другие вещи, что их преследовали не шли ни в какое сравнение с таким поворотом событий. Ясно было одно — Свет не побоится их всех порешить. Дороти вздрогнула:

— Боже, все наши были там… И Аннет с ребенком. Ты не думаешь, что…

— Нет! Предполагаю, их взяли в плен. Чтобы у них было преимущество над нами.

— Что у вас там происходит? — Подала голос Барбара. Тени про нее уже и забыли. Дерек полный злости и отчаяния посмотрел на нее своим сильным взглядом, так, что Райя сжалась в комок под его напором.

Рагнар подошел и показал ей фото Рамиреза, на что девушка охнула и отвела глаза:

— Вот, что ЗИС сделал с моим другом. Так они и обходятся с нами! Они его убили! Моего хорошего друга, врача и отца маленького ребенка!

Его слова переходили в истерику, и Эби мягко коснулась его руки, чтобы Дерек ее опустил. Он немного смутился своего порыва и на всякий случай сделал шаг назад. Барбара нахмурилась:

— Если это правда ЗИС… у меня не входит в голову, что они могли такое натворить.

— Очнись, дитя Света, — Рагнар вознес руки к потолку, а потом хлопнул ладонями по бедрам и поставил руки в боки. — Господи, я даже не представляю, что еще может случится, чтобы ты поверила!

— Это выглядит ужасно, — осторожно произнесла Барб. — Мне очень жаль, что так случилось с вашим другом. Я просто не понимаю… они были так добры ко мне.

— Это просто маски, — Эби скрестила руки и тронула Дерека за плечо. — Они как-то нашли твой телефон.

— Черт, да. — Рагнар отключил свой мобильник и сломал его пополам, а затем протянул руку. — Давай сюда свой.

Дороти посмотрела на его ладонь, потом на его сломанную технику, которая теперь стала мусором. Она вспомнила все свои ночные переписки с Диланом, его особые смайлики с сердечками, их совместные фотографии и видео, в которых он показывал свою утреннюю пробежку и шутил про все на свете:

— Но… я же не пользовалась им с утра. Я его даже не включала. И они же отправили на твой телефон, может им не известен мой…

— Эби, Дока убили! — Дерек повысил голос и Эби пришлось нехотя полезть в карман и отдать свой телефон ему. Хруст — и все переписки исчезли. Почему-то это огорчило ее больше, чем смерть Дока, хотя не должно было, ведь по сравнению с тем, что случилось, это была сущая ерунда. Но Дороти захотелось плакать, как маленькому ребенку, у которого лопнул шарик:

— Что мы