Город изгнанников - Наталья Беглова

– Интересно, значит, ваш муж в этот день не был дома…

Жанна, сама того не ведая, ответила на тот вопрос, который Арина все никак не могла задать ей. Но Жанна, увлеченная рассказом, не обратила внимания на ее замечание.

– Когда было совершено покушение на Диего, Сергей был на свадьбе. И он ушел раньше. Это все видели, он же не скрывался, со всеми попрощался. Незадолго до того, как в Диего выстрелили. Ему надо было собираться, он же уезжал на следующий день. А теперь все так складывается, что и уехал он как раз после убийства. Понял, что засветился, и сбежал. И я, похоже, схожу за его сообщницу. – Жанна грустно улыбнулась. – Или даже за главу криминальной группы. Все подозрительно. И то, что Мишель знал Кун Сяолиня и через него устроил меня в комиссию. И то, что мой муж был другом Круча и знал о делах компании, в которой тот работал. По-моему, они еще не окончательно решили только одно: кто вдохновитель этого криминального плана – Мишель или я? Следователь, который со мной беседовал, прямо спросил: это вы сообщили своему любовнику о том, где месье Круч занимается серфингом, или ваш муж?

Меня на днях приглашали в прокуратуру. Беседовала с каким-то пренеприятным типом. Не помню его фамилию. Он, кстати, спрашивал о вас. Какие у нас с вами отношения?

– Боннар? – уточнила Арина.

– Точно, Боннар. Так он прямо сказал, что вскоре прокуратура получит сведения о наших номерных счетах, и тогда нам не отвертеться. Боже мой, все из-за меня!

– Жанна, успокойтесь. – Арина увидела, что Жанна вот-вот разрыдается. – Вы же мне ничего не рассказали. Почему вы снова в Женеве, когда вы уехали к Сергею? Что же произошло?

Жанна достала из сумки платок, вытерла навернувшиеся на глаза слезы, залпом осушила стакан с водой и посмотрела на Арину.

– У вас есть время? Рассказ будет длинным. Я не хочу оправдываться, но мне надо кому-то все рассказать. Может, вы сможете нам помочь.

Арина посмотрела на часы. Было уже шесть часов. «Так, на ужин явно не успею, Настя была права. Но и бросить Жанну в такой ситуации я не могу. Не хватало мне еще одного самоубийства».

– У меня время есть, я вас слушаю.

Рассказ Жанны был действительно длинным.

Шестнадцатого июля вечером, через четыре часа после вылета из женевского аэропорта Куантрэн, Жанна стояла на улице в аэропорту Шереметьево и ловила такси, чтобы ехать к Сергею. Она долго колебалась, предупреждать его или не предупреждать о своем приезде, но потом решила сделать ему сюрприз. Она не хотела, чтобы он начал уговаривать ее подождать до тех пор, пока его дела не наладятся. Она боялась этих уговоров, потому что они могли поколебать ту решимость, которую она взращивала, лелеяла и укрепляла в себе все эти дни. Были ли ее опасения напрасными или нет, она сама толком не знала, но предпочла не рисковать. Тем более что Жанна всю жизнь обожала сюрпризы. И сейчас, когда она ехала через всю Москву к нему на Ленинский, вновь и вновь представляла сцену, уже не раз прокрученную в голове и обраставшую все новыми деталями: вот сейчас она позвонит в квартиру номер пятьдесят на четвертом этаже. Сергей, недовольный поздним вторжением, откроет дверь, и, когда увидит ее, сначала на его лице появится удивление, а потом там, как молния, вспыхнет радость. Ну а потом… В Женеве, мечтая о встрече, она старалась даже не думать об этом потом, чтобы не сделать ожидание невыносимым. Теперь другое дело… Она позволила себе вызвать в памяти ощущение Сережиных губ на своем лице, шее, плечах, груди. Вспоминала настойчивость его рук, обнимающих ее. И ей даже казалось, что она уже чувствует такой любимый запах его тела, который почему-то всегда напоминал ей то, как пахнет летом разопревшая, нагретая солнцем трава. Предвкушая встречу, когда она стала уже почти реальностью, Жанна томилась от того, что последние минуты перед встречей все тянутся и тянутся.

Но вот наконец адрес, который для нее был лишь строчками, написанными на конверте, воплотился в реальный квартал, в реальную улицу, приведшую к большому двору, окруженному одинаковыми высокими домами. Такси подъехало к одному подъезду, к другому, к третьему и, наконец, когда Жанне уже казалось, что от нетерпения она сейчас просто выскочит из машины и побежит сама искать нужный номер, машина остановилась у нужного подъезда. Расплатившись с водителем, Жанна подошла к двери. Дернула – закрыта.

«Господи! Код! Я же об этом совсем не подумала!» – от расстройства при новой задержке Жанна чуть не заплакала. «Что же делать? Не звонить же сейчас, когда я уже здесь, это было бы нелепо. Придется ждать».

Но на сей раз ей повезло, ждать пришлось недолго. Какая-то старушка приплелась к подъезду, с недоверием взглянула на Жанну и открыла дверь. Жанна вошла вслед за ней, они вместе сели в лифт и даже вышли на одном и том же этаже. Старушка остановилась у квартиры напротив Сережиной и выжидательно посмотрела на Жанну.

«Вот привязалась, старушенция, не буду же я при ней звонить в дверь Сергея. Все испорчу», – подумала Жанна и начала спускаться по лестнице.

– А вам к кому? – спросила бдительная соседка.

– Да я ошиблась этажом, – ответила Жанна и, повернувшись к бдительной соседке, постаралась улыбнуться как можно более любезно.

– А… – как будто даже разочарованно протянула та. – Ну что же, бывает, конечно.

Дождавшись, когда захлопнется дверь, и выждав для верности еще немного, Жанна опять поднялась наверх. Подойдя к двери Сергея, она остановилась, пытаясь унять непонятно откуда взявшуюся дрожь в руках. Потом, поняв, что успокоиться все равно не удастся, нажала на звонок. Ничего не произошло. Она нажала еще и еще раз. За дверью была тишина. В это время открылась дверь напротив и высунулась давешняя старушенция.

– Так ты все-таки сюда? К Сергею Леонидычу? – ее лицо все прямо-таки светилось любопытством. – А его, видать, нету. Заходи, у меня подождешь.

– Да нет, спасибо, я в другой раз приду, я здесь недалеко живу. – Жанна нажала на кнопку лифта.

– Ну, как знаешь…

– До свидания. – И Жанна, зайдя в лифт, захлопнула дверцу.

Пока лифт ехал вниз, она судорожно раздумывала, что ей делать. Выходить на улицу не стоило, она по-прежнему не знала кода. «Придется подняться этажом выше, а потом ждать, когда лифт приедет на четвертый этаж, – решила она. – Это наверняка и будет Сергей».

Дом был довольно старый, построенный, видимо, в шестидесятых годах, когда из архитектуры уже ушла сталинская мода на помпезность, но сохранилось стремление возводить здания солидными и основательными. Жанна удобно расположилась на широком подоконнике окна, находившегося в пролете между этажами. Пролеты были большими. К тому же шахта лифта располагалась посередине подъезда, и с площадки, где находились двери квартир, ее совсем не было видно. Она вспомнила, как возмущалась, когда приезжала раньше, в начале девяностых годов в Москву, к родителям, и, поднимаясь пешком на их третий этаж – лифт тогда часто не работал, – натыкалась на бомжей, которые прочно обосновались в их доме. Дом был такой же, как у Сергея, только находился в другом районе Москвы. Сколько ни пытались жители подъезда бороться с этим злом, но ничего сделать не удавалось. Кошек и бомжей как магнитом притягивало в их дом. Теперь Жанне стало понятно, почему это происходило. В какой-нибудь блочной многоэтажке дует изо всех щелей так, что даже в квартирах вечная стужа. К тому же, разве там есть такие удобные подоконники, где можно вполне обосноваться как на кровати?