Тень королевы, или Слеза богини - Карина Тихонова
Шрифт:
Интервал:
Я снова молча кивнула.
— А музыка! До сих пор ее помню. Помню целые отрывки. У благородного короля был очень низкий голос. Бас. Помню, как он умолял восточного врача в чалме вылечить его дочь, слепую принцессу Иоланту.
Слава сдвинул брови и запел: «Со страхом жду решенья твоего…»
— А врач отвечает высоким чуть дрожащим тенором: «Аллах велик, надейся на него!»
Он замолчал и покачал головой. Потом тихо сказал, обращаясь к самому себе:
— Сказка… Мурашки по коже…
И замолчал.
— А потом? — робко спросила я.
Слава посмотрел на меня так, словно только что проснулся.
— Потом? Потом мы вышли на улицу, в снег, в мороз, в холод, в бесконечные апельсиновые ящики… Я рыдал, упирался, просил родителей остаться. А они уговаривали меня, объясняли, что это только сказка, что на сцене были артисты и что они тоже сейчас пойдут домой. В этот холод, в мороз, в запах апельсинов… Ты знаешь, меня это просто убило. Я-то был уверен, что мы подглядели кусочек настоящей сказочной жизни.
Он рассмеялся, а я нет.
— А на следующий день я свалился с температурой под сорок. И остаток каникул проплавал в поту.
— Простудился?
— Нет. Последствия стресса. Нервное потрясение.
Он посмотрел на меня и снова тихо засмеялся.
— Вот и вся история. А когда мы вернулись домой, родители подарили мне книжку, называется «Сто оперных либретто». Мою любимую книжку.
— Что такое «либретто»?
— Сюжет оперы или балета. Это итальянское слово. В музыке вообще приняты итальянские обозначения.
— Почему? — спросила я.
Слава пожал плечами.
— Почему? Как бы тебе объяснить… Понимаешь, итальянский язык для музыкантов все равно что английский для программистов. Так сложилось. Такова традиция.
— То есть итальянцы круче всех остальных в музыке? — уточнила я.
Слава громко расхохотался.
— Прости, прости…
Он смеялся и отмахивался от моей обиженной физиономии.
— Бедный ребенок. Дитя технократии… Прости.
Он перестал смеяться, достал платок, вытер глаза под очками и серьезно сказал:
— В переводе на язык поколения «пепси» ты в теме.
Я хотела обидеться, но передумала.
— Ты меня сводишь в оперный театр? Потом, когда время будет?
Слава снова повернул голову и посмотрел на меня. Осторожно коснулся рукой моей макушки и тут же убрал руку.
— Обязательно, — пообещал он. — Только для начала тебе придется прочитать либретто. Иначе смотреть неинтересно.
— Прочитаю, — пообещала я. — Оно длинное?
— Оно занимает полстраницы, — ответил Слава серьезно.
Я прикусила нижнюю губу и решительно кивнула.
— Прочитаю. Повтори это слово…
— Либретто.
— Либретто, — тихонько прошептала я. — Катратун таниятун.
Мой иностранный словарь стремительно пополнялся.
Еще полчаса мы сидели молча. Наконец Слава откашлялся и спросил:
— Который час?
— Без пятнадцати, — ответила я, бросив короткий взгляд на запястье.
— Шесть?
— Шесть.
— Как время быстро летит, — пробормотал Слава.
Рывком поднял спинку сиденья и энергично потряс головой, отгоняя дремоту.
— Ты чего? — не поняла я.
— Привожу себя в боевую готовность.
— Может, Верховский на работе задержится.
— А если не задержится?
— Тоже верно…
Мы впились взглядами в тяжелую деревянную дверь с позолоченными ручками.
Дверь открывалась с правильными равномерными промежутками. Из темной пасти холла радостно вываливались сотрудники и разбегались в разные стороны.
— Интересно, почему у людей, уходящих с работы, бывают такие счастливые лица? — спросил Слава.
Я мрачно покосилась на него.
— Риторический вопрос.
— Это точно, — согласился приятель. — Заметь, а нашего подопечного не видать. Вдруг он сегодня занят дополнительными заработками?
— Тот есть?
— То есть родословную ваяет.
— Да, это возможно, — расстроилась я.
— Ирка, не грусти! — бодро утешил меня Слава. — Сегодня мы с тобой наберемся опыта и в следующий раз явимся на слежку во всеоружии.
— Это как?
— Возьмем, к примеру, магнитофон и пару хороших кассет. Ты будешь слушать хорошую музыку, а я обеспечу лекционное сопровождение. Совместим полезное с приятным.
— Под приятным ты разумеешь лекцию?
— Под приятным я разумею слежку, — ответила Слава и вдруг резко подобрался:
— Ирка! Смотри! Не он?
Я дернулась вперед. На полукруглом каменном крыльце задержалась высокая мужская фигура. Мужчина постоял, прикуривая сигарету, сунул в карман зажигалку, огляделся и сбежал по ступенькам вниз.
— Он! — сказала я мрачно.
— Да. Мужик высокий, сразу в глаза бросается.
— Как ты думаешь, какой у него рост?
Слава пожал плечами и повернул ключ зажигания.
— Мне пришлось подняться на носочки, чтобы достать до его головы. У меня — метр семьдесят пять. Думаю, у него — метр девяносто. Или девяносто с хвостиком.
— Здоровый бугай, — процедила я сквозь зубы.
— Да. Заметная фигура, — согласился Слава. — У такого главная особая примета — рост. Не спрячешь, не замаскируешь…
Верховский влез в машину. Джип мигнул разноцветными фарами и стал задом выползать из ряда малорослых легковушек.
— Машинка у него не дешевая, — продолжал приговаривать Слава. — Сейчас он проедет мимо нас, тогда и тронемся.
— Да, хорошая машина.
— Не знаю, какая у него зарплата, но сомневаюсь, чтобы он за два года накопил на «Ниссан».
— Тем более, что и жить на что-то нужно, — поддержала я. — Интересно, у него семья есть?
— Узнаем! — пообещал Слава. — Все разнюхаем, ничего не упустим!
Темно-синий джип медленно двигался по узкой асфальтовой колее, ведущей к трассе.
Слава протянул мне газету.
— Прикройся. Он тебя знает.
Я схватила газету и развернула ее перед глазами. Слава уронил что-то на пол, наклонился, зашарил по грязному коврику.
— Черт!
— Что ты ищешь? — прошипела я сквозь зубы, словно Алик мог меня услышать.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!