Несчастный случай - Лиза Гарднер

— У меня нет жены, — сказал Куинси.

— Хорошо, пусть бывшая жена, — добродушно согласился незнакомец. — Какой же ты бездушный.

— Что тебе нужно? — спросил Куинси, перекладывая трубку в другую руку.

Поймав взгляд Рейни, он сделал круговое движение рукой. Она кивнула и тут же, не одеваясь, бросилась за магнитофоном.

— Вопрос не в том, что мне нужно, а в том, кто мне нужен. Но всему свое время. Хочешь поговорить с отцом?

— Мы оба знаем, что он мертв.

— Ты этого не знаешь. Ты предполагаешь, что он мертв, чтобы не чувствовать себя виноватым. Насколько мне известно, он вырастил тебя в одиночку, был и отцом, и матерью. А ты так легко от него отказался. «Моего отца забрали из приюта? Вот как? Большое спасибо, а я, пожалуй, поиграю в прятки». Я ожидал от тебя большего.

Рейни принесла магнитофон, и Куинси немного отвел трубку для лучшей слышимости. Она вставила кассету и нажала кнопку «Запись».

— Он жив, — продолжал незнакомец. — Хорошо спрятан от федеральных ищеек, ворчлив и капризен, но очень даже жив.

Куинси промолчал.

— Возможно, нам удастся произвести обмен. Можешь обменять дочь на отца. Она моложе, но и он в нынешнем состоянии мало отличается от ребенка.

Куинси не ответил.

— Или, может, включить в сделку прекрасную Лоррейн. Любовницу на отца. Конечно, у нее отличная задница, но ведь мы оба знаем, что женщины у тебя надолго не задерживаются. Как она, Куинси? Постанывает, когда ты трахаешь ее? Твоя жена так стонала, когда была со мной. И дочь тоже.

— Как погода в Техасе? — спросил Куинси. Рейни непонимающе посмотрела на него. Потом вспомнила. В Техасе жил Мики Миллос. Куинси забрасывал удочку.

— В Техасе? Ты вышел на ложный след.

— А какой верный? Что я сделал тебе? Испортил карьеру? Сломал жизнь? Интересно, я так сильно повлиял на твою жизнь, но совсем тебя не помню. Наверное, что-то заурядное. За эти годы мне попадалось так много незадачливых уголовников.

Куинси говорил легко, беззаботно, стараясь задеть незнакомца за живое.

Похоже, ему это удалось, потому что голос в трубке взмыл к самым верхним нотам.

— Не играй со мной. Пирс. В твоей жизни еще много людей, которых я могу убить. Так что от тебя зависит, что с ними случится.

Куинси притворно вздохнул:

— Ты меня утомляешь.

— Вот как? Может, ты немного оживишься, когда я доберусь до твоей дочери, а? Как ты отнесешься к тому, что я сорву с нее рубашку и потискаю ее крепенькие груди? Я ведь ближе, чем ты думаешь.

— Ты не доберешься до моей дочери.

— Думаешь, что защитишь ее?

— В этом нет необходимости. Подойди к ней на расстояние четырех футов и получишь так, что яйца выскочат изо рта.

Незнакомец рассмеялся:

— Как интересно. Мэнди и Бетти этого не делали. — Впервые за время разговора Куинси сжал трубку. — Пирс, антракт закончился. Раз уж ты не хочешь возвращаться за отцом, мне придется найти другую мишень. У тебя есть один час, чтобы сесть на самолет и вылететь в Виргинию.

— Не думаю, что у меня есть такое желание.

— Тогда она будет умирать долго и мучительно.

— Ты не доберешься до моей дочери…

— Я собираюсь наказать не Кимберли. Отправляйтесь в аэропорт, старший специальный агент Куинси, — у вас осталось не так уж много друзей. О, чуть не забыл. Передайте мисс Коннер, чтобы в следующий раз, нанимая частного детектива, она выбирала такого, кто не любит шоколад.

В трубке щелкнуло. Куинси уставился на Рейни. На его лице было выражение, которое она видела только однажды — в ночь, когда Генри Хокинс попытался убить ее.

— Он придет за тобой. Она покачала головой:

— Нет, не за мной. Вспомни, что он сказал. Подумай над его словами. Ему нужно, чтобы ты вернулся. Он добрался до де Бирса. Это Восточное побережье. Он все еще в Виргинии.

— Но тогда кого…

Они посмотрели друг на друга.

— Гленда!

— У нас есть один час.

Куинси поднял трубку не начал торопливо набирать номер.

Дом Куинси, Виргиния

— Уходите из дома.

— Пирс? Не думаю…

— Гленда, послушайте меня. Убийца только что звонил мне. Требует моего возвращения на Восточное побережье и готов убить кого-то, чтобы заставить меня сделать это. Я почти уверен, что его цель — вы. Пожалуйста, немедленно покиньте дом.

Пальцы Гленды стиснули трубку телефона. Она стояла в кабинете Куинси, и прямо перед ней лежала на столе изобличающая ее коллегу коробка почтовой бумаги, в которой недоставало теперь уже двух листов — один был отправлен в криминалистическую лабораторию для сравнения с оригиналом объявления. Она смотрела на доказательство вины Куинси и жалела о том, что вообще взялась за это дело.

— Мне нельзя разговаривать с вами, — тихо сказала Гленда.

— Монтгомери там?

— Это вас не касается.

— Вы одни, так? Черт, как ему вообще удалось стать агентом. Гленда, убийца знает, где я живу. Он в курсе того, как работает Бюро, и понимает, что в доме кто-то есть. Насколько я могу судить, ему известно даже расположение комнат. Он сумеет перебраться через забор. Не позволяйте себе недооценивать его.

— Его? Вашего вымышленного убийцу?

Куинси замолчал.

«Хорошо, — подумала Гленда. — Это для тебя сюрприз. Я провела в этом доме три дня, слушая послания ненависти и злобы, а теперь может оказаться, что все это одна большая ужасная игра, затеянная садистом. Кто ты, Пирс? Я ничего больше не знаю, и я жутко устала».

— В чем дело, Гленда? — спросил наконец Куинси. Голос прозвучал настороженно и неуверенно, и в этом была ее заслуга.

— Идеальных убийств не бывает, Куинси. Вам-то это известно лучше, чем многим. Учитываешь одно, пропускаешь другое. Всего не предусмотришь.

— Так. Из Филадельфии пришел полицейский отчет, верно? Им известно, что почерк на записке, оставленной на месте преступления, совпадает с моим.

— Что?

Он снова замолчал. Гленда чуть ли не физически ощущала его растерянность и смятение, словно они передавались по проводам. Но все же эти ощущения были ничем по сравнению с тем чувством, которое нахлынуло теперь. До этого момента у нее еще оставались некоторые сомнения в виновности Куинси. Но записка… Жуткий, пропитанный кровью клочок бумаги, положенный убийцей в брюшную полость Элизабет… Это сделал он. Пирс Куинси, коллега, агент ФБР, лучший из лучших. О Господи…