Дивизия особого назначения. Пограничники бывшими не бывают! - Фарход Хабибов

И вот пятерка БТ, три БА, четыре грузовика (фрицевская военповозка за задом каждого), «косилка», два ганомага и четыре мотоцикла (такая скромная у нас колонна) стоят, рыча моторами. Все, пошли обе колонны, сперва наша, а за ней елисеевская, едем до первой развилки вместе, оттуда мы уходим к «Заветам» на восток, а Елисеев ведет свою на север, удачи, ребята. Короче, дан приказ ему на нары, ей в Государственную думу (конгресс, сенат, Мачлиси Милли[213], короче, не столь важно, важно, что направления диаметрально противоположные).

Согласно показаниям разведки (рейда Онищука, за что его в результате и разжаловали) в совхозе до войны были склады дивизии, немцы напали двадцать второго, и все знают, что подло, как суки позорные, и потому большинство имущества тут так и осталось. В совхозе гарнизон из роты немецких тыловиков-хозяйственников из интендантской службы какой-то панцер-дивизии, на въезде и выезде из города посты, и если по реалу, немцы в расслабухе.

Вот и простимулируем их, нападение планируется силами броневиков, «косилки» и пехоты, танки останутся на дороге километра за два от въезда, с той стороны в 30 км еще гарнизончик, вот танкисты и обезопасят тыл, и вообще это резерв.

Мотоциклисты, ехавшие впереди, возвращаются, и мы узнаем, что подъехали к месту танкового схрона, танки отстают и по привычке прячутся в лес по обочинам. Главное, у партизан хорошая маскировка, вот теперь и будут они танки ныкать, как жмот тугрики, или Иран ядерное производство. Там же, замаскировав, устроят (то есть устроим) позиции для обоих батальонных минометов, пусть немцев, если сунутся, встретит приятный сюрприз (не для них он приятный).

Как заправская колонна Вермахта идем дальше, впереди два мотоцикла, затем ганомаг, потом четыре грузовика (правда, повозки как-то выбиваются из легенды), и снова ганомаг и замыкают еще два гансобайка. Подъезжаем к бундес-КПП, немцы ничуть не встревожены, на первом мотоцикле сидит Круминьш в форме лейтенанта и что-то втуляет унтеру, командующему КПП. Унтер с умным видом слушает Артура и смотрит бумаги (подправленные Ашотиком), согласно плану (креатив Шлюпке) колонна идет вперед в совхоз, а последний ганомаг типа глохнет. Тут же останавливаются оба замыкающих цундапа, опять же типа помочь камерадам. Унтер, махнув рукой своим, чтобы помогли мнимым фрицам (те начали толкать ганомаг), сам пошел в здание, стоящее рядом. Без криков и ненужного пафоса все четверо свободных немцев зарезаны, стоящие часовые не успевают ни крикнуть, ни выстрелить, как лучники наградили стрелами (кому в глаз, кому в пузо) и их тоже. Потом вся толпа рванула в строеньице, и скоро КПП очищен, как суперсамогон угольным фильтром. Наши бойцы заменяют немцев, и ганомаг уже пустой с мотоциклами едет дальше, догоняя колонну. Вот так, гусь свинье не камерад и ни разу ни геноссе.

За это время колонна въезжает в совхоз; броневик, грузовик, плюс два мотоцикла едут к штабу, расположенному в отдельно стоящем особняке, а остальные транспортные средства едут к казармам, которые расположены в самом здании совхоза.

Круминьш ведет наших бойцов вперед, в штаб, и сразу начинается стрельба, в то же время я командую бойцам окружить со всех сторон казарму, и тут из нее начинают выбегать фрицы.

Фрицев дружно встретили очередями из автоматов и залповой стрельбой винтовок/карабинов, а с мотоциклов и ганомагов бьют вовсю пулеметы, немцы мрут, как мухи на дихлофосе. Выжившие от первого удара гитлеровцы пропустили начальный страх и под командой унтеров начали отстреливаться через окна, ответом от красноармейцев в окна казармы полетели гранаты (вот значит, откуда поговорка, получи фашист гранату). Минут пятнадцать продолжался бой, а вот когда броневики положили талантливо и нивелирно (сорри, по-моему, все-таки ювелирно) несколько осколочно-фугасных снарядов в окна, выстрелы немцев категорически поредели. Да, суки тевтонутые, это вам не 22 июня, это вам не безнаказанно бомбить спящих детей и женщин, это вам не колонну беженцев гасить с «Юнкерсов», тут активно можно получить по жопе.

И от тайги до Голанских высот,

Красная Армия всех отъе…т

Сорри, простите, фантазия не туда пошла.

Пользуясь оргазмом гитлеровцев от осколочно-фугасных подарков, бойцы (и я вместе с ними) рванули в здание, настреливая все, что дышит, тут из комнат, расположенных с обратной стороны здания (их ОФ снаряды не ласкали), рванули навстречу нам немцы.

А мы их встретили пулеметно-автоматным огнем, фашисты-то в основном вооружены карабинами, и карабин для ближнего боя не очень подходит, мы выбили из немцев идею расового превосходства вместе с жизнью. Зачищаем казарму, все трое оставшихся немцев сдались, остальные убиты, теперь можно узнать, что там в штабе. Набившись в ганомаг, рвем к штабу, там подозрительно тихо, аха, понятно, тут тоже уже чисто, немецкий штаб застали во время обеда, часть перестреляли, а гауптман с двумя обер-лейтенантами попали в плен, вон сидят и колются до ягодиц.

Круминьш колет их как матерый энкавэдэшник, вот где абверовская школа пригодилась. Плотников уже занялся раскурочиванием складов, во дворе стоят один «Опель-блиц» и три семитонника «Бюссинг», в них, а еще в остальные наши машины, повозки и броневики грузится добро. Обмундирование, консервы, патроны (немцы не успели их вывести) и винтовки Мосина из царских запасов, Акмурзин с бойцом из крепостных тащат ящик ППД, который нашли под ящиками с Мосинками.

Немецких офицеров расстреливаем (они же наших командиров, попавших в плен, расстреливали), а рядовых, выживших (пять штук), оставляем жить, ну их на фиг, места в машинах нет. И колонна стартует, рвем к месту засады, там ждем минут десять, пока минометчики собирают свои дудорги и их растопырки, а танкисты выкатывают свои железяки, потом даем деру. Мавр сделал свое дело, мавр может лететь на хрен.

Через полтора-два часа как победители входим в лагерь, ведь роту побили, сами потеряли девять человек убитыми и восемнадцать ранеными. Убитых похороним, раненых вылечим, тем более тяжелых только два. Босхамджи получил пулю в грудь, а один из бойцов-крепостников в живот. Калиткин сказал, что Босхамджи вылечат, а вот Васильчикова (который ранен в живот) нет, жаль, значит, потеряли не девять, а десять.

Теперь ждем елисеевцев, но им намного труднее, во-первых, надо сломить оборону, там рота охранников (а это не интендантская служба), во-вторых, надо еще пешим ходом привести освобожденных пленных, я уж молчу об очистке зерен от плевел, то есть красноармейцев от предателей и засланцев. Я иду и докладываю о выполнении задания полковнику, Плотников представляет подробный список трофеев (или растрофеев, все-таки мы захватили захваченное немцами добро). Выхожу от полковника, как мне на шею бросается рысь, ну или леопардиха, то есть Машенька моя.

– Маш, успокойся, блин, вокруг люди, что за сантименты едрит-мадрид да сарагоса через реал сосьедад[214], ты ж мой авторитет комиссара роняешь.