Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

Десяток минут в условиях скоротечного маневренного боя в населённом пункте – это иногда целая вечность, способная перевернуть всё. В данной ситуации этот десяток минут позволил Никитину остановить отступивших и растерявшихся ополченцев и организовать новую линию обороны по центру села. Во время боя Леонид был дважды ранен, но не покидал передовую до конца. Точнее, до того момента, когда сомалийцы неожиданно отошли, чтобы спасти положение на своём правом фланге, где, как известно, попали в ловушку и их собратья, а потом и отряд моряков-арабов.

Пообщавшись с Георгием, мы уже собрались было покинуть берег, но тут послышался рокот моторов, и из лесу выкатилась пара «рателей». На одной из этих колёсных БМП прибыл наш главный союзник, командир отряда «солдат удачи», капитан в отставке ван Клейст, собственной персоной. Прибыл исключительно вовремя, ибо к этому моменту его бойцы взяли под свой контроль танкер и отконвоировали к берегу спасательные плавсредства примерно с сотней рыл саудовских военных моряков. Точнее, бывших военных моряков, перешедших в статус пленных, с перспективой провести всю свою дальнейшую жизнь в статусе осуждённых либо вообще рабов.

Наёмники прикладами выгоняли арабов на пляж, где сразу же ставили их на колени, приказав пленникам держать руки на затылке. Парочку особо непонятливых или получивших ранения саудовцев демонстративно скрутили и положили у гусениц Т-55. Но медлили, не давили танком, видимо, ожидая появление бельгийца. Арабских офицеров сразу же отделили от основной массы моряков, связали каждого из них чуть ли не по «методике Таманцева» и грамотно уложили мордами в песок.

Свёзённую с индийского танкера команду усадили в сторонке, под присмотром парочки бойцов звероватой наружности. Индийцы, как я понял из отрывочных фраз наёмников, вот уже несколько дней находились у арабов и сомалийцев в положении рабов, как вдруг их жизнь резко переменилась – рабовладельцы сами неожиданно оказались невольниками. Но, видимо, знакомство с «солдатами удачи» у моряков с Индостана прошло не совсем гладко, и индийцы тихо молились своим богам, с опаской озираясь в нашу сторону. Мы быстро сообразили – наблюдая, как люди ван Клейста быстро сортируют арабов, моряки подсознательно ожидали подобную же участь и для себя. Как ни крути, а формально они принимали участие в нападении на посёлок белых людей, следовательно, являлись пленниками.

Беседа с Жераром и с Андреем в роли штатного переводчика сразу же превратилась в разбор по горячим следам проведённой военной операции и заняла ещё примерно с полчасика. Лишь после этого разговора мы наконец-то пошагали в Данилово, условившись с бельгийцем этим же вечером провести «саммит на высшем уровне» в масштабах наших анклавов.

Зеленцова на «блоке» уже не оказалось – хозяйничавшие на месте недавних боёв четверо ополченцев сообщили, что за ранеными приезжал грузовик, и нашего товарища следует поискать в медпункте. Мужики, посланные Вышинским, собирали брошенное оружие и стаскивали в общую кучу трупы арабов и негров, чтобы в дальнейшем скормить их свиньям – даниловцы уже прознали, что нападавшие являлись фанатиками-исламистами.

В стороне от убитых агрессоров лежали тела Новичонкова и Соловьёва, заботливо накрытые чьей-то старенькой плащ-палаткой. Парни первыми приняли на себя удар врага и погибли, исполняя свой воинский долг.

– Там, майор, это, в самолёте двух лётчиков поубивали, германских, и баб ихних, стюардесс, – огорошил нас один из дружинников. – Покромсали на куски, как на бойне, а девок, видать, ещё и снасиловали… Мы их потом вынесем, когда будет машина.

– Твою мать!!! – не сдержался Руслан, с силой пнул одного из убитых сомалийцев. – Ну, на хрена вы припёрлись на нашу землю, суки??? Что вам здесь надо было???

– Капитан Руденко, возьми себя в руки, – негромко, но твёрдо произнёс я. – Ты уже отомстил, слышишь? Всё, всё, успокойся.

В ярости плюнув на тело пирата, Руслан завернул такое многоэтажное ругательство, что у нас чуть было не завяли уши. Откровенно говоря, и мне в тот момент захотелось завыть волком, схватить тесак и покромсать им останки арабов и сомалийцев. А что толку рубить остывающие трупы? Это не вернёт ни моих парней, ни немцев, ни других убитых исламистами.

Мы постояли какое-то время у тел наших товарищей, выдержав символическую минуту молчания, а затем потащились к местному медпункту. Дойти, увы, так и не дошли, перехваченные по дороге Юрием Александровичем.

Дальнейшие события того почти нескончаемого дня нет смысла расписывать во всех подробностях, так как по просьбе Вышинского мы взвалили на свои плечи всю тяжесть полицейской и санитарной работы. Кто близко сталкивался с подобной работой – тот нас поймёт. Остальным не объяснишь, каково это – выискивать и таскать окровавленные тела, совсем недавно бывшие живыми людьми. В общем, мы допоздна обшаривали деревенские закоулки в поисках раненых и погибших, заодно ведя подсчёт вражеских и своих потерь. Не вели никаких протоколов, никаких лишних бумаг – а ведь ещё недавно смерть одного-единственного человека выливалась в целое процессуальное действо, с писаниной и прочим. Работали практически до заката, обнаружив шестерых ещё живых гражданских.

Раненые женщины и девушка лет семнадцати одна за другой очутились в спешно развёрнутой американцами полевой операционной, где в поте лица трудились все имевшиеся в округе медики во главе с подполковником Коллинзом. Здесь мы вновь повстречались с нашими женщинами, привлечёнными Дэвидом к работе. Визг, слёзы, объятия, поцелуи – всё это уложилось в небольшой двухминутный перерыв между операциями.

Затем мы встретили капитана Санчес и выяснили, что Зеленцова прооперировали пару часов назад, а его ранение оказалось не опасным – пуля застряла в мягких тканях плеча. Владислава забрали из госпиталя двое немцев, прекрасно говоривших по-английски. Попутно Джулия сообщила, что сразу по прибытии Коллинз оперировал ещё одного русского полицейского, кажется, капитана, и тот сейчас находится в палате интенсивной терапии. Короче, к нему пока что нельзя. Кроме того, врачи пытались спасти тяжелораненого русского лётчика, но не смогли – хирурги, увы, не волшебники.

Поблагодарив американку за информацию, мы поинтересовались судьбой секьюрити из усадьбы Еремеева. Санчес едва успела поведать, что лично извлекла три пули из Леонида, как её вновь вызвали к операционному столу – Дэвиду срочно требовалась помощь своего лучшего ассистента. После этого разговора парни пошагали на базу, а я задержался, чтобы проведать своего бывшего сослуживца.

На следующий день мои парни с трудом поднялись с восходом солнца, едва волоча ноги практически в прямом смысле этого слова. Похоже, прошедшей ночью многие из нас так и не сумели толком заснуть, несмотря на то что предварительно сократили остатки еремеевского алкоголя. Как ни крути, а запредельные физические и психологические нагрузки взяли своё – большая часть личного состава сильно напоминала зомби из малобюджетных забугорных фильмов ужасов.

Чуть лучше остальных смотрелись отец и сын Нидеррайтеры, которые вчера не принимали участие в поисках погибших и раненых. Хотя ещё вчера днём немцы по собственной инициативе стащили в кучку трупы восьмерых сомалийцев, убитых при штурме нашей базы, собрали немногочисленные трофеи с тел чернокожих. После этого Нидеррайтеры несли караульную и комендантскую службу, так как ополченцы Семён Семёныча не могли усидеть в усадьбе, переживая о судьбах своих родных и близких. Как только позволила обстановка, мужики быстрее скорости звука унеслись в посёлок. Затем какой-то мальчишка сообщил, что видел у медиков пострадавшего полицейского, и немцы посетили развёрнутый наёмниками полевой госпиталь, забрав оттуда легкораненого Зеленцова. Кстати, мы так и не успели вчера сжечь или закопать те самые трупы чернокожих пиратов-исламистов…