Прикосновение лунного света - Дженнифер Элис Ягер

– С тобой ведь ничего не случится, правда? Тебя ведь не накажут за то, в чем обвиняют меня?

– Я взяла ее к себе на службу, – заявила Майла. – Это истолковывается как проявленный мной жест великодушия и защищает Сирену от репрессий.

– Спасибо, Майла, – тихо сказала я.

Я отстранилась от Сирены, и она улыбнулась мне. В глазах подруги блестели слезы. Как бы мне хотелось, чтобы все сложилось иначе.

– Заботься о лошади, – обратился ко мне Канан. – Это хорошая кобыла.

– Ты когда-нибудь простишь меня? – осмелилась спросить я.

– Нечего тут прощать, – буркнул он, не глядя мне в глаза.

– Тебе пора, – поторопила меня Майла, – а то еще заметят. Сейчас дворец почти не охраняется, и во время смены караула ты сможешь беспрепятственно выйти через служебный вход, но времени для этого остается совсем мало.

Согласно кивнув, я отвязала поводья от балки. Своим побегом я отчасти была обязана и Атуре. После вывода войск в Харане осталось слишком мало альб, чтобы следить за каждой улочкой города. Но благодарности от меня он не дождется. То, что Атура задумал, не принесет блага ни ночным альбам, ни Фархиру. Он собирался привести нашу страну к войне. И ради чего? Что за сила дремала в Сумеречном камне, если ради нее Атура готов был рисковать многовековым миром? Я не знала этого, но определенно собиралась выяснить. О том, чтобы просто спрятаться, не могло быть и речи.

В голове Лисандра поселился туман. Принц не мог отличить сон от реальности и не знал, что из того, что он считал своим прошлым, пережито им на самом деле, а что оставалось лишь порождением его фантазий.

Все это началось с заклинания, так похожего на магию той симпатичной юной альбы. Только это заклинание не имело целью вылечить его.

По приказу Атуры его сопроводили в гостевую комнату во дворце альб. Никто не задавал ему вопросов и не угрожал пытками. Допросы и пытки он перенести мог. Лисандр не позволил бы себе сломаться, не предал бы свою родину. Они не узнали бы ничего ни о силах их войск, ни о тактике обороны Амберана.

Лисандр знал, как переносить боль. Он умел молчать. Но против магии принц был бессилен.

Они забрались в его голову и разнесли там все в клочья. Все его мысли, воспоминания и связанные с ними чувства превратились в руины и пепел. Словно его разум разлетелся на множество мельчайших осколков. Крошечных фрагментов сознания, которые он никак не мог собрать воедино.

Даже тогда, когда, как сейчас, у Лисандра бывали моменты просветления, которые позволяли ему вспомнить.

Принц посмотрел вниз, на свои руки. Они были связаны, по коже мелькали тени. Тени от листьев и ветвей. Он действительно шел по лесу или только вспоминал свое путешествие с Широй?

Шира. Она приходила к нему в ту комнату во дворце. Пыталась поговорить с ним. Он вдруг вспомнил и об этом. Но слова девушки словно тонули в тумане, заполнявшем пространство между его висками. Она выглядела такой встревоженной. Такой отчаявшейся и беспомощной.

Что произошло с тех пор? Где он был и что Атура задумал делать с теми знаниями, которые жрецы высосали из его разума с помощью магии?

Рывок за веревку, стянувшую его запястья, чуть не сбил Лисандра с ног. Внезапно он отчетливо почувствовал под ногами почву. Листва шелестела при каждом его шаге, вокруг раздавались голоса, и весь мир нахлынул на него сплошным нефильтрованным потоком. Все казалось реальным и осязаемым. Это не было ни сном, ни воспоминанием. Это происходило на самом деле, в этот самый миг.

Но разве он не был в той комнате во дворце? Еще секунду назад? Разве Шира не стояла прямо напротив и не смотрела тревожным взглядом в его глаза? Или это было просто воспоминание, а лес – реальностью? Может, Шира приходила несколько дней назад? Или недель? Так трудно разобраться.

Все было так запутанно. Время текло то быстро, то медленно, а то и в обратном направлении. И среди этого всего – лишь мимолетные проблески. Как только что. Тогда все становилось реальным и ясным. Он чувствовал голод, жажду, усталость, чувствовал, что вот-вот снова обретет свою волю, что почти нашел в себе силы сопротивляться или хотя бы понять, о чем с ним говорят. Но ему не удавалось.

Таких моментов было совсем немного, и Лисандр не знал, станет ли их больше, сможет ли он выздороветь и снова стать самим собой или же время, мысли и разум будут постепенно ускользать от него все больше и больше, пока от него наконец совсем ничего не останется.

Какая-то его часть жаждала погрузиться в этот туман полностью и навсегда. Потому что всякий раз, когда разум Лисандра немного прояснялся, он осознавал, насколько он бессилен и какие знания были у него отобраны. Атура выяснил через него не только то, где примерно зарыт Сумеречный камень, но и все, что Лисандр знал об Амберане.

Снова кто-то дернул за веревку вокруг его запястий, и на этот раз Лисандр, не удержавшись, упал на колени. Он моргнул, пытаясь разглядеть больше, чем расплывающиеся перед глазами коричневые пятна. Это действительно немного помогло, и из сплошной неразберихи стали выделяться листья и ветки.

– Он должен быть где-то здесь, – сказал кто-то рядом с ним.

– Что толку, если мы больше ничего не знаем? – раздраженно спросил другой. Лисандр узнал в этом голосе Атуру. – Этот лес огромен, а Сумеречный камень размером с фундук. Мы должны точно знать, где он его спрятал.

Атура схватил Лисандра за воротник, поднял его на ноги и оттолкнул, как только их взгляды встретились. Лисандр рухнул на спину. Солнечный свет ослепил его, но когда принц попытался поднять руки, чтобы защитить глаза, они не повиновались ему.

– Это бесполезно, – сказал другой мужчина. – В нем не осталось разума, который можно было бы задействовать.

Лисандру удалось перевернуться на бок. Он смотрел на свои руки, пытался пошевелить ими и видел, как пальцы сгибаются, но не чувствовал этого. Этот незнакомец был прав. Ничего не осталось. Лишь кучка бессвязных реакций и набор мелькающих воспоминаний.

– Тогда зачем мы тащим его с собой? – поинтересовался Атура.

– Он привел нас сюда, – напомнил ему другой.

Лисандр услышал вокруг себя шаги. Он видел сапоги по меньшей мере дюжины других мужчин, и, судя по звукам, они переворачивали каждый камень в округе.

Атура обнажил свой меч и направился прямо к Лисандру.

– Если он больше ни на что не годен, мы избавимся от этого бремени. Я больше не могу терпеть человеческую вонь.

Атура навис над Лисандром, подняв меч, и у принца не оставалось никаких сомнений, что удар вот-вот будет нанесен. В любую секунду. Лисандр не знал, что с этим делать. Ему и так было слишком трудно собраться с мыслями, не затеряться в обрывках воспоминаний, которые пытались оторвать его от реальности, или даже просто чувствовать собственное тело. Сердце принца билось учащенно. Неистово пульсировало в груди, и это снова вызвало в нем воспоминание. День, когда он помог Шире обрести внутренний покой.