Песня моряка - Кен Кизи

— Успокойся, Исаак, — широко улыбнулся Кармоди, поворачиваясь к Айку.

— Мы заскочим в «Горшок» на пару минут, только чтобы отметиться.

И хотя Айк не слишком поверил Кармоди, ему было понятно его желание. На доске объявлений в «Горшке» отмечались все важнейшие события и морские сделки: аукционы банкротов, обращения с просьбами о финансовой помощи, объявления о нарушениях контрактов и передаче дел. Порой благодаря этой информации удавалось по дешевке скупить резервные квоты каких-нибудь разочаровавшихся ханыг.

— Капитан Кармоди прав, — подхватил Грир. — Моряк Квинака во что бы то ни стало должен посетить «Горшок».

— Между прочим, Грир, это твой пес, — огрызнулся Айк.

— Соллес, — снова повернулся Кармоди, практически уткнувшись носом в волосы Вилли, — если Алиса обещала кормить пса, значит, она его кормила.

На этот раз вопрос даже не надо было озвучивать — последовавшая за этой репликой тишина была достаточно красноречива. Но в этот момент они свернули на Главную улицу, и все были настолько потрясены ее видом, что о сомнениях Вилли и думать забыли. Убогий городской пейзаж, к которому они привыкли, полностью преобразился, словно целая команда визажистов осуществляла здесь лифтинг. Ветхая обшивка домов была покрыта новыми досками. Старая кедровая дранка на крышах заменена на новую того же тускло-коричневого оттенка. Наличники окон и дверей магазинов были выкрашены в белые и красные тона, призванные придать свежий блеск деловой жизни города. Айк заметил, что даже резной символ Бездомных Дворняг, обычно раскачивавшийся над крыльцом клуба, был, как ошейником, опоясан серебристо-черным стягом, на котором значилось «Серебристые фоксхаунды». На самом деде эти серебристо-черные стяги реяли повсюду. Это почему-то напомнило Айку жителей Бербенка под Лос-Анжелесом, которые наряжались в серебристо-черные цвета, когда «Рейдеры « входили в высшую лигу. И возможно, не случайно, подумал он, эти завоеватели из Солнечного штата тоже носят серебристо-черные цвета.

Но дело было даже не в стягах и не в новой обшивке. Мостовая была выскоблена до блеска, как в Диснейленде. У обочины стояло несколько припаркованных автомобилей, но все они были новенькими и чистенькими, никакой старой рухляди, которая так долго украшала улицу, что уже превратилась в межевые знаки. Никаких раздолбанных пикапов, нагруженных канатами, собаками и пивными банками. А что еще поразительнее — нигде не было видно ни единой собаки. Неужели их вместе с бродягами и пикапами вывезли в какой-то специально выстроенный загон, как нечто оскорбляющее взгляд? А дюжины пьяных ПАП, которые в любое время года украшали Главную улицу как верные сторожевые, вооруженные бутылками в коричневых бумажных пакетах… что сделали с ними? Наверное, и им подыскали какую-нибудь роль в съемках, как и остальным жителям города. Что там говорил Кларк Б. Кларк? Партнерские отношения? Возможно, эти голливудские бродяги оказались честнее, чем он предполагал, и действительно задействовали весь город в своих съемках. И все же Айку что-то не нравилось в этом. Более того, к собственному Удивлению, он обнаружил, что все это его бесит. Он мечтал вернуться домой, в Квинак, который он знал и, если не любил, то по крайней мере с ним свыкся — в обтрепанный, увядающий, неряшливый городишко на северном побережье с привычной вонью карбюраторов, гниющей рыбы и собачьего дерьма, и не в претендента на звание самого красивого города в каком-нибудь журнальчике.

Это был еще один удар, а Айку уже было достаточно ударов судьбы. Всю последнюю ночь он только и думал, что о доме, крепком здоровом сне и о возвращении к обычной нормальной жизни. Но его дом не был похож на это, — нахмурившись, думал он, поглядывая в окно. Его дом не мог быть таким чистеньким и аккуратненьким. Единственный намек на беспорядок виднелся на небольшой площадке перед Первым Аляскинским банком ПАП, где на козлах среди кучи инструментов и пивных бутылок лежали две недоделанные фигуры из пенополистирола.

— Могли бы получиться отличные тотемные столбы, если бы они резали их из кедра, — мрачным голосом заметил Кармоди, когда они проезжали мимо. — А теперь первый же ураган разнесет эти поделки в клочья.

И лишь Грир был в восторге от этого расцвета города.

— Bay! Вы только посмотрите на эти старые берлоги — вылизаны до блеска! Мы теперь можем устраивать здесь свой маленький Марди Грае — Новый Орлеан лопнет от зависти, я уж не говорю об этой ловушке для туристов в Скагуэе.

— Скагуэй — ловушка не только для туристов, — заметил Билли с заднего сиденья, — о чем я скоро собираюсь поставить всех в известность.

— Да, круто, — промолвил Айк, чтобы отвлечь Билли от язвительных высказываний в адрес Скагуэя. — Представляете, даже битое стекло из канав убрали. Настоящая декорация.

— Ах ты старый враль, — Вилли ткнула Кармоди локтем в бок. — А говорил, что мы едем в какую-то грязную тьму-таракань. Прелестный городок… и по-моему, это замечательно, что жители содержат его в таком порядке. Что вам не нравится?

Кармоди продолжал мрачно пялиться в окошко своими покрасневшими глазами.

— Показуха, — только и ответил он.

— А вы посмотрите туда! — завопил Грир, указывая на боулинг Омара Лупа. — Даже старый придурок Омар участвует в этом!

Знаменитые грязные витрины Омара были выскоблены дочиста, как и остальные фасады, а вывеска «Боулинг Лупа „ на крыше была задрапирована серебристо-черной материей. На входной двери висело объявление, сообщавшее, что здесь расположен офис студии «Чернобурка“ и вход разрешен только персоналу студии.

— И это после всех его криков, что он никому не сдаст в аренду свой боулинг, — хмыкнул Грир.

— Любого придурка можно купить, надо только знать цену, — с философским видом заметил Кармоди, когда они проезжали мимо. Однако Айк видел, что мысли старого корнуэльца заняты отнюдь не арендой боулинга или сияющими фасадами. Билли не мог отделаться от мыслей о Гринере, а Кармоди был поглощен размышлениями о предстоящих неприятностях. Поэтому-то — внезапно понял Айк — он так и настаивал на том, чтобы поехать в «Горшок», а не в какую-нибудь другую забегаловку. Дело было вовсе не в том, что он хотел отметиться на доске объявлений или выпить и поболтать с завсегдатаями. Просто «Горшок» был последним местом во всем Квинаке, где могла оказаться Алиса, известная своей старой враждой с Мирной Крабб. Ни для кого не было секретом, что Алиса не была в «Горшке» в течение уже нескольких лет — со времени своего последнего изгнания оттуда. И все же когда через несколько мгновений Грир нажал на тормоза и остановил фургон, Айк выглянул в открывшуюся дверь и увидел именно Алису. Огромная, как жизнь, она восседала в одном из обеденных кабинетов, и ее черные глаза, как стволы взведенного револьвера, были устремлены на них. Более того, °ни находились на прицеле целой батареи глаз, видневшихся за всеми окнами.

Но Кармоди был так одержим желанием выйти из машины и промочить глотку, что ни на что не обращал внимания. Подхватив свою техасскую Тутси, он во весь опор устремился к бару. А когда он увидел толпу любопытных, отступать было уже поздно. Гордый бродяга не только не выпустил наманикюренную ручку, но даже не замедлил шаг. В сопровождении верных членов своего экипажа он вплыл внутрь и тут же перешел к приветствиям.