Без пощады - Майн Рид

пор таком печальном, и в его открытых блестящих глазах радостное выражение.

Как принц Руперт со своими друзьями опасался погони со стороны Уольвейна, так Реджинальд Тревор желал ее. Он был уверен, что пленницы через кого-нибудь из своих людей или преданных друзей из среды местного сельского населения ухитрились сообщить сэру Ричарду о грозной опасности для них. Получив об этом известие, храбрый полковник, конечно, ни минуты не промедлит и со своим отрядом сейчас же бросится на помощь к своей невесте и ее сестре. Догадавшись, что принц забрал в плен всю семью Поуэля и, поджегши усадьбу, с этой живой добычей поспешил назад в один из своих городов, сэр Ричард попытается догнать его и отбить обратно драгоценную добычу. Иначе не могло и быть. И вот теперь эта погоня действительно уже приближается.

Убедившись в том, что не ошибся в своих ожиданиях, Реджинальд вернулся к своим драгунам, но в полной нерешительности: сдаться сразу неприятелю или до конца исполнить принятое на себя обязательство защищать честь флага, которому служил столько времени? Заметили и солдаты приближение погони, приготовив мушкеты, ожидали команды открыть огонь, — но ожидали напрасно. Даже тогда, когда зеленая конница была уже совсем близко и по всей окрестности разнесся ее бодрящий клич: «Бог и парламент!» — Реджинальд Тревор молчал и не делал никаких распоряжений для обороны.

Положим, солдаты были довольны бездеятельностью своего начальника. Они видели, что противник во много раз превосходит их своей численностью. Схватиться с таким сильным неприятелем — значило идти на верную и бесславную смерть. Поэтому гораздо лучше, если начальник крикнет: «Прощу пощады!» — тогда и они охотно присоединят к его голосу свои голоса.

Их желание исполнилось немного спустя, когда оба отряда сошлись лицом к лицу.

Впереди зеленых кавалеристов сэра Ричарда Уольвейна летел Юстес Тревор с обнаженной саблей в руке. Он первый узнал своего кузена в командире неприятельского отряда и несся прямо на него. Едва успев обнажить свою саблю Реджинальд, как она уже с громким лязгом скрестилась со шпагой Юстеса.

— А, наконец-то! — весь дрожа в пылу воинственности вскричал Юстес. — Наконец-то мы встречаемся с оружием в руках и можем выполнить свой уговор. Исполняя его, я кричу вам: «Без пощады!»

— А я, — ответил Реджинальд, — кричу: «Прошу пощады!»

Пораженный этой неожиданностью, Юстес поспешно опустил оружие и спросил:

— Как мне понимать ваши слова, капитан Реджинальд Тревор?

— Понимайте их, капитан Юстес Тревор, в том смысле, что я не служу больше ни принцу, ни королю, а с этой минуты посвящаю себя и свое оружие на службу парламенту, — пояснил Реджинальд.

— О, да благословит тебя Бог, дорогой Редж! — мгновенно переменив свой враждебный тон на сердечный, произнес обрадованный Юстес и протянул кузену руку. — Какое счастье… Я думал, мы встретимся, как враги, а ты вот как…

— Ну, я-то едва ли стал бы убивать тебя, но предоставил бы тебе удовольствие разрубить меня на какие угодно мелкие части, — с улыбкой заметил Реджинальд.

— Разве?.. Да ты совсем изменился, Редж, прямо до неузнаваемости! Что такое случилось с тобой?.. Впрочем, теперь не время для таких разговоров…

— Действительно, не время, Юст. Видишь, как улепетывают принц Руперт с Ленсфордом и со своими пленниками…

— Вижу. Ну, мы их немножко подзадержим… Ты ведь теперь с нами, Радж?

— Конечно, с вами, Юст. Соединим наши отряды — мой, как мне кажется, ничего не имеет против этого, хотя бы из одного чувства самосохранения, — и готов мчаться вслед за разбойниками!

Подоспевший в это время сэр Ричард решил, что лучше хоть для видимости обезоружить королевских драгун арьергарда, хотя на его вопрос те заявили, что давно уже думали оставить короля и только ждали удобного случая сделать это. Сержант Роб Уайльд отобрал у всех красномундирников оружие и поместил их в середине собственного эскадрона. После этого вся объединенная кавалерия бросилась в воду, вдогонку за принцем.

Шум новой переправы заставил оглянуться задние ряды передового отряда принца Руперта. Смутно различив в полумраке очертания коней и всадников, драгуны авангарда подумали, что их нагоняют товарищи арьергарда и крикнули:

— Наши бегут с берега.

Крик этот, передаваемый из ряда в ряд, быстро достиг слуха принца.

— Бог мой! — вскричал он на своем пестром жаргоне, обернувшись назад, — что бы это могло значить, полковник? Почему арьергард следует вслед за нами, не дождавшись сигнала с нашей стороны? Как вы думаете?.. Потом, смотрите, разве такое огромное количество людей было оставлено с Тревором?.. Уж не круглоголовые ли это?.. Но как они тогда могли ускользнуть от арьергарда?

— Едва ли это наши, ваше высочество, — отвечал Ленсфорд, всматриваясь в густые колонны, имевшие явное намерение следовать за ними по пятам. — Это что-то другое… Можно предположить только, что круглоголовые захватили врасплох Тревора с его отрядом, и притом так ловко, что он не мог оказать никакого сопротивления, и всех наших забрали в плен, а теперь вот хотят преследовать и нас.

Пока принц и Ленсфорд с недоумением переговаривались, погоня приближалась; даже стали слышны крики: «Бог и парламент!» До противоположного берега было довольно еще далеко, да и вообще показывать спину настигающему неприятелю не в обычае храбрых людей. Лучше обернуться к врагу лицом и встретить его как подобает, с оружием в руках.

Принц повернул свой отряд обратно; отряд полковника Уольвейна приближался. Встреча произошла приблизительно посередине разлива. Лошади стояли в воде по брюхо, хотя под их ногами и была шоссейная дорога, так как по обе стороны ее вода была еще глубже. Появившаяся в это время луна освещала необычную картину боевой схватки двух кавалерийских отрядов в воде.

Первый же натиск «зеленых» был настолько силен, что роялисты сразу понесли большие потери. Красномундирники один за другим валились с коней, пораженные метким сабельным ударом или пулей. Некоторое время спустя весь отряд принца дрогнул и подался назад. Многие из красномундирных солдат стали искать спасения вплавь.

С обнаженной