Обрести любимого - Бертрис Смолл

Потом Валентина рассказала, как муж матери спас ее и не дал ей утонуть.

— И таким образом, — наконец закончила Валентина, — моя мать убежала из Турции, госпожа.

Глаза Борте Хатун светились радостью.

— Что за замечательная история, дитя мое! Она столь же восхитительна, как сказки Шехерезады, возлюбленной Гарун аль-Рашида, но я по-прежнему не понимаю, почему вы искали меня?

— Я приехала, госпожа, потому что существует возможность, что я… я могу оказаться дочерью вашего покойного сына, Явид-хана. — Борте Хатун открыла рот, и Валентина объяснила:

— Несколько месяцев назад я сидела у кровати престарелой служанки моей матери, которая умирала. Из ее бессвязных слов я узнала, что возникали сомнения в том, кто мой настоящий отец. Когда я задала этот вопрос моей матери и отцу, я узнала, что моя мать в течение короткого времени была с Явид-ханом, султаном Мюрадом и своим мужем-англичанином. Хотя мои родители признали, что бессвязные речи старухи-служанки имели основание, они оба объявили, что уверены в том, что мой отец — муж моей матери. Однако дурное было сделано. Я не могла забыть слов старухи. Моя мать — милая женщина, но не такая красивая, как я. Ее муж необыкновенно красивый мужчина, но я не похожа на него. Я не похожа ни на кого из моей семьи. Внезапно мне стало понятно, что я не успокоюсь, пока не узнаю правду. Все продолжают говорить мне, что только Бог может дать ответ на мой вопрос, и я знаю, что это так. Тем не менее я надеюсь, что, увидев меня, вы, может быть, смогли бы заметить какое-нибудь сходство с вашим сыном или с кем-нибудь из вашей семьи. Если вы ничего не увидите, тогда я должна ждать встречи с валидой Сафией, матерью султана. Может быть, она найдет что-то знакомое в моем облике, что-то, что напомнит ей султана Мюрада, хотя, я надеюсь, этого не случится! Вы понимаете, мадам, что я не успокоюсь, пока не узнаю, кто в действительности мой отец, — заключила Валентина.

— Мое бедное дитя, — тихо сказала Борте Хатун. Она безутешно покачала головой. Потом протянула руку и нежно дотронулась до щеки Валентины. — Мне бы очень хотелось дать вам доказательства, которые вы ищете, но должна честно признаться, что в вас я не вижу никакого сходства с моим сыном. Тем не менее это не означает, что Явид не мог быть вашим отцом. Существует только один способ узнать, моя ли вы внучка. Есть ли у вас на теле небольшое родимое пятно в форме четверти луны? Оно может оказаться на любом месте вашего тела.

Если это так, я могу признать, что у нас общая кровь. У меня это пятно на левом плече. Такое же пятно есть у моей матери и всех моих сестер. Оно есть у моих дочерей, так же как и у всех других моих потомков женского пола. Есть ли у вас такое пятно, Валентина?

— Думаю, что нет, мадам, — медленно ответила Валентина, — но я ведь никогда не присматривалась очень внимательно, есть ли оно у меня.

— Тогда разденьтесь, — сказала Борте Хатун, — и я проверю, есть ли на вас родимое пятно моей семьи.

Минуту Валентина боролась с застенчивостью, но потом сняла свой стеганый шелковый халат и положила его на низенький столик, за которым они недавно завтракали. Борте Хатун тщательно осмотрела кремовую кожу молодой женщины, медленно поворачивающейся перед ней. Родимого пятна в форме четверти луны не было.

Изящная старая женщина вздохнула.

— Вы не моя внучка, моя дорогая. Жаль, потому что я могла бы гордиться такой внучкой, как вы. Оденьтесь, чтобы снова не замерзнуть.

Валентина натянула халат со словами:

— Вы уверены, мадам? Вы уверены, что я не дитя вашего сына? — Она по очереди подняла каждую ногу, пытаясь найти родимое пятно даже на ступнях, но там его тоже не было.

Борте Хатун огорченно покачала головой.

— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, дитя, но я не могу врать вам.

— Тогда я должна вернуться в Стамбул и говорить с Сафией, — грустно сказала Валентина. — Ах, как я хочу, чтобы я не была дочерью Мюрада! Непереносимо было бы знать, что кровь этого чудовища течет во мне! — Она вздрогнула.

— Да, — сказала старуха, — я понимаю, как вы себя чувствуете, дитя. Я родила своему мужу пять сыновей и четыре дочери. О таких дочерях, как мои, может мечтать любая мать, но один из моих сыновей оказался невероятным чудовищем. Вы знаете, о ком я говорю, хотя его имя не срывалось с моих губ в течение последних двадцати пяти лет. Когда он так жестоко уничтожил семью Явида и его домочадцев, мой муж хотел отплатить ему тем же, но Явид не позволил ему. Он говорил, что жены брата, его женщины и дети были невиновны.

Когда мой старший сын настиг своего брата-близнеца и убил Явида, остановить моего мужа уже было невозможно. Однако они принадлежали к его роду, и он проявил к ним милосердие. Узнав, что случилось с Явид-ханом, он отравил женщин старшего сына и их потомство. Он не мог допустить продолжения рода, который навлек позор на всю семью.

— Но, — сказала Валентина, — Тимур-хан наверняка жил все эти годы не в одиночестве. У него, конечно, были и другие дети.

— Это не так, — ответила Борте Хатун. — Удивительно, но его семя никогда не было здоровым. Несмотря на то что мужчины этой семьи дают жизнь многим мальчикам, у моего старшего сына был только один сын — хилое дитя, которое не дожило бы до зрелости в любом случае. В последующие годы мне говорили, что мой старший сын брал к себе в постель многих женщин, но никогда не стал отцом еще раз. Аллах в самом деле милостив!

Валентина взяла руку Борте Хатун и поцеловала ее.

— Вы были так добры, мадам, — тихо сказала она. — Извините, если я вернула вас к печальным воспоминаниям.

— Вовсе нет, дитя, — успокоила ее мать Великого хана. — Мне нужно было признать, что мой старший сын порочен. Странно, но это оказалось проще, чем отрицать. Потом я смогла жить в мире с собой, ведь не повинны ни я, ни мой муж. Когда я рожала Явида и его брата, старший младенец вошел в этот мир, пронзительно крича, крепко вцепившись в пуповину брата, которая обмоталась вокруг шеи Явида. Если бы роды не были такими быстрыми, я могла бы потерять Явида, который всегда был лучшим из них обоих. — Старуха заставила себя улыбнуться. — День очень ясный после такой ужасной бури, дитя. Такие замечательные дни не часто бывают здесь, в степи. Обычно либо слишком жарко, либо слишком холодно. Мои служанки найдут вам какие-нибудь сапоги из овечьей шерсти, и вы должны выйти прогуляться по лагерю. Наши люди очень хотят посмотреть на девушку, которая верхом проделала весь путь из Каффы, переодетая солдатом оттоманского наместника. Этот подвиг достоин татарина, и они все восхищаются вами. Однако не уходите от лагеря. Погода легко меняется, и вы можете заблудиться. Мой сын с охотниками не вернутся до вечера.

Прежде чем выйти из юрты, Валентина снова поблагодарила Борте Хатун за доброту.

— Обязательно остановитесь около юрты с ярко-красной дверью, — сказала ей Борте Хатун, пока Валентина натягивала сапоги. — Это юрта моей сестры Таланбей, и она очень хочет встретиться с вами. Мы иногда говорили на нашем родном языке, но Таланбей говорит, что мы многое забыли за эти годы, и она получит удовольствие, если поговорит по-французски с европейкой. Я уверена, что вы говорите по-французски.