Возвращение блудного папы - Лина Филимонова

Посмотрел на Мышку. Не понял, что выражает ее взгляд. Злой она не выглядит. Убить меня не пытается. Или просто скрывает свои эмоции?

Я подошел к Мышке, взял ее за руку.

— Что она тебе сказала?

Это был очень напряженный момент. Если она выдернет руку — значит, все плохо. Мышка не убрала свою ладошку из моей руки. Но ладошка была холодная и какая-то безжизненная.

— Она сказала, что ей нужно с тобой поговорить.

— Сказала, что беременна не от меня?

— Да.

Уф! Я выдохнул. Кажется, все хорошо. Во всяком случае, не так плохо, как могло бы быть.

— Я не представляю, о чем нам с ней говорить. Мышка, я… Прости, что ты оказалась во все это втянута.

— Я, вообще-то, еще здесь, — подала голос Полина.

— Уже уходишь? — я повернулся к ней. — Зачем ты пришла?

— Хотела поговорить о безопасности Романа.

— Что?! — этого я никак не ожидал.

— Ему опять угрожают, а он отмахивается. Даже вам не хочет сказать. Может, у меня паранойя, но, мне кажется, за нам следят.

— Можно было и по телефону это обсудить.

— А вдруг они и телефон прослушивают?

— У тебя точно паранойя!

— Я побуду с детьми, а вы поговорите, — произнесла Мышка.

Отобрала у меня свою ладошку и пошла к Соне с Егором.

Светлана

Это было очень странно — разговаривать с бывшей женой Алекса.

Когда я увидела ее беременный живот… у меня как будто земля ушла из-под ног. Его бывшая беременна. Конечно, я подумала, что это его ребенок! Вернее, думать я не могла. Я стояла у двери, оглушенная, потерянная.

Мне казалось, что моя жизнь, которая только начала налаживаться, снова разваливается на кусочки.

Но потом она появилась рядом, назвала свое имя — Полина. Видимо, поняла мое состояние. И выдала:

— Не бойся, я беременна не от Алекса. И я скоро выхожу замуж.

Ощутила ли я облегчение? Да. Но все равно какой-то горький осадок остался.

Я чувствовала себя не в своей тарелке. Но все же предложила ей чаю. И слушала ее болтовню — не выгонять же ее! Она сказала, что у нее к Алексу какое-то дело.

Как ни стыдно в этом признаться, я умирала от ревности.

Потому что она знает Алекса намного лучше и дольше меня. Потому что она была его женой. Потому что она видела его сломленным и потерянным, когда он демобилизовался после ранения — она мне об этом рассказала. По ее словам выходило, что она буквально вернула его к жизни.

— Почему вы расстались? — спросила я.

— Потому что он не уделял мне внимания! И не ценил мою любовь и заботу.

Вот, значит, как…

Я понимаю, что это только ее версия. И, конечно, я понимаю, что в ее приходе вины Алекса нет.

Увидев ее, он так разволновался! Мне даже стало его жалко.

Он извинялся, оправдывался. Поговорил с ней минут пять и выпроводил. Потом весь вечер заглядывал мне в глаза, как преданный пес… Это было мило. И забавно.

Я уверяла его, что все в порядке.

Я говорила себе, что все это не стоит переживаний.

В конце концов, у меня тоже есть прошлое. У меня был Женя. И я могла бы выйти за него замуж. Если бы он предложил.

Мы оба совершали ошибки. Но мы оставили их в прошлом.

Это — правильные мысли.

Но, блин! Все равно от визита Полины остался какой-то неприятный осадок. И наш последний вечер был совсем не таким, каким мог бы быть.

Алекс

Мой разговор с Полиной был коротким. Я выслушал то, что она имела сказать по делу, и проводил ее до двери.

— Больше никогда не приходи ко мне домой. Я тебе скину телефон Никиты, директора нашей фирмы — звони ему, если тебя снова накроет паранойя.

— Но ты разберешься с тем, что сейчас происходит?

— Да.

— Она красивая, — успела сказать моя бывшая на прощанье, бросив взгляд на Мышку. — Это ее дети?

— Тебя это не касается.

— Мог бы и повежливее…

— Пока. Всего хорошего.

Я захлопнул дверь.

Я мог бы быть вежливым. Мне не трудно. Но чувствую: лучше не надо.

Мы расстались и развелись. К моему огромному облегчению. И я больше не хочу иметь с Полиной никаких дел. И не только потому, что это напрягает Мышку.

А ее это, конечно, напрягает. И меня бы напрягало, если бы к ней заявился Женя или тот же Костик!

Мышка так толком мне и не рассказала, о чем они говорили с Полиной. Но я понял, что они провели вместе почти полчаса. За это время много всего можно наговорить… Стала бы Полина настраивать Мышку против меня? Я не знаю. Я ничего не знаю, и это сводит меня с ума.

А, главное — мне снова приходится откладывать предложение!

Мы поужинали вчетвером. Все было невероятно вкусно, и я сто раз сказал об этом Мышке. А Соня сто раз назвала меня папой… И это было так приятно!

Потом пришли Кирилл с Наташей, и мы долго пили чай. Это были милые домашние посиделки… Но мне все время казалось, что на самом деле все не так мило, как кажется.

— У вас все нормально? — спросил Кирилл, когда мы остались вне досягаемости других ушей.

— А что, похоже, что нет?

— Есть такое ощущение…

— Значит, мне не кажется, — вздохнул я.

— Есть причины?

— Есть. Вот ты давно знаешь Мышку…. - начал я.

— С самого рождения!

— Можешь сказать, насколько сильно она сейчас на меня злится?

Кирилл внимательно посмотрел на свою сестренку, которая в этот момент о чем-то болтала с Наташей, время от времени поглядывая в нашу сторону, и выдал:

— Вряд ли она жаждет снять с тебя шкуру… Но слегка подпортить явно была бы не прочь.

Светлана

Соня весь вечер не отлипала от Алекса. И каждые пять минут, по поводу и без повода, называла его папой. Он цвел, как роза. А Соня сияла, как солнышко.

И только у меня на душе было вовсе не так радужно, как я пыталась изображать.

Завтра мы уезжаем.

Каникулы прошли… по-разному. Были и моменты счастья, и долгие минуты экстаза. Были и слезы, и старые обиды, и свежие недопонимания.

Было все. Так и бывает в жизни.

А завтра мы снова расстанемся.

И у меня такое ощущение, что я что-то забыла. Или мы оба. Не знаю. Как будто мы упустили что-то очень важное…