Тайны Третьего Рейха. "Гладиаторы" вермахта в действии - Олег Пленков

Партизанское движение на Балканах имело стародавнюю традицию и устойчивые формы. Отряды партизан базировались, как правило, в труднодоступной горной местности или в лесах. Они почти никогда не принимали открытого боя, но действовали из засад или минировали дороги. Как можно было немецким частям защититься от такой угрозы, как поддерживать порядок? Перед командованием немецких войск, находившимся в Салониках, и подчиненными ему начальниками военной администрации в Белграде стояла невыполнимая задача: сохранить жизнь вверенных им солдат, а также жизнь и имущество гражданского населения. Просьбы об увеличении воинского контингента оставались без ответа (в связи с огромной потребностью в войсках на Восточном фронте). Не помогали и репрессии, которые приводили к обратным результатам: за два года партизанская армия Тито выросла до 300 тысяч человек. Англичане, американцы и чуть позже Сталин обеспечивали партизанам поставки оружия.

В вопросах о целях и методах войны ни среди партизан, ни среди оккупантов не было единства. Партизаны нередко боролись друг против друга. В Греции ЭДЕС боролась против ЭЛАС, в Югославии — Михайлович против Тито, а Недич, поставленный немцами во главе сербского правительства, действовал и против тех и против других. Итальянцы устраивали стычки с немцами, дипломаты боролись против генералов, полиция — против военных. Оккупанты, действуя в соответствии с полученными директивами, часто мешали друг другу в выполнении боевых задач. Это был дьявольский котел, в котором кипели раздор и интриги, обусловленные отсутствием четкой политической концепции, в котором за все приходилось расплачиваться местным жителям.

Впрочем, весной 1943 г. генерал-полковник Александр Лер, бывший в то время немецким командующим на Балканах, в результате тщательно организованной и проведенной облавы на партизан, к которой были привлечены все имеющиеся в его распоряжении силы, уничтожил на оккупированной Германией и Болгарией территории почти все партизанские отряды.

В Югославии простые сербы поначалу не делали особых различий между «четниками» Драги Михайловича и партизанами Иосипа Броз Тито. Тогда коммунистическое югославское Сопротивление намеренно стало провоцировать немецкие власти убийствами солдат вермахта, а за каждого убитого солдата немцы убивали по 100 заложников. В результате Тито быстро достиг своей цели, а «четники», сотрудничавшие с вермахтом, оказались в невыгодной позиции. При этом нацистская идеология в мотивации и эскалации убийств на Балканах играла подчас незначительную роль. Жестокое поведение солдат или кровожадные настроения и реакции немецкой общественности на известия о действиях партизан нельзя рассматривать только как злодеяния — это вполне объяснимая человеческая реакция: например, после бомбардировки Перл-Харбора 10% американцев требовало уничтожения всей японской нации. Это не значит, что в Америке так много злодеев, но это свидетельствует об эпизодическом психическом ожесточении или о вербальной агрессивности.

Можно даже сказать, что партизанская война в громадной степени способствовала нацификации вермахта. В этой связи любопытно отметить, что немецкий историк Эрих Нольте главную ответственность за преступления вермахта и Третьего Рейха перекладывал на большевиков: «Может быть, нацисты прибегали к “азиатским злодеяниям” лишь потому, что считали себя и себе подобных потенциальными или реальными жертвами таких же “азиатских злодеяний”, осуществляемых другими? Разве большевистские убийства из классовых соображений не были логическим и фактическим прологом убийств из расовых соображений?» Избранный Нольте способ интерпретации нацизма был справедливо воспринят немецкой общественностью как попытка оправдать нацизм, но считать, что в нем нет доли истины, было бы неправильно. Что же тогда говорить об оценках фронтовиков или немецкой общественности того времени, которые во время войны находились и под прессом действительности и под прессом пропаганды?

Некоторые командиры вермахта уже в 1941 г. действовали, как настоящие нацистские политруки — это относится, прежде всего, к фельдмаршалу Вальтеру фон Рейхенау (командующий 6-й армией): в октябре 1941 г. в приказе по армии он указывал, что целью восточного похода является «полное уничтожение еврейско-большевистской системы и полное прекращение ее влияния на европейскую культуру». Поэтому солдаты должны сочувственно относиться к «праведному делу искоренения всякого еврейского влияния на Востоке». Сам Гитлер оценил этот приказ как «образцовый». По рекомендации военного руководства некоторые командующие армиями также выпустили подобные приказы: генерал-полковник Эрнст Буш (16-я армия), Эрих фон Манштейн (11-я армия), Герман Гот (17-я армия). В этих приказах солдат призывали «быть сознательными борцами за расовые ценности». И нацисты использовали армию для реализации своих целей, и армия часто была активной помощницей в претворении в жизнь их чудовищных планов. Именно по причине плотной идеологической обработки на глазах у армии и без всякой реакции с ее стороны до середины 1942 г. эсэсовцами проводились массовые расстрелы советских активистов и евреев. С другой стороны, следует помнить, что были генералы, которые своей властью отменяли в своих частях «приказ о комиссарах».

За месяц до издания «приказа о комиссарах», 14 мая 1941 г. ОКВ переслало штабам сухопутных войск, Люфтваффе и Кригсмарине «Указ о правосудии в сфере действия плана “Барбаросса”». Военные юристы постарались придать документу приемлемую форму, но он выходил за рамки обычной практики военных судов. Военные суды получали обширные полномочия по отношению к гражданским лицам на оккупированной территории. Партизан надлежало расстреливать на месте, подозрительных лиц можно было расстреливать по приказу офицера и без суда; в той местности, где представили вермахта подвергались нападениям партизан, разрешались коллективные акции возмездия. К солдатам, проявившим жестокость по отношению к противнику, не рекомендовалось применять мер воздействия. Без сомнения, речь шла о стремлении открыть двери террору. Браухич сразу почувствовал «террористический» потенциал этого приказа и попытался его смягчить, но безуспешно.

К легко объяснимому поводу необходимости борьбы с партизанами нацистское руководство часто примешивало иные цели. К примеру, то, что в вермахте называлось «борьбой с партизанами», для жителей района Припятских болот означало массовые убийства, особенно еврейского населения. Руководство опергрупп полиции безопасности и СД в своих отчетах приводило число убитых евреев и партизан — по отдельности. Поэтому «противопартизанские акции» были не столько прикрытием убийства евреев, но скорее рамками, в которых эти убийства осуществлялись. Такая же практика имела место и на Балканах; так, в Сербии вермахт расстреливал заложников в качестве возмездия за действия партизан — при этом жертвами, как правило, становились коммунисты и евреи. При этом следует помнить, что партизанская война на Западе в корне отличалась от партизанской войны на Востоке: если в Греции, Франции, Италии и Норвегии дело только иногда доходило до расправ над гражданским населением, то на Востоке «в районах действий банд» расправы над гражданским населением носили систематический характер.

«Борьбой с партизанами», — а также со шпионами, — на оккупированной территории Советского Союза опергруппы полиции безопасности и СД оправдывали, например, и убийства цыган (женщин, детей, мужчин — без разбора), поскольку определенного места жительства цыгане не имели. Впрочем, большинство крымских цыган проживало оседло, но это их не спасло… Руководство опергруппы «D» полиции безопасности и СД докладывало, что с 16 ноября по 15 декабря 1941 г. было уничтожено 834 цыгана. На необходимость убийства цыган прямо указывал приказ Гейдриха от 2 июля, в соответствии с которым расстрелу на Востоке подлежали функционеры коммунистической партии, евреи, цыгане, а также все подозрительные личности. Положение цыган не изменилось к лучшему, когда вермахт передал власть гражданской нацистской администрации — убийства цыган продолжались. В конечном счете, 15 ноября 1943 г. вышел приказ министерства восточных территорий, который приравнивал цыган к евреям. В Югославии немецкие оккупационные власти, в том числе и военные, брали евреев и цыган в заложники и расстреливали в соотношении 100 к одному убитому партизанами немецкому солдату.