Star Wars: Уязвимая точка - Мэтью Стовер

Ты…

[Росту]: «Ближе не подходи. Стоять! Я серьезно».

[Хоруун-кэльский журнал мастера Винду завершается не словами, а чем-то, напоминающим предупреждающий рык большого хищника].

[КОНЕЦ ЖУРНАЛА].

Ник замер в классической позе стрелка: пистолет в правой ладони, левое плечо немного выставлено, правая рука направлена четко вперед, левая ладонь обхватывает правую и рукоятку пистолету.

Целью его была еле заметная в трещине в глубине пещеры ухмылка из иголокзубов.

Мейс мягко и плавно, без лишних движений, поднялся на ноги.

– Не делай этого, Ник.

– Да я и не собираюсь, - признал Ник. - Но если придется, я выстрелю.

– Я видел, как он защищается от бластерных лучей. То же самое он способен сделать и против пуль. У тебя просто ничего не получится.

– Это ты так думаешь, - голос Ника был нехарактерно спокойным, а руки его напоминали по неподвижности горы. - Ты не видел, как я стреляю.

– Сейчас не время для демонстрации, - Мейс опустил ладонь на руку Ника и увел дуло пистолета вниз. - Выходи, Кар.

Из тьмы в трещине выступил лор пилек.

Виброщиты - на плечах.

В руках - два световых меча.

Мейс ощутил, как надежда и вера внутри окончательно иссякли. Осталась лишь безумная усталость/

Он так сильно, так долго старался верить в нее, и в себя, и в Силу. Он заставил себя поверить: он жесткой дисциплиной исключил из разума даже возможность провала. В конце концов, это же Депя, его падаван, почти его ребенок… Он знал ее всю ее жизнь…

Всю жизнь, за исключением нескольких месяцев: первых и последних.

Вэстор прошел мимо Ника, не обращая на молодого коруна никакого внимания, держа световые мечи на раскрытых ладонях.

Словно предлагая мир.

– Она попросила меня…

– Я знаю, - прошептал Мейс.

– Она сказала, что не хочет, чтобы твои потери здесь стали больше, чем уже есть.

– Я ничего не потерял.

И это было правдой: он не потерял ничего существенного. Не на Харуун-Кэле. Он потерял ее еще до того, как сделал первый шаг по трапу шаттла. Он потерял ее до кровавой резни в джунглях и до ее сообщения на диске-кристалле. Он потерял ее даже до того, как отправил сюда.

Депа Биллаба стала еще одной жертвой его ошибки на Джеонозисе.

Просто она умирала дольше.

На Харуун-Кэле он утерял лишь иллюзию. Сон. Надежду, столь священную, что он не решался признаться в ее существовании даже самому себе: фантазию о том, что когда-нибудь Галактика вновь будет в мире. Что все вновь станет на свои места.

– Может быть, тебе стоит присесть, догнало? - урчание Вэстора было настороженно-заинтересованным. - Ты не слишком хорошо выглядишь.

– Так это что, прощальный подарок, вроде как? - Ник убрал пистолет обратно в кобуру, но, казалось, теперь он пытается взглядом пробурить дыру в голове Вэстора. - Достаточно подлая шутка, если кому-то интересно мое мнение.

– Скажи своему мальчику, чтобы он следил за языком, когда говорит о Депе.

Мейс лишь молча покачал головой. У него не было слов.

– Я хочу сказать: это низко. А я в этом разбираюсь, уж поверь. Прощальный подарок - это и так уже жестоко, но отдать еще и световой меч, чтобы ты думал, что это она идет…

– Она отдала его не за этим, - мягко сказал Мейс. - Оба меча Кар отдает мне.

Рычание Вэстора в точности повторило мурлыкание лозной кошки: безжалостное, но, почему-то кажется, с долей симпатии.

– Она сказала, ты поймешь. Мейс отстраненно кивнул:

– Он ей больше не нужен. Ник нахмурился:

– - Не нужен?

– Это оружие джедая. - О,

– Да.

Мейс опустил голову.

– Она пытается сказать тебе… - Да Мейс закрыл глаза

У него больше не было сил видеть окружающее.

– Это убивает ее, - тихо сказал он. - Пребывание здесь. Те вещи, что она совершает. Если она останется, она умрет.

– Все умирают, дошало. Но Харуун-Кэл - это ее проблема. Здесь ее место. Она теперь знает это. Она принадлежит этой планете. Не джунгли убивают ее. Ты.

Мейс открыл глаза и встретился с неподвижным взглядом лор пилека.

– Она не перестает думать о тебе, - проворчал Бэс-тор. - Ей плохо, когда она представляет, что именно ты думаешь о ней. Как ты оцениваешь то, что она уже совершила и что еше совершит. Она меряет себя твоими стандартами. А то, что твои стандарты категорически не верны, не облегчает боль от того, что она не смогла жить по ним. Ты ее предок, Мэйс Винду. Понимаешь ли ты, насколько она любит тебя?

– Да, - ему так хотелось, чтобы она поняла, насколько он любит ее… Но если бы она и поняла, разве бы она поступила иначе? Или ей просто было бы еше больнее? - Да, я понимаю.

– Поэтому она попросила меня принести тебе это оружие и ее слова прощания. Она не нашла в себе сил встретиться с тобой лицом к лицу.

Мейс тяжело вздохнул и расправил плечи. - Ей, - медленно, грустно, неохотно произнес он, - ей придется это сделать.

– A?

– Мне жаль, что это причиняет ей боль. Для меня это тоже не развлечение. Ближе всего к понятию «развлечения» на этой планете подобралось то, как кое-кто избил меня до потери сознания, - сказал он. - Я сказал ей, что не покину этот мир без нее. И я не покину: Ничего не изменилось.

– Думаешь, нет? Иди сюда, дошало, - лор пилек вышел из кошачьей пещеры на травяной выступ утеса в сверкающий, окрашенный в красное день. - Это не единственная пещера на этой горе.

Мейс пошел за ним следом, и Кар указал световым мечом на огромный горный склон, покрытый тенью:

– В одной из них ждет мой человек. За прошедшие месяцы мы захватили несколько единиц тяжелого вооружения балаваев. В том числе протонную ракетницу, из которой можно стрелять с плеча,

– Угрозы не изменят моих намерений, Кар. Я уже говорил ей, что скорее умру здесь, чем оставлю ее позади.

– Ты неправильно понял. Ракета предназначена не тебе: если бы я хотел увидеть твой труп, я бы убил тебя сам.

– Это, - сказал Мейс Винду, - мы еше посмотрим

– Скоро прибудет шаттл, который заберет тебя отсюда. Если ты не улетишь на нем, мой человек уничтожит его. Твои пилоты, стрелки, солдаты и все прочие, кто придут забрать тебя, погибнут.

И в этот момент Мейс наконец посмотрел в небо. Бесконечная синева: единственными облачками были инверсионные следы где-то на самом горизонте.