Адское пламя - Нельсон Демилль
Шрифт:
Интервал:
— Ты любишь осень? — спросил я Кейт.
— Нет. Осень — это мрак и смерть. Я люблю весну.
— А мне нравится осень. Стало быть, я нуждаюсь в срочной помощи?
— Да, и сам это знаешь.
— Точно. Слушай, я однажды в школе такой стишок выучил… Хочешь, прочту?
— Конечно. Давай.
— О'кей… — Я прочистил глотку и продекламировал:
Осень настала, мрак и лишенья.
Ждет нас дорога, тропка в забвенье.
Ты приготовил свой смертный корабль?
Не приготовил? Не хочешь? А жаль.
— Бред душевнобольного, — отрезала Кейт.
— А мне нравится.
— Когда вернемся, обратись к психиатру.
Мы немного помолчали, и Кейт включила радио, настроенное на волну станции, передававшей музыку в стиле кантри. И какая-то скотница гнусаво завопила: «Как мне скучать по тебе, если ты не уехал?»
— Может, выключишь? — попросил я. — Я тут думать пытаюсь.
Она не ответила.
— Кейт! Милая! Ты здесь?
— Джон… это радиосвязь…
— Что-что?
— Ну, есть УВЧ — ультравысокие частоты, есть УНЧ — ультранизкие частоты и так далее. А есть такие — сверхнизкие? СНЧ?
— Срань господня! — завопил я. — Они самые! Вот что я пытался вспомнить! Радиоантенны в «Кастер-Хилл»…
— Как ты думаешь, может это означать, что Мэдокс связывается с кем-то на сверхнизких частотах?
— Ага… Думаю, Харри хотел передать, чтобы мы настроились на этот диапазон, на СНЧ.
— Но почему именно СНЧ? Кто вообще пользуется этим частотным диапазоном? Военные? Летчики?
— Не знаю. Но кто бы им ни пользовался, эти передачи можно отследить.
— А я уверена, что если Мэдокс что-то передает или принимает, то не открытым текстом, — заметила она. — У него наверняка есть скремблер или шифратор.
— Точно. Но АНБ наверняка расколет любой шифр.
— С кем же он связывается, и зачем ему это?
— Не знаю. А пока нам нужно побольше разузнать про СНЧ-диапазон. Слушай, может именно поэтому тут все такие странные. Излучение на СНЧ! У меня в башке звучат какие-то голоса… Кто-то все время велит мне убить Тома Уолша.
— Не смешно.
Мы мчались сквозь темноту.
— Бэйн Мэдокс, нечто ядерное, сверхнизкие частоты. Думаю, все, что нам необходимо узнать, содержится в этих трех словах, — сказал я.
— Надеюсь, что так. Да и нет у нас ничего, кроме этого.
— А почему бы нам не поехать в клуб «Кастер-Хилл» и не выжать из Мэдокса всю информацию под пыткой? — предложил я.
— Не уверена, что директор ФБР это одобрит.
— Я серьезно! А вдруг этот говнюк планирует произвести где-то ядерный взрыв? Разве это не послужит мне оправданием, даже если я забью его до полусмерти, принуждая развязать язык?
— Именно это «а что, если» меня больше всего и беспокоит. Но даже при стопроцентной уверенности… мы так не работаем. Мы никогда никого не бьем.
— Скоро начнем. В следующий раз, когда на нас совершат новое нападение, мы начнем избивать подозреваемых до полусмерти.
— О Господи, надеюсь, что нет. — Она немного помолчала. — Нам нужно доложить обо всем, что мы услышали, узнали и о чем догадались. Пусть дальше этим занимается Бюро. Нам не следует тащить весь этот груз на себе.
— О'кей… Но нам требуется время, чтобы все это довести до кондиции.
— Да, верно… Подождем сутки, до завтрашнего вечера, а потом вывалим Тому Уолшу все, что собрали. Договорились?
Я больше не доверял Уолшу и решил, что, вероятно, нарушу правила и обращусь напрямую к своему шефу, представителю полиции штата Нью-Йорк в оперативной группе, капитану Парези.
— Джон?
— У нас есть целая неделя, — напомнил я.
— Джон, мы не знаем, есть ли эта неделя у нашей планеты.
Интересное замечание.
— Ладно, посмотрим, что обнаружится завтра, — сказал я.
До «Дела» было меньше двадцати миль, но местечко это оказалось столь укромным и изолированным, что, несмотря на подробные объяснения Шеффера и карту, выданную Макс, Кейт пришлось созваниваться с этим заведением, чтобы нас вывели на необозначенную подъездную дорогу.
Я включил дальний свет и медленно поехал по узкой колее, скрытой кронами деревьев, — она выглядела как слегка подремонтированная тропа индейцев.
— Как тут красиво! — вздохнула Кейт.
А я видел лишь тоннель под деревьями, освещаемый фарами, но чтобы оставить последнее слово за собой — это ведь я забронировал там номер, — сказал:
— Я вот-вот сольюсь с природой.
Это было нетрудно — она находилась всего в четырех футах от нас по обе стороны дороги.
Мы добрались до ворот в деревенском стиле с аркой, сплетенной из веток, свитых в надпись: «ДЕЛО».
Ворота были закрыты, но на столбе висела коробка интеркома. Я опустил боковое стекло и нажал кнопку. Из динамика раздался искаженный голос, словно черта из преисподней: «Что вам угодно?»
— Мне угодно чизбургер с двойным беконом, много жареной картошечки и диетическую коку.
— Простите, сэр?
— Мистер и миссис Кори. Номер забронирован.
— Да, сэр. Добро пожаловать в «Дело»!
Заработал электрический привод, ворота начали открываться, и голос из интеркома зазвучал вновь:
— Пожалуйста, проезжайте до первого дома с левой стороны.
Я миновал ворота, и Кейт заметила:
— Здесь встречают дружелюбнее, чем в клубе «Кастер-Хилл».
— Да и должны бы — за двенадцать-то сотен в сутки.
— Это была не моя идея.
— Точно.
Впереди возникло огромное деревянное строение, и я съехал на обочину. Мы вылезли из машины и пошли к нему по дорожке. Дверь тут же отворилась, на пороге показался молодой человек и помахал нам рукой:
— С приездом! Хорошо доехали?
— Да, спасибо, — ответила Кейт.
Мы поднялись по ступеням деревенского дома, и небрежно одетый юноша сообщил:
— Меня зовут Джим.
Мы пожали друг другу руки, задав таким образом определенный тон нашему здесь пребыванию, который, я полагаю, можно было назвать дружеским и домашним.
— Заходите, — пригласил Джим.
Мы вошли в здание, оказавшееся офисом этого курортного местечка, а также магазинчиком, торгующим разными адирондакскими сувенирами и дорогущими на вид одежками, которые тут же привлекли внимание Кейт.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!