Фуэте на Бурсацком спуске - Ирина Потанина

— Неужто не простил? — вскинула брови Ирина. — Вот молодец!

— Он попросту вообще не вспомнил, кто я! — сцепив зубы, зло выкрикнул инспектор и выплюнул очередное ругательство. — И наотрез отказался давать сигнал в центр, чтобы мне разрешили вернуться. Он, мол, не помнит, чтобы кому-то тогда на кого-то жаловался, а значит, и брать свои слова обратно не намерен. И я остался ни с чем. Тогда и понял я, что нужен план, как его сломать… Заставить умолять меня принять его услугу. И план был гениальным, пока ваша Нино́ все не испортила… Впрочем, все это уже не важно… Осталось избавиться от вас и ваших кавалеров, прищучить этого вашего Доброжелателя, а потом доделать еще одно нехитрое дельце… Мой новый покровитель все устроит. Еще немного — и я буду там, в Москве! Я снова буду счастлив…

— Какая нелепая история! — Света покачала головой. — Люди погибли совершенно не из-за чего. Просто из-за вашего желания переехать…

— Просто?! Просто?! — снова заорал Горленко. — Жить в ненавистном городе с деревянными тротуарами и грязными дворами — это, по-вашему, просто? В городе, где чистку партии проводят на языке, который вроде бы тебе родной, но после реформы — будто кто нарочно под себя подгадывал! — стал совершенно не таким, как был в твоем детстве. В городе, куда даже приличную девушку из столицы в гости позвать стыдно, потому что она с недоумением переспрашивает: «Куда? В Хар… что?» Я тут в вечной ссылке! Несправедливо! За оплошность, которую я за год местной службы уже три раза искупил наверняка. Не то что за четыре долгих года. А этот гад еще меня не помнит! Сижу на чемоданах, жду прощенья, но даже и не знаю, от кого. И, несмотря на то что я инспектор, любая гадина, включая ОГПУшников, может надо мной смеяться и делать все что хочет на подконтрольной мне территории. Сплошная мерзость вокруг! — Инспектор вдруг запнулся, перевел дыхание и выудил из кармана часы. — О! Что ж я так заболтался. Мне, дорогуши, нужно отлучиться! — Он принялся вынимать из карманов какие-то странные вещи: очки, парик с седой шевелюрой, накладные усы…

— У меня, как видите, тоже свои творческие гастроли… — приговаривал он при этом. — Пора уже Морского и Кольку сюда зазвать. Черкану пару строк, и ваши кавалеры, как барьё, получат приглашение с посыльным. Ну, то есть в этом городе посыльных толком не сыскать, не идти же аж на улицу 1-го Мая. Поручу доставку записок беспризорникам. Они в этих делах точны, если им платят со стороны получателя. Хе-хе…

Последние слова инспектор говорил, поднимаясь по ступенькам, ведущим к двери. Две пары глаз следили за его передвижениями с большим нетерпением. Едва Горленко вышел, Ирина и Света принялись ощупывать клетку, разыскивая пути освобождения. Обе были уверены, что выход обязательно найдется.

— Дело сделано! — с театральным пафосом прокричал Илья, когда вернулся. Отсутствовал он совсем недолго, но этого времени пленницам хватило, чтобы убедиться в тщетности попыток открыть замок или сломать решетку. Горленко тщательно закрыл дверь, сорвал маскировку и начал хвастать:

— Записки вышли впечатлительные: «Ирина и Света в заложниках у убийцы и в смертельной опасности. Срочно беги сюда, ты мне нужен. Записку предъявишь агенту у входа. Жду с нетерпением». И адрес. И подпись, чтобы не было сомнений. Ну, разве против такого устоишь? Ни слова обмана, между прочим! Все честно, как в аптеке! Только агентов нет. Но я их нарочно придумал, чтобы записки наши чудики с собой прихватили. — Илья блаженно улыбнулся, заметив, как бледнеет Света. И добавил специально для Ирины: — Морскому то же написал, вы не волнуйтесь. Можно, кстати, делать ставки, кто из них первым прибежит. Морской из редакции или Колька от вашего штаба. Чей беспризорник шустрее, тот и проиграл, ха-ха-ха! — Инспектор запрокинул голову и разразился глубоко нездоровым страшным смехом: — Вот увиди-и-те, оба примчатся как миленькие цуцики.

— Так не говорят! — упрямо крикнула Света, в которой дух противоречия окреп вместе с пониманием того, что клетка совершенно неуязвима. — Записки — «впечатляющие»! В аптеке — «точно». И цуцики вообще здесь ни при чем! И да, я буду спорить, хоть вы и сумасшедший. Потому что нельзя спускать людям с рук подлость и глупость!

— Тем более, что и по сути ваши домыслы нелепы, — Ирина тоже уже не собиралась соглашаться. — Морской не такой дурак, чтобы сломя голову мчаться кого-то спасать…

Ирина осеклась, услышав мелодичный стук в дверь. Она прекрасно знала этот звук. В моменты отключения электричества он сообщал ей о возвращении вечно забывающего ключи Морского. Илья замер у двери, звякнул тяжелой заслонкой смотровой щели и радостно констатировал:

— Дурак. И именно такой!

Не переставая улыбаться, убийца вытащил пистолет и, шикнув в глубь подвала: — Один звук, и пристрелю! — рывком открыл дверь.

— Где они? — вместо приветствия, Морской заметался на пороге, пытаясь обойти инспектора и понять, что творится внутри подвала. Горленко послушно посторонился, пропуская новую жертву, после чего со зловещим грохотом захлопнул дверь и многозначительно хмыкнул.

Морской слетел по ступенькам, сощурился, привыкая к тусклому освещению и пыли:

— Хвала революции, вы целы! — Он, наконец, разглядел прильнувших к решетке пленниц.

— Это временно, — вздохнула Ирина, показывая глазами на Илью.

Увидев, наконец, оружие, Морской удивленно вскинул брови и с явным недоверием переспросил:

— Илья Семенович, это то, что я думаю?

— «Астра 902», — самодовольно ответил Илья. — В отличие от обычного маузера, имеет магазин на 20 патронов. Полностью автоматический. Одного выстрела достаточно, чтобы снести тебе голову. Одного щелчка переключателя, чтобы стрелять очередями и превратить вас всех в решето…

— Вот пакость! — скривился Морской. — Избавьте меня от этих возмутительных подробностей. Я спрашиваю о другом. Правильно я понимаю, что это ваше признание? — И тут же начал пояснять, уже больше для Ирины со Светой: — Ко мне в редакцию сейчас заезжал тот мой знакомый, что работает в Госпроме. Расспросы про внешность поддельного курьера, увы, не помогли. Преступник, судя по всему, замаскировался. Я мучился, понимая, что мы подобрались к гаду очень близко, но он все равно ускользнул. Выходит, зря мучился? Эта ваша «Астра» или как ее…

— «Астра 902»!

— Вот-вот! Она красноречиво говорит, что курьер тот — это вы. Да? Вы, как я понимаю, следили за Нино́ и, обнаружив, что она понесла жалобу, нарочно перехватили бумаги из приемной, чтобы не дать документам ходу. Скажите, это верно?

— Очень верно! — оскалился Илья.

— Прекрасно! Теперь мы, наконец, раскрыли дело. Хвалите нас, инспектор!

— Хватит паясничать! — Горленко рассердился. — Не дури мне голову, Морской, не доводи до греха! Ступай уже в клетку, ради всего на свете!