Дракон не дремлет - Джон Майло Форд

–Антони голоден, Скейлс устал, аРиверс замерз и покрылся льдом.

Ричард рассмеялся:

–Что ж, хорошо. Не дадим Гарри нас обогнать, иначе мы оба останемся голодными.

Димитрий на почтительном расстоянии двинулся за лордами в зал.

Здесь он прислонился к стене в нескольких шагах за креслом Ричарда. Отсюда ему были хорошо видны все двери и окна. Легкий дамасский меч висел у него на поясе, в тени каминной трубы прятался секач. Дими заранее обошел зал и прикинул: первого, кто ворвется в дверь, он убьет, других удержит кривым острием на длинном древке.

Он не знал, как считать расклад сил в самом зале, при том что у всех едоков были ножи, а мебель не позволяла развернуться. В таких случаях три фехтовальщика не стоят одного трактирного буяна. Ричард трактирным драчуном не был, да иБекингем, судя по виду, тоже, а вот Риверс вполне мог им оказаться. Впрочем, если поднять тревогу, Рэтклиф будет здесь мгновение спустя, аТирелл позаботится, чтобы кРиверсу не пришла подмога из его лагеря.

И если дойдет до поножовщины, Дими полагал, что один удар со спины, даже против лучшего рыцаря Англии, не будет подлостью.

Ричард говорил:

–Антони, если вы думаете, что я недоволен воспитанием принца, то вы ошибаетесь. Вы дали ему куда больше, чем целый колледж пыльных ученых, в жизни не нюхавших лошади. Только в один миг ученик оказался вне классной комнаты.

Риверс ответил:

–В классной комнате нет стен, и ученик всегда в ней.

–Что это значит, Вудвилл?– вмешался Бекингем.– Вы намерены держать…

–Помолчи, Генри,– беззлобно сказал Ричард.– Антони, я всего лишь хочу сказать: король не может жить ни в библиотеке, ни в храме. Генрих Безмозглый более чем убедительно это доказал. Однако теперь Эдуард на троне, со всей властью, со всеми обязанностями, армиями и чеканкой монеты, и что Англии делать, пока он научится с этим управляться?– Он подался кРиверсу.– Он в тех летах, когда сила и долг никак в голове не соотносятся. Мы ведь все помним себя в таком возрасте?

Дими внимательно наблюдал за Риверсом. Граф постукивал пальцами по столу без всякого ритма. Люди снаружи не могли увидеть и уж точно услышать это как сигнал – если только кольца графа не заколдованы особым образом. Дими служил австрийскому князю, у которого было именно такое кольцо.

–Чего вы хотите, Ричард?– спросил Риверс.– Любезно назовите что-нибудь в моей власти; мертвых я воскрешать не умею.

Димитрий вздрогнул – голос графа был почти криком боли.

После долгого, долгого молчания Ричард сказал:

–Я хочу… опеки над сыном моего брата для поездки в Лондон.

–Хорошо,– ответил Риверс, снова успокаиваясь.– Ваши притязания так же сильны, как и мои, и равным образом основаны на том, что, как мы полагаем, хотел Эдуард.

Ричард кивнул, взял кубок.

–Тогда я хотел бы выпить… за здоровье короля иГалаха-а-ада Англии…

–Подождите, Ричард,– сказал Риверс.– Теперь я должен сообщить вам остальное. Здоровье мальчика…

Бекингем торопливо перебил:

–Что с его здоровьем? Он болен?

Риверс не подал виду, что слышал Бекингема.

–У нас есть заключение врача, что он… умирает, Ричард.

–Что у вас есть? Заключение одного врача? Какого? И от чего умирает?

–Болезнь крови, редкая. Никто из домашних врачей про нее не знал; впрочем, вам известно, какие уЕлизаветы лекари. Итальянский врач, знаменитость. Она ехала через Уэльс со знакомым вам колдуном, Передиром.

–Женщина-врач? Беловолосая красавица?

–Да.

Ричард сказал: «Димитрий», иДими встал от него по левую руку.

–Мой человек знает их обоих. Итак, что они сказали?

–Чародей ничего не говорил. Доктор сказала, что Эдуард может прожить несколько месяцев или несколько лет, но…

–Хватит о том, что сказал доктор,– снова перебил Бекингем.– Что он сделал?

–Она,– раздраженно поправил Риверс.– И сделать она ничего не могла. Был осмотр и операция…

–Операция?!– ошеломленно переспросил Бекингем.

Риверс повернулся кБекингему, открыл было рот, затем лишь тряхнул головой и вновь обратился кРичарду:

–Елизавета так и не сказала вашему брату. А принц не знает – нам не хватило духу сказать ему до смерти отца, и теперь у нас храбрости не прибавилось. Елизавета настояла, чтобы вызвали другого врача, тоже итальянца, и он уже должен был добраться до Лондона. Надеюсь, он сумеет облегчить страдания принца.

Риверс помолчал и добавил глухо:

–Как видите, господа, все эти контрмарши были бессмысленны. Когда станет известно, что Эдуард не доживет до совершеннолетия, во что обратится его протекторат?

Ричард сказал:

–С ней был Передир. Что он сделал?

–Как я уже говорил, почти ничего. Он присутствовал и при осмотре, и при операции.

–И ничего не сделал?!

–Он светил доктору, когда та оперировала,– устало произнес Риверс.

–И потом оба просто ушли.

–Уехали. Я подарил даме белую лошадь.

Ричард как будто пересиливал некую мысль. У самого Дими голова была как в тумане. Конечно, есть болезни, против которых врачи бессильны – он знал это лучше других. Однако по словам Риверса вроде бы выходило, что Хивел иЦинтия даже не пытались помочь.

Хуже того, он сказал, что она разрезала ребенка без всякой цели. Дими знал, что Цинтия измучена, страдает, но Хивел обещал, что вУэльсе ей помогут, и еще обещал, что до некоторых поступков ее не допустит.

И Дими не мог поверить, что она настолько сошла с ума. Если есть во вселенной боги, такого просто не может быть. И даже в историю про белую лошадь ему не верилось. Риверс не походил на человека, которому влепили пощечину.

Ричард спросил:

–Антони, почему вы так долго молчали?

–Я уже говорил, что Елизавета не сказала самому королю…

–Мне безразлично, о чем молчала ваша сестра. Почему вы не сказали Эдуарду?

–Это могло бы убить его раньше,– неуверенно ответил Риверс.

–Или сохранило бы ему жизнь,– вставил Бекингем.– Эдуард заботился о своих детях. И об Англии.

Риверс ответил:

–Плевать на Англию. Мальчик был на моем попечении.

–Поздно, Антони.– Гнев Ричарда наконец прорвался наружу.– На сегодня вы все свои козыри выложили. Ричард будет добиваться протектората? Отлично, пусть будет протектором праха. Это не просто измена, Антони, это омерзительно. Даже шотландцы, когда мы отбиваем у них угнанных коров, не режут их из мести.

–Пламенеющий бог, Ричард!– Риверс даже привстал.– Вы хотите знать, почему я сегодня не сказал вам сразу? Я ждал, что скажете вы. Три тысячи вооруженных людей в городе, а вы приглашаете меня на ужин.