Виолетта. Жила-была… лич - Елена Кароль

Дроу же почему–то прижался к стенке и кажется, чутка сбледнул. Ну, подумаешь… призраки бушуют. Они же по–доброму, по–семейному… теперь понятно, почему отец вместе с нами не спустился, а решил немного обождать — когда призраки проявляют столь сильные эмоции — живым сложно выдержать их мертвые эманации. Мне–то комфортно, даже очень, да и на отце стоит семейная защита, а вот дроу… Ну вот, уже без сознания сползает на пол… вот и славно — обойдемся без анестезии!

— Я тоже очень рада всех вас видеть. С рассказом о том, где я шлялась и почему так долго… — Понимающий взгляд на возбужденных старших родственников и усмешка. — …немного обождем. Сначала разберемся с этим болезным. Как вам столь запущенный случай серой гнили? — С легкостью транспортировав бессознательное тело на прозекторский стол, уложила его на живот и тщательно закрепила его тело ремнями. — Работа Ректора, между прочим. Как думаете, справимся?

Провокационные вопрос, рассчитанный "на слабо" и усмешка в глазах, когда призраки обступают тело и начинают совещаться между собой. Лишь прапрабабуля смотрела на меня, а не на дроу. Внимательно, цепко… Увы, лишь она и я — единственные женщины–некромантки в этой невероятной семье. Остальные — исключительно мужчины. Так что я порой отхватывала ее "заботы"… даже против своего желания.

— Детка, отойдем? На пару ласковых… о нашем, девичьем…

— Э–э–э… а может не надо… — Прекрасно понимая, что отвертеться не удастся, сморщила нос.

— Надо, детка, надо.

— Бабуль, не грузи дочь. — Как никогда вовремя появившийся отец спас положение, но его последующие слова не порадовали. — В какого бедолагу она влюбилась до радужного сияния ауры, мы узнаем чуть позже. Сейчас главное дело. — Суровый взгляд, под которым тушуется даже бесстрашная бабуля и уже мне. — И даже не думай, что сможешь утаить хоть каплю информации. Все, собрались. За работу. Рассказывай, что знаешь по поводу Тразгаардта и что думаешь делать, а я проконтролирую. Начали.

Секунда на то, чтобы отсечь ненужные мысли по поводу его слов о "радужной ауре" и убрать истерику как можно глубже. Так вот на что намекал Хран… собака! Мог ведь сказать! Сволочь! Да мне такого счастья… в гробу я его видала!

— Летта.

— Да. — Сосредоточенный кивок и я поворачиваюсь к нашему пациенту. — Итак, как я уже сказала раньше — перед нами весьма запущенный случай проклятья серой гнили…

Рассуждая вслух, а также рассказывая те скудные подробности, которые узнала от дроу, параллельно перешла на магическое зрение и закатав рукава рубашки, начала нагнетать в руки всю доступную силу — благо именно здесь я могла делать это без опаски и оглядки — судя по спокойствию отца и родни, им абсолютно пофиг, что я слегка мертва и на вилы меня поднимать никто не собирается. Могла бы и раньше понять, но… да, каюсь, просто боялась их реакции и оттягивала момент объяснений. А ведь они еще о дочери–эльфийке не знают…

Потихоньку расплетая стазис и заморозку, не забывала отслеживать состояние пациента и контролировать, чтобы оно не перешло из стабильного в резко критическое — упустим момент и он труп без шанса на возврат. Мне то в принципе пофиг… но перед родней за свою некомпетентность будет неудобно.

— Посмотри в районе печени. — Едва уловимый шепот от бабули и я благодарно киваю — вязь уже почти расплетена, но именно на этом участке зафиксирован один из ключевых узлов. — И вдоль позвоночника… но это не то. Оставь пока.

Ну да, я уже и сама заметила — остатки защитного плетения. Кажется, когда у данного индивида была кожа, то по ней вилась родовая татуировка. А какой не простой у меня пациент, однако! Интересно–интересно… какой же это дом? Если честно, то в этом я не сильна, да и повода не было…

— Ба?

— Пока не пойму. Не отвлекайся.

И то верно. А теперь у нас всего минут тридцать, пока проклятье не сообразило, что его носитель полностью освобожден от тех факторов, которые сдерживали распространение гнили. Пальцы левой руки порхали по ключевым точкам, пальцы правой плели вязь, позволяющую аннигилировать проклятье, а взгляд бегал вдоль спины, отмечая, что пока все идет по плану и я все успеваю.

— Лопатки! — Резкий окрик от отца и я раздраженно морщусь. Да–да… вижу.

— Сердце. — А это уже дед, некромант–боевик, отличившийся в Великую Межрасовую Войну тем, что вел за собой в бой не живых солдат, а несколько рот умертвий, причем не трогающих "своих". Чего ему это стоило, знает лишь он сам, но седой он не от возраста… — Следи за пульсом, останавливается.

— Вижу. — Стиснуть зубы и не съязвить что–нибудь непечатное в ответ. Я уже поняла, что вмешиваться и помогать силой никто не будет — это лишь мое дело. Можно сказать — дипломная работа. Хм… вариант.

Не буду вдаваться в подробности того, какие именно выражения я произносила мысленно, но спустя двадцать три минуты проклятье было ликвидировано и запечатано в одну из герметично запаковывающихся колб. Увы, чтобы аннигилировать его полностью, у меня банально не было возможности — то, что лаборатория находилась глубоко под землей и была полностью экранирована от внешнего мира, немного усложняло задачу, но именно на подобные случаи и были припасены герметичные контейнеры и колбы.

— Всё.

Глубокий вдох–выдох и вопросительный взгляд на отца, внимательно осматривающего результат.

— Ну, всё так всё. — Не сказав ни да, ни нет, отец просто кивнул, а затем одними глазами указал туда, где у нас находилась зона "отдыха". — Пора и поговорить.

Не вопрос, а просто констатация факта, а я настолько утомлена вроде бы и недолгой, но достаточно затратной по силам операцией, что могу лишь обреченно кивнуть, поплестись за отцом и плюхнуться в одно из многочисленных кресел.

— Устала? — Немного неожиданный вопрос и на меня смотрят девять пар сочувствующих и одни серьезные, но с огромной долей нежности глаза.

— Немного… — Благодарная улыбка всем без исключения и я откидываюсь на спинку кресла, чтобы услышать неумолимое и понять, что нежности нежностями, но о допросе никто их них не забыл.

— А теперь рассказывай. С самого начала и с подробностями. Можешь начать с того, что случилось в ночь на Планетарный Парад двести восемьдесят шесть лет назад…

— Ну, и вот как–то так. — По возможности опустив самые "скользкие" моменты, немного напряженно ждала реакции родни на свой рассказ. Вроде бы и не за что краснеть, но… чувствовала я себя так, словно мне снова девять лет и я без спроса с выпускниками на практику сбежала. Нет, меня не наказали тогда… просто заставили выучить всю нежить и нечисть, которая нам могла встретиться по пути и все то, что она могла со мной сделать. Эх, веселое было время…

— Так, я не совсем понял про дочь… — Это троюродный дядюшка решил озвучить общую мысль. — Эльфийка, говоришь? Ты мне вот что объясни — зачем нам в роду ЭЛЬФИЙКА???

— Ну… — Изобразив усиленный полет мысли, немного скривилась. — И что? Убить надо было? Камерон, ей всего девять. Ты понимаешь, что…