Последняя стрелка - Михаил Серегин

– Вот оно что, – протянул Владимир. – Что же, я рад твоей понятливости. Буйвол до суда не дойдет. С ним я расправлюсь сам.

– Да ради бога. Он все равно бесполезен даже как исполнитель, – развел руками Исаев. – Он же два раза не смог справиться с тобой и бездарно наломал дров. Я и сам собирался от него избавиться.

– Заткнешься ты наконец? – вновь потеряв терпение, рявкнул Полунин. – Того, что я у тебя требовал, слишком мало в обмен на твою свободу. После того, как ты выполнишь все мои предыдущие условия, ты и твои компаньоны должны подать в отставку и уехать из этого города. Навсегда!

– Не слишком ли много ты хочешь? – с угрозой в голосе спросил подполковник, резко вскинув голову и глядя прямо в глаза Полунину.

– А у тебя нет выбора. Либо это, либо тюрьма. Решай, – в тон ему ответил Владимир. – И не думай, что я пойду на уступки. Мне, конечно, жаль Николая, но он в тюрьме не пропадет. А когда выйдет на волю, я помогу ему устроить заново свою жизнь. А вот у тебя таких шансов не будет. Поэтому решай. Даю тебе двадцать четыре часа. Выполнишь мои требования, отдам тебе весь компромат.

– А где гарантия, что ты сдержишь свое обещание? – крикнул подполковник вслед уходящему из кабинета Полунину. – Почему я должен тебе верить?

– Потому, что выбора у тебя нет! – ответил Владимир, даже не обернувшись, и с силой хлопнул дверью.

Полунин спустился вниз, совершенно измотанный морально и физически. Он настолько был погружен в свои мысли, что даже не заметил, как, увидев его в коридоре, какая-то девушка спешно спряталась в первую попавшуюся дверь. Владимир, ничего не замечая вокруг, вышел из милиции и, сев в машину к Юсупову, попросил отвезти его куда-нибудь, где можно спокойно поспать.

А девушка, пропустив Полунина, сказала молодому следователю, к которому она вломилась в кабинет, что ошиблась дверью, и, сделав вид, что не знает, как найти кабинет Исаева, принялась расспрашивать дорогу. А когда шаги Полунина затихли внизу, выпорхнула за дверь.

Поначалу Исаев отказался ее принять. Тем более что девушка не назвала своего имени и не сказала о цели визита. Но когда она произнесла имя Полунина, дверь кабинета начальника УВД распахнулась.

– Наконец-то! – зарычал на нее Исаев. – Где тебя черти носят? Ты узнала, где этот ублюдок прячет свою семью?

– Закрой свою пасть и не смей орать на меня! Я отдам тебе его семью, но при одном условии. Получив от Полунина все, что ты хочешь, ты отпустишь и его, и его сына. А бабу его убьешь. Понял меня?

– Да как скажешь! – рассмеялся подполковник. – После того, как я у него вырву клыки, делай с ним, что хочешь.

– И попробуй только не выполнить свое обещание. Я знаю, в каком дерьме смогу тебя утопить! – Девушка бросила на стол Исаева записку и, круто развернувшись, вышла из кабинета. Она не видела, каким взглядом ее проводил подполковник.

Три машины – черная «Волга», канареечный милицейский «уазик» и серебристый джип – остановились на обочине рядом с въездом во двор пятиэтажного дома, построенного в форме колодца. Время было еще не позднее. На улице только начинало темнеть, прохожих и машин было довольно много. И именно это беспокоило одного из пассажиров «Волги».

– Я не думаю, Семен, что это хороший план, – проговорил он, вглядываясь в лицо другого пассажира, седовласого мужчины, занимавшего переднее сиденье рядом с водителем. – Нужно было дождаться темноты. И ментовскую форму использовать глупо. Слишком бросается в глаза.

– Заткнись, Петя, – оборвал его седовласый. – Мы и так уже слишком много ждали и рассусоливали. А ты со своим планированием и рационализмом додумался до того, что позволил Полунину выкрасть документы.

– Я-то тут при чем? – возмутился Грушицын. – Он сам нашел эту контору. А документы ты просил держать рядом с наркотиками.

– РЯДОМ, а не в одном ящике! – зарычал подполковник. – К тому же только идиот мог официально зарегистрироваться в журнале этого дурацкого «Доверия»!

– Ты просто не знаешь этого маленького очкастого пузана, – попытался оправдаться Грушицын. – Не сделай я все официально, он бы нас кинул…

– Расписку с него нужно было взять, раз ты такой пугливый, – перебил его Исаев. – К тому же куда бы этот адвокатишко от нас делся? А раз уж ты лоханулся, то заткнись. Операцией руковожу я. А ты подчиняешься!

– Тогда зачем ты меня вообще сюда привез? – показал зубы Грушицын. – Вот и делал бы все без меня, раз такой умный. Только Полунин-то тебя сразу вычислил. А если бы я не поддался на твои уговоры с этой идиотской проверкой «Нефтьоргсинтеза», он до сих пор не имел бы понятия о моем существовании!

– Чистеньким остаться хочешь? – взревел подполковник. – Не выйдет! Кровушкой ты уже заляпался, так что пойдешь с нами до конца. Или сдохнешь прямо здесь!

– Да ты сумасшедший! – фыркнул Грушицын. – Напрасно я с тобой связался.

– Теперь поздно каяться, – усмехнулся Исаев. – Сиди и смотри, как ребята действовать будут.

Подполковник отдал приказ по рации, и обе стоявшие впереди машины двинулись с места. А когда джип и «уазик» въехали во двор пятиэтажного дома, подполковник резким, почти звериным рыком приказал водителю «Волги» отправляться следом.

Грушицын откинулся на сиденье. Ему было наплевать на то, как будут развиваться события. Главное, чтобы все побыстрее закончилось и их не успели разоблачить.

То, что вооруженные люди ворвутся в дом к беззащитной женщине с ребенком, Грушицына волновало меньше всего. Не он это придумал. И не его вина в том, что боевики Исаева убивали людей.

Капитан Стрельцов угрожал потянуть за собой всех, если против него будет выдвинуто обвинение. Вот и поплатился за это. А Щукин? Кто велел ему болтать всякий бред первому встречному? Рамазанов и вовсе дурак. Зачем лезть под пули, если можно спокойно отсидеться в машине?!

Ну а Полунину тем более некого винить в происходящем, кроме самого себя. Сначала он попытался вступиться за какого-то тупого «гоблина». Затем объявил войну силам, противостоять которым невозможно. Да еще посмел угрожать им тюрьмой! Теперь, если его семья пострадает, виноват в этом будет только он сам. Потому что осмелился встать на пути у тех, кто сильнее его.

Нет, Грушицыну винить себя не в чем! Он просто хотел перераспределить финансовые поступления, направив деньги в карманы тех, кто хорошо знает, как ими пользоваться. И не его дело, что кто-то не согласился с таким положением вещей и умер. Грушицын же на спуск не нажимал!

И не отдавал приказы убивать. Начальник налоговой полиции был абсолютно уверен в том, что если даже победит Полунин, что маловероятно, то он все равно выйдет сухим из воды, на худой конец скажет, что его силой заставили вступить в группировку и участвовать в некоторых акциях.

Именно так думал человек, получивший юридическое образование! А тем временем все три машины замерли во дворе, развернувшись перед остановкой так, чтобы можно было сразу уехать с этой тесной площадки внутри каменного колодца домов.