Бегемот - Скотт Вестерфельд

— А! — объявил Бовриль. — Р! П! — безошибочно повторял он по ходу за Диланом.

На четвертой букве их обнаружил большущий прожектор кракена, и они дважды повторили сообщение, пока у голема еще оставался запас давления.

— Wie lange haben wir, Hans?[15]— спросил Алек, отвлекаясь от манипуляторов.

Бауэр, сделав руку козырьком, поглядел из-под снопа слепящего света.

— Zehn minuten?[16]

— Дилан, у нас еще есть время уйти.

Дэрин взяла Алека за плечо.

— За десять минут мы уже не уйдем, да нам и не стоит бежать. После того что мы нынче сделали, я могу рассказать капитану, как ты свел меня с комитетом. И что если б не ты, то корабль оказался бы сбит!

Все это она протараторила запальчивой скороговоркой. Нарушить свой молчаливый обет покинуть Алека оказалось так же просто, как дышать.

— Меня, наверное, и к медали представят, — с сухим сарказмом сказал Алек.

— Да кто их знает?!

Прожектор замигал короткими и длинными вспышками. Азбуку Морзе Дэрин малость подзабыла, но вскоре все встало на свои места.

— Со-об-ще-ни-е при-ня-то, — сказала она по слогам. — О! Капитан шлет мне привет!

— Какая любезность.

Дэрин не сводила глаз со вспышек светового сигнала.

— Они готовятся поднять нас на борт. Мастера Клоппа — сразу к хирургу!

— Тогда, получается, мы с Гансом вам больше и не нужны, — подытожил Алек, протягивая руку. — Пора прощаться.

— Ну какое тебе «прощаться»! — умоляюще глядя на него, сказала Дэрин. — Да ты мимо тех шагоходов и шагу не сделаешь! Я тебе клянусь: я не позволю капитану заковать тебя в кандалы. Если он это сделает, я этими вот руками их разорву!

Алек, как когда-то, задумчиво посмотрел на свою руку. А потом его зеленые глаза встретились с глазами Дэрин. Они долго, неотрывно смотрели друг на друга — пока от рева двигателей воздушного судна у Дэрин не побежали по коже мурашки.

— Пойдем со мной, — произнесла она, беря его за руку. — Помнишь, в ту ночь, прежде чем бежать, ты сказал, как прикипел душой к «Левиафану». Твое место здесь.

Алек взволнованно смотрел на воздушный корабль. По глазам было видно, что чувство его не угасло.

— Быть может, бежать без моих людей мне действительно нет смысла, — задумчиво произнес он.

— Mein Herr, — подал голос Бауэр, — Graf Volger befahl mir…[17]

— Да что Фольгер! — все равно что сплюнул Алек. — Не иди я у него на поводу, может, мы все держались бы вместе!

— Все будет хорошо, вот увидишь, — еще крепче сжимая ему руку, сказала Дэрин. — Клянусь тебе.

С приближением корабля в ночном воздухе послышался свистящий шепот крыльев, а в свете вспыхнувших прожекторов сталью блеснули когти. Дэрин, выпустив руку Алека, полной грудью вдыхала горьковатый запах выпущенного водорода — опасный и прекрасный аромат экстренного снижения. Из грузовой двери гондолы упали веревки, по которым секунду спустя вниз заскользили люди.

— Ах, черт возьми! Ну не красота ли?

— Красота, — сказал Алек. — Если не считать скованных узников внутри.

— Да о чем ты?! — хлопнув Алека по плечу, воскликнула Дэрин. — Тоже мне поверил. Кандалы — это так, для красного словца! Правда, твоего графа Фольгера держали под замком в каюте, а я таскал ему каждый день завтрак!

— Какая роскошь.

Дэрин улыбнулась, хотя мысль о Фольгере все-таки царапнула: ведь он знал ее секрет. И все еще мог при желании выдать офицерам, а то и Алеку. Но нельзя же прятаться от его светлости веки вечные. Это не по-военному. Да к тому же надо будет, так он у нее вмиг в окошко вылетит.

Когда корабль завис низко над землей, Бовриль припал к плечу Дэрин.

— Каждый день завтрак? — осведомился он.

— Он самый, зверушкин, — поглаживая его, ответила девушка. — Давай-ка домой.

— Шарп! — крикнул знакомый голос из чрева грузового отсека. Ньюкирк, кто же еще? — Дилан, разрази меня гром! Это же ты!

— А кто же еще? — Дэрин ткнула большим пальцем себе через плечо, на усеянное обломками поле брани. — Видал? Моя работа. И это еще далеко не все.

— Н-да. — Ньюкирк оценивающе поглядел вниз. — Славно вы потрудились, мистер. Только погоди хвастаться. Там германские шагоходы на подходе, и еще боцман говорит, что тебя вызывают в навигационную рубку.

— Уже сейчас? — Дэрин растерянно глянула туда, где разворачивалась операция по спасению.

Поднимался на стропах принайтовленный к носилкам Клопп, в то время как Алек с Бауэром дожидались своей очереди на плече у поверженного голема.

— Боцман говорит, сию же минуту.

— Хорошо, иду. Только ты уж проследи, чтобы наших жестянщиков подняли как надо.

— Будь спокоен. Больше им не ускользнуть!

Дэрин спорить не стала. Какая разница, что думает Ньюкирк; главное, чтобы офицеры видели: Алек возвращается добровольно. Жестянщик или нет, но его место здесь.

Казалось, весь корабль гудит и ходит ходуном; по коридорам озабоченно сновали люди и зверье. Странно притихший Бовриль жадно следил за происходящим распахнутыми глазищами, словно ощущал, что и ему здесь истинное место.

В навигаторской дожидалась ученая леди, глядя через бухту на зарево над Стамбулом. Дэрин невольно нахмурилась: она ожидала увидеть и капитана. Хотя, если на подходе германские шагоходы, весь командный состав, должно быть, собрался на мостике. Но почему ее позвали именно сюда, а не на боевой пост?

Тацца, почивавший возле ног доктора Барлоу, вскочил и радостно кинулся обнюхивать ботинки Дэрин. Она ухватила его ладонью за влажный нос.

— Рад тебя видеть, Тацца.

— Тацца, — игриво повторил Бовриль.

— И вас, мистер Шарп, видеть очень даже приятно, — сказала ученая леди, отвлекаясь от созерцания. — Мы уже все переволновались.

— Чудесно вновь очутиться дома, мэм.

— Вполне естественно, что при вашей сообразительности вы вернулись целым и невредимым, — постукивая пальцами по подоконнику, сказала ученая леди. — Но я вижу, что во время отсутствия вы времени даром не теряли.

— Да, мэм. — Дэрин позволила себе улыбнуться. — Свалить ту пушку Теслы действительно стоило труда. Но мы с этим справились.

— Ах да, — с некоторым пренебрежением взмахнула рукой ученая леди, как будто ей каждый день доводилось видеть опрокинутые генераторы молний. — Только я имела в виду существо у вас на плече, а не этот утомительный бой.