Клад последних Романовых - Юлия Алейникова

— Да нет. Звонок телефонный, и кажется, это тот полицейский, который мне сегодня утром звонил, вы еще отвечать не велели.

— Блин. Прямо как чувствует, когда звонить! Сбросьте вызов и вообще уберите звук у телефона, он меня нервирует. — И Максим, успокоившись, принялся обследовать статую князя Потемкина.

— Максим, он опять звонит!

— Наплевать, — пропыхтел Максим. — Не отвечайте. И не мешайте.

А через минуту, отцепив страховку, он уже спрыгнул с постамента. И хватив Полину за руку, потащил к машине.

— Нашли?

— Да.

— Ой, кажется эсэмэска, — доставая телефон, пискнула Полина. — Это опять он.

— Да что ж ему нужно, ночь-полночь? — запрыгивая в машину, проворчал Максим. — Ну, прочитайте уже! — Теперь он был нервным, дерганым, то ли от пережитого напряжения, то ли из-за майора.

— Максим, он пишет, что за нами охотятся убийцы, чтобы мы были осторожны и немедленно связались с ним и сообщили, где находимся, — полными ужаса глазами смотрела на экран Полина.

— Убийцы? — скептически проговорил Максим. — Думаю, он просто пронюхал про сокровища, уж не знаю как.

Договорить Максиму не удалось. Двери машины бесшумно распахнулись, и в салон втиснулся незнакомый здоровяк, впечатав Максима в его спутницу, но ненадолго. Другой здоровяк так же молча выдернул Полину из салона машины и запихнул ее на заднее сиденье.

От этого тихого насилия у Полины кровь застыла в жилах, она даже пискнуть не могла от охватившего ее ужаса. Максим пришел в себя быстрее.

— Кто вы такие что вам надо? — возмущенно воскликнул он и тут же почувствовал уткнувшийся ему в ребра ствол.

— Цыц. Не будете вякать — еще поживете, — грубо велел тот, что втиснулся за руль.

— Что вам от нас надо? — строгим, ничуть не испуганным голосом спросил Максим, хотя ощущение оружия на собственных ребрах было ему и в новинку, но его организм в стрессовых ситуациях всегда отключал ненужные эмоции, оставляя работать только холодный разум, а тот подсказывал, что в двух шагах от Невского проспекта их убивать не будут. Значит, сейчас бояться нечего.

— Я тебе это расскажу чуть попозже, — усмехнулся сидевший рядом мужик. — Мобилу давай, и ты, курица, тоже. — И повернул ключ зажигания.

1957 г. Ленинград

Аглая, по-девчоночьи размахивая стареньким парусиновым портфелем отца, который чудом уцелел в блокаду, выскочила из прохлады сводчатого вестибюля Восточного факультета на залитую майским солнцем набережную и зажмурилась от яркого слепящего света. Вдохнула свежий запах воды, приоткрыв один глаз, взглянула на сверкающую гладь Невы, на сияющий купол Исаакиевского собора за рекой, помахала рукой, как старому другу, Медному всаднику. Ей хотелось обнять целый свет — столько радости плескалось в ее сердце, лилось через край.

Аглая обожала позднюю весну. Цветущие сирени на Менделеевской линии, искрящиеся на солнце воды Невы, свежую зелень травы на газонах, какую-то невыразимую буйную силу жизни, пробивающуюся сквозь городской асфальт, наполняющую сады и скверы, искрящуюся в лицах людей на улице, особую весеннюю мелодию, звучащую в ее сердце. Мир жив, прекрасен и будет еще прекраснее, потому что нет войны и больше никогда не будет. И не будет больше голода, и не будут больше умирать дети, и будет расти и расцветать ее любимый город, ее Родина.

Аглая счастливо рассмеялась, не смущаясь улыбок прохожих. Да, она счастлива! Она защитилась! Она, Аглая Болотникова, теперь кандидат наук!

Смешно и как-то странно. Она, вчерашняя студентка, — и кандидат наук! Надо обязательно позвонить маме и Коле, они оба волнуются, как у нее все прошло. Аглая порылась в кармане портфеля, отыскала маленький черный кошелечек и, как назло, не нашла подходящей монетки. Вся мелочь осталась в кармане сарафана, в котором она обычно ходила в университет, а в праздничном платье, в котором она пришла на защиту, и карманов-то не было. Гм. Что же делать?

Аглая растерянно оглянулась по сторонам. Как назло, на улице перед факультетом не было ни одного знакомого. В сторонке стоял какой-то незнакомый парень, высокий, с широченными плечами и покатым лбом, и пристально разглядывал Аглаю.

А, была не была, решила новоиспеченный кандидат наук.

— Молодой человек, извините, у вас не найдется пятнадцать копеек для телефона-автомата? — Аглая взглянула на паренька тем взглядом, перед которым мать с детства устоять не могла. Наивно-простодушным взглядом ребенка, с едва уловимой лукавой, озорной искоркой.

Молодой человек под ее взглядом сперва покраснел, как свекла, потом суетливо полез шарить по карманам.

— Вот. Пожалуйста, — с запинкой ответил он, с испугом таращась на Аглаю.

Может, абитуриент, поступать приехал откуда-то из глубинки, а ее принял за преподавателя, вот и смутился, спеша к телефону-автомату, размышляла Аглая.

— Мамуля? Это я. Все прошло великолепно. Ни одного серьезного замечания не было. Все очень доброжелательно. А председатель ученого совета, когда подошел меня в конце поздравить, даже похвалил за глубину и оригинальность работы!

Мама, как и предполагалось, была сдержанна в своих похвалах, но Аглая знала, что в душе она ужасно ею гордится и даже, возможно, всплакнет от счастья, пока никто не видит. После войны и гибели отца мама очень изменилась, стала суровее, сдержаннее, словно замерзнув в блокадную зиму, до сих пор не могла отогреться. Аглая ее очень жалела.

Ну, а теперь надо позвонить Коле. Ой, а монетки-то больше и нет. Аглая, глядя на автомат, огорченно вздохнула.

— Вам еще монетка нужна? — услышала она басистый голос. — Вот, пожалуйста. — Возле автомата стоял тот самый парень и протягивал еще монетку. Впрочем, какой же он парень, взрослый мужчина, не моложе ее самой. Лет двадцать пять, не меньше. А может, даже и больше. Вон глаза какие взрослые.

— Спасибо. Неудобно как-то.

— Берите, берите. Я вижу, у вас радость какая-то, надо ею поделиться, — улыбнулся сдержанно незнакомец.

— Спасибо. У меня действительно радость. Я сегодня диссертацию защитила, — не выдержала и похвасталась Аглая. — И очень успешно.

— Поздравляю, — шире и смелее улыбнулся парень. — Такой новостью надо обязательно поделиться.

— А вы поступать приехали? — не спеша набирать номер, поинтересовалась Аглая.

— Нет, — испуганно покачал головой парень. — Я просто, на экскурсию. Я на заводе работаю, на «Уралмаше». В Свердловске. А в Ленинград на экскурсию приехал, в отпуск.

— А возле университета как оказались?

— Просто гулял. Сфинксов смотрел, набережную.